Замечательный предел - Макс Фрай
Замечательный предел читать книгу онлайн
Что мы знаем об этой книге?
Что это последняя, третья часть. Хотя продолжение, конечно же, следует. Но книгой оно не станет. Продолжение этой истории нам предстоит не писать и читать, а жить. Потому что наилучший финал – приближение к пониманию, что финала не может быть.
– Я вспомнил слово, – оживился Отто. – Ты называешься «мизантроп».
– Это ты молодец, – вздохнула Наира. – Хорошее слово вспомнил. Но мимо. Мизантропы людей не любят, а мне просто всё равно. С детства, сколько себя помню, я живу с ощущением, что это не настоящая жизнь. Не плохая! Нормальная. Просто она не считается, понарошку. Как квест проходить. Как будто я вот-вот доиграю, встану и пойду домой. Туда, где настоящая жизнь. Где всё происходит взаправду. Меня там уже заждались.
– Там у тебя есть подружка Таня и сувениры для инопланетян? – без тени улыбки подсказал Отто.
– Я не знаю. Наверное. Может быть. Я об этом толком не думала. Не вспоминала подробности. Тем более не сочиняла, какая она – моя настоящая жизнь. Может быть, во сне что-то видела, как тогда про футболки, но я редко запоминаю сны. Просто всегда так чувствовала. Чувства не надо обдумывать. Я поэтому никогда никому не рассказывала. Для таких разговоров не подходит даже родной язык. А тебе рассказала, потому что жизнь с тобой в Вильнюсе вдруг стала похожа на настоящую. Мне так нравится! Я ещё и поэтому не хочу уезжать. Боюсь, что без Вильнюса ничего не получится, это чувство уйдёт. Что для ощущения настоящей жизни мне нужны вы оба, и ты, и он. Хотя тебя, по идее, должно быть достаточно. Но я не уверена. Прости.
– Мне ок, – улыбнулся Отто. – Главное, я тоже нужен. Плохо, если бы нет. А на две недели не боишься уехать?
– На две недели? – просияла Наира. – В путешествие? Не боюсь!
– Это хорошо. Мне папа даёт машину. Ей шесть лет, папа себе покупает новую. Поэтому нам подарок. Весной можно ехать забрать.
– Ничего себе новости. Папа – чувак!
– Я не ждал. Просил совет, что и где покупать. Он хорошо разбирает.
– …ся, – подсказала Наира.
– Точно. «Разбирает» и «ся». А папа сказал – забирай, бесплатно, подарок. Я удивился. Мы раньше были не очень друзья. Он не любит, как я живу и что делаю. Может быть, всё изменилось. Будем смотреть и знать. Но сегодня праздник! У нас скоро машина и путешествие. Поэтому рыба. Я знаю, тебе рыба лучше, чем торт.
– Офигеть мы с тобой живём, – сказала Наира. – Сидим, планируем путешествие. Ещё месяц назад такое невозможно было вообразить.
– Да, – согласился Отто. – Быстро изменился мир.
– Быстро. Но какой страшной ценой. Пока мы тут сидим, такие красивые, без намордников и с кофейком, бомбят Украину. А там живут такие же люди, как мы. Вообще не готовые к подобному повороту! Девчонки с айфонами, бородатые хипстеры, репетиторы и психологи, веганы, школьники, йоги, художники и алкаши. Кто-то из них вот прямо сейчас умирает под завалами, ему больно и хочется пить. Кто-то глядит на руины, которые остались от его дома, и думает: «Это мне ещё повезло». Кто-то выбирает – бежать, спасаться, бросив дома собак и котов, или остаться с ними, чтобы убили всех вместе, ничего себе выбор, да? Кто-то хоронит младенца, а кто-то – мать и отца. Кто-то прячется в погребе, умоляя бога, в которого всего три минуты назад поверил, чтобы оккупанты его не нашли. Кого-то вот прямо сейчас насилуют. Кого-то оперируют без наркоза, потому что лекарства нет. И это совсем рядом с нами. Сколько тут километров? До Киева, кажется, семьсот-восемьсот по прямой. Но наше счастье от этого никуда не девается. Просто к нему прибавляется боль. Боль теперь будет всегда, как подкладка. Придётся учиться с ней жить.
– Трудное говоришь, – вздохнул Отто. – Но я, наверное, понимаю. Я знаю слово «под-клад-ка». Артур про своё пальто говорил. Оно оранжевое. И под-клад-ка тоже оранжевая. Артур это слово много раз повторил.
Вильнюс, март 2022, или чёрт его знает… да ну нет, точно Вильнюс и март
– Белый поезд, – вздохнула Юрате. – У нас на вокзале. Ты видел! Чокнуться можно с тобой.
– Можно, – подтвердил Отто. – Я думал, я сам чокнуться… чокнулся. Потому что не получаются фотографии. Значит, бред и мираж. Но Наира тоже видела белый поезд. Вместе. Прошлой зимой. Она его помнит. А я забыл. Но теперь Наира сказала, и я тоже помню. Он у меня на глазах… под глазами стоит.
– Перед внутренним взором, – машинально перевела Юрате. – Спасибо, что рассказал. Жалко, что не рассказывал раньше… Ай, ладно, не слушай меня. Всё всегда случается вовремя. Раз сейчас рассказал, значит, надо сейчас.
– Я думал, галлюцинация. А когда Наира тоже увидела, я думал, это любовь. Доказательство. Мы вместе видели то, чего нет. Мне тогда было надо надежду. И я взял надежду. А белый поезд забыл. Как сон.
Он помолчал, собираясь с мыслями, вернее, собирая слова. Наконец продолжил:
– Я не знал, что тебе интересно про поезд. Это совет Наиры – тебе рассказать. Она понимает! А я не всегда.
– Зато ты его увидел. Сколько раз? Три?
– Четыре. Если вместе с Наирой тоже считать.
– Конечно считать! – энергично кивнула Юрате. – Поезд всегда появлялся ночью?
– Правильно – «вечером». Не поздно. Но уже темно.
– Ясно. Пойдёшь со мной на охоту?
– В лес? С оружием?
– На вокзал. Без оружия. Вдруг ты приманка? Вдруг этот поезд тебя почему-то любит? Или твой фотоаппарат.
– Но мои фотографии не получаются. Нет на них поезда. Только темнота.
– Так потому и любит, что можно дразниться! – рассмеялась Юрате. – Не получиться на снимке и свести папарацци с ума.
– Я не папарацци. Я художник, – почти всерьёз обиделся Отто.
– Я-то знаю. А поезд не знает. Или ему всё равно.
* * *
– В какие лунные дни это было, ты, конечно, не в курсе, – вздохнула Юрате.
– Дни Луны? – удивился Отто. – Я не знаю такое. Не умею считать. Это важно?
– Да чёрт его знает. Вообще-то, бывает важно. Для некоторых явлений. Изредка. Иногда.
Они сидели на перроне «Перонаса» уже полтора часа. Юрате с термосом кофе, Отто с сидром, легкомысленным летним напитком; впрочем, вечер был тёплый – для марта. Целых плюс пять.
Бар работал; сидящих на улице не обслуживали, но и не убирали столы. За некоторыми сидели
