Ombra adorata - Константин Александрович Образцов

что еще несколько рано для серьезного беспокойства, но все же провела проверку по базе: нет, гражданин с такими данными за последние несколько часов в больницы и морги не поступал и полицией не задерживался. Диспетчер посоветовала постараться успокоиться и подождать до утра, но успокоиться не получилось, и Марина, зная, что бюрократическая машина не всегда срабатывает достаточно быстро и четко, стала звонить дальше. К тому же, ей просто нужно было чем-то заняться. Сидеть вот так просто и ждать не было сил. В справочных бюро о дорожно-транспортных происшествиях, поступлении пострадавших в больницы, а также в двух городских моргах Марине ответили то же самое: не было, не поступал, не зарегистрирован. Дежурный сотрудник полиции, куда Марина позвонила ближе к одиннадцати, сообщил, что, конечно, они могут принять заявление о пропавшем без вести человеке прямо сейчас, по телефону, и даже пришлют своего сотрудника к ней домой – но увы, не раньше, чем утром. В голосах, вежливых и понимающих, слышалось печальное и какое-то обреченное сочувствие, похожее на соболезнования. Водопроводные трубы и батареи центрального отопления тряслись и хрипло тарахтели почти беспрерывно. Марина на всякий случай вылила воду из чайников и кувшина и решила, что будет звонить в Бюро регистрации происшествий каждый час, а в промежутках, не находя себе места, ходила из комнаты в комнату, раз за разом набирала номер Платона и посылала умоляющие сообщения.

Все тщетно.

В час ночи Марина плюнула на стеснения и приличия и набрала начальника Платона, директора по продажам Бабанова – единственного из коллег мужа, номер телефона которого у нее был. Ей ответил усталый и раздраженный женский голос.

– Саша пришел полчаса назад и сейчас спит, – по тону жены было ясно, что по пробуждении лихо отпраздновавшему день рождения Саше придется многое объяснять. – Подождите немного, может, и ваш скоро явится.

Но Платон не явился. Марина сварила себе третью за вечер чашку кофе, выпила практически залпом, а когда стала мыть, то вместо воды кран яростно выплюнул оранжевый кипяток.

В три часа ночи, когда Платон уже начал увлекательную поездку в багажнике патрульного автомобиля, Марина позвонила подругам. Ахов, вздохов, выспрашивания подробностей и рассуждений на тему «Вот он козёл!» не последовало; ситуация была предельно ясна, и уже через десять минут все трое сидели на кухне, в безмолвии наблюдая, как Марина в который раз безуспешно пытается дозвониться до мужа. Они знали, о чем попросит подруга, и понимали, что это может грозить им неприятностями разной степени тяжести: от некоторого неудобства до самых серьезных проблем.

– Выключен, – повторила Марина. Отняла руки от лица и посмотрела на подруг покрасневшими, припухшими глазами. Те молча ждали: невысокая, коренастая, темноволосая и темноглазая Наина; тоненькая, как девочка-подросток, Селина, с длинными, очень светлыми волосами, глазами цвета полуденного неба, своей пестрой юбкой до пят, белой блузкой и бисерными браслетами похожая на частую гостью «Вудстока» или, на худой конец, питерского «Сайгона» восьмидесятых годов; и огненно-рыжая Агния, с узким, остроносым лицом, порывистыми движениями, резким голосом и сигаретой, зажатой в тонких губах.

– Что делать, девочки? – спросила Марина, хотя знала ответ на вопрос.

Агния пожала плечами.

– Мне бы не хотелось говорить «а я же предупреждала», но я действительно предупреждала, что добром это все не закончится.

– Агния, не начинай, – нежным голоском отозвалась Селина, отвлекшись от созерцания ночного неба. – Марине и так плохо.

– Да ладно, что уж там, – сказала Марина. – В самом деле, предупреждала.

И не только Агния, а они все. Сказать, что подруги не любили Платона, было бы сильным преуменьшением, но и ненавистью назвать то чувство, которое они испытывали к мужу Марины, было нельзя – ненавидят сильных, а его они презирали и словно бы брезговали. Сейчас, по прошествии трех лет, разговоры на тему брака Марины случались уже достаточно редко, но поначалу дело доходило чуть ли не до ссор. «У вас нет будущего, – говорила рассудительная Наина. – Нормального, семейного будущего. Вы слишком разные. Ты и сама это знаешь». Марина кивала и соглашалась: да, она это знала. «Он тебя совершенно не ценит, а поэтому не уважает, – сочувственно рассуждала Селина, и воздушно-голубые глаза наполняла печаль. – Ему никогда не понять, какое сокровище ему досталось». Это так, несомненно. Не понять, и даже не представить. Но что с того? «Ты страдаешь, – констатировала Агния категорично, будто произнося приговор. – И теряешь силы, а еще немного – и потеряешь себя. Посмотри, на кого ты стала похожа!» Марина смотрела: из зеркала на нее глядела уставшая молодая женщина, тронутая грустью и увяданием; забранные в домашний «хвост» русые волосы лохматились на висках и макушке, лицо потеряло свежесть, привлекательную фигуру скрывали бесформенная футболка и шаровары; только в глазах, как и прежде, плескалось лазурное море. «Знаешь, почему он так поступает? – спросила однажды Агния и сама же ответила – Потому, что не чувствует себя мужем. Ни ответственности, ни обязательств, ни силы. А все потому, что ты ведешь себя с ним, как мамочка при нерадивом сыне-подростке: заботишься, защищаешь, прощаешь все его выкрутасы. Вот он и рад стараться». Что ж, может и так, думала Марина. Но и это легко объяснить: она и в самом деле была неизмеримо сильнее Платона, и поэтому слишком старательно окружала опекой, возможно, действительно видя в нем ребенка, которого у нее никогда не могло быть.

Но любовь зла; и лучше бы она, как говорится в пословице, и в самом деле заставляла влюбляться в рогатых парнокопытных, а не в людей – от страсти к последним куда больше бед и горьких разочарований.

– Так что же делать? – повторила Марина вопрос.

– Ты скажи, ты же старше, – заметила Наина.

Это была правда. Если верить некоторым источникам, Марина и в самом деле была старше их всех. И, если уж на то пошло, то и сильнее.

– Мы должны его найти, – твердо сказала она. – И я прошу вас помочь.

Подруги переглянулись.

– Ты уверена… – начала Агния.

– Девчонки, с ним что-то случилось, – перебила Марина. – В этом я точно уверена. У меня есть предчувствие. И я должна его спасти. Как угодно.

Повисла пауза. В трубах загрохотало. В ночном небе полная луна то выглядывала, то снова скрывалась за тучами, как будто мимо нее проносился темный облачный поезд.

– Ну что ж, – прервала молчание Наина, – давайте попробуем.

Но сказать, как обычно, оказалось куда проще, чем сделать.

Для начала Платона нужно было найти. Еще до появления подруг, Марина связалась с оператором сотовой связи: описала сложившуюся ситуацию и попросила определить хоть приблизительно местонахождение пропавшего мужа, но ей ответили, что такие сведения предоставляются только по официальному запросу полиции,