Ступени над Бездной. Том 1 - Баобэй Мэйжэнь

Часть 8

Три сокровища (IV)

К вечеру, когда юношам наскучило сидеть в четырех стенах, Ши Хао вытащил Хай Минъюэ на прогулку в долину Цуэйлю. Перед этим они отыскали Бай Шэнси, Цзин Синя, Цин Лянь и Юй-эр и предложили пойти всем вместе.

– Почему бы нам заодно не проведать матушку Жо-эра? – с энтузиазмом спросил Ши Хао.

Бай Шэнси был очень занят для гуляний, это было видно по его лицу, но когда Цин Лянь согласилась прогуляться, он не смог заставить себя отказать.

– В долине Цуэйлю сегодня будет очень красиво, такое нельзя пропустить, – сказал он с улыбкой.

Молодые заклинатели спустились на мечах с горы и быстро достигли восточной деревни. Небо уже темнело, и снег медленно падал на землю почти вертикально, что было необычно для этого ветреного региона. Яркие красные фонарики зажглись под каждой крышей, и запах сластей проникал повсюду. На широких дорогах можно было встретить группы участников соревнования Чжуцзи, которые тоже вышли прогуляться, и просто людей, приехавших издалека. Таверны и гостиницы были набиты битком, и отовсюду доносились веселые голоса. Деревенские девушки и молодые заклинательницы носили в волосах красные цветы сливы мэйхуа.

Пользуясь своим положением, Бай Шэнси договорился с хозяином чайной, и его друзей посадили за лучший стол перед сценой, на которой будет выступать сказочник, хотя у входа стояла табличка: «Свободных мест нет».

– Для молодого господина Бая, который столько помогал мне, когда я ввязывался в неприятности с конкурентами, всегда найдется столик, – довольно прокряхтел хозяин чайной.

Бай Шэнси всеми силами просил не вспоминать о его ничтожных услугах, которые едва ли принесли пользу.

– Не скромничайте, молодой господин Бай, – засмеялась Юй-эр. – Все кругом твердят, какой вы хороший человек.

Цин Лянь скромно опустила взгляд в пол.

За праздными разговорами молодые заклинатели поужинали и подняли себе настроение несколькими кувшинчиками вина, прежде чем на сцену вышел пожилой мужчина с седой бородкой и праздный гомон зала притих в предвкушении сказки. Мужчина достал из рукава флейту и сыграл на ней чистую тоскливую мелодию, словно ее создатель сильно скучал о ком-то.

– Эту мелодию сочинила красавица Сюэ, сидя под розовыми ветвями сливы мэйхуа, – медленно начал сказочник, оглядывая зал. – Долгими черными ночами сидела красавица Сюэ среди снегов и ждала своего возлюбленного, который был отослан в далекие дали по приказу Императора.

Годы текли бескрайним потоком, но возлюбленный так и не возвратился. Красавица Сюэ не сомневалась в своей любви и верности и продолжала сидеть под цветущей сливой, там, где простилась с любимым.

Родители красавицы, исчерпав всякое терпение, посчитали юношу мертвым и решили выдать ее замуж за другого. Однако ни отцовские упреки, ни лязги мечей стражников, ни даже рыдания матери не могли заставить красавицу Сюэ встать со снега. Отец, отчаянный и несчастный, обратился к Императору с мольбой в письменном порядке приказать красавице встать и подчиниться воле родителей.

Император, пожалев отца, подписал приказ. Но когда министр и гвардейцы пришли, чтобы зачитать приказ, красавица Сюэ сделала вид, что не слышит их, оставаясь верной своей любви. Министр просил ее трижды, предостерегая о последствиях. Она трижды отвечала упрямо: «Я буду ждать своего возлюбленного здесь, где он мне обещал встретиться вновь».

Тогда министр пригрозил, что если она не подчинится, то всю ее семью казнят как преступников, но даже тогда красавица Сюэ не шелохнулась. Отчаявшийся отец в слезах прибежал к Императору и умолял его простить его семью. Рассердившись, Император приказал отцу убить свою дочь за неповиновение.

«Но она моя единственная дочь!» – взмолился отец.

«Это будет тебе уроком за то, что не воспитал ее как подобает!» – сурово ответил Император.

Той же ночью отец появился перед сливой мэйхуа с обнаженным мечом и со слезами на глазах.

«Я совершил ужасную ошибку, и я должен заплатить за нее», – произнес отец и замахнулся мечом над красавицей.

Но в этот момент два божества вмешались в их судьбу.

Богиня Гуаньинь, сочувствуя девушке, снизошла к ней, чтобы проявить свое милосердие. С другой стороны от нее появился Владыка Преисподней с волосами белее снега, облаченный в похоронные одежды. Владыка Преисподней сказал красавице, что пришел ее час и что больше ей не придется ждать на снегу.

Как только он это сказал, отец замахнулся мечом и отсек красавице голову, а вместе с ней и ветку сливы мэйхуа. Кровь оросила снег, и розовые цветы стали алыми.

Тогда рассерженная Гуаньинь вступила в бой с Владыкой Преисподней, который продлился четыре года, и победила его.

«Хорошо, ты можешь забрать душу девушки!» – сказал Владыка Преисподней, отступая.

Но к этому моменту душа красавицы Сюэ уже покинула тело, и даже богиня не могла призвать ее обратно.

В знак милосердия Гуаньинь превратила душу красавицы в снежинку, которая никогда не тает и путешествует по Великой Шуанчэн в надежде найти своего возлюбленного в следующей жизни.

– Вот почему, дорогие господа, в этот день девушки нашей долины носят цветы мэйхуа в волосах или на одежде, – закончил сказочник, приглаживая бороду. – Они почитают память красавицы Сюэ и ее бессмертную верность любимому. Этот день считают праздником влюбленных у нас в долине.

Узел затянулся в горле Хай Минъюэ.

– Какая печальная история, – произнес он, потупив взгляд. Тут рядом с ним кто-то по-настоящему всхлипнул.

По щекам Цзин Синя катились слезы.

– Я не ожидал, что это будет так трогательно, – прошептал он и достал белоснежный платок, чтобы привести себя в порядок. Хай Минъюэ, который тоже был тронут историей, но чудом не заплакал, утешающе положил руку ему на плечо. – Как стыдно…

Ши Хао посмеялся:

– Цзин-сюн уже крепко поддал, вот алкоголь и растопил его. Ничего, не стыдись, Цзин-сюн, мы и не такое видели.

От добродушного тона Ши Хао Цзин Синь издал смешок и стер слезы. Ши Хао тем временем скользнул взглядом по балконам и присвистнул. Он показал Хай Минъюэ на конкретное место, вызвавшее в нем столько удивления.

– Смотри, какие люди, – с широкой усмешкой произнес он. На балконе, вдали от суеты главного зала, сидел Чэн-эр в компании принцессы Хэ Сяо. Юноша был бледен, как всегда, и молчал, прожигая веселую принцессу красными глазами. Однако принцессу, похоже, его отсутствие навыков общения ничуть не смущало, и она говорила за двоих.

– Оставь его, – сказал Хай Минъюэ, в душе обрадовавшись. – Пусть общаются. Когда ты еще увидишь его таким счастливым?

Ши Хао изогнул бровь:

– Он счастливый? Как ты это увидел? Как по мне, так он все еще носит свое «я-убью-тебя-и-всю-твою-семью» лицо.

– Да нет же, у него влюбленное