Эпоха Сочувствия Том 1: Балы и бомбы - Святослав Владимирович Макаревский

Ксардия сделала кислое лицо. Что-то ей в его поведении не нравилось: слишком много шуток каких-то… и умудряется заставлять её чувствовать себя неловко! Хотелось влепить ему пощёчину… И одновременно броситься на шею. Хуже всего, Ксардия не знала, чего ей хочется больше.

Вернее не так: она знала, но не желала себе в этом признаваться!

– Я понимаю, это проклятье умных людей… – покивал он, отвечая на собственный вопрос. – Да! Я восхищаюсь вашим умом, вашей находчивостью – не только вашей красотой!

Ксардия не сумела подобрать достойный ответ. Благодарить его за обильные комплементы она не стала.

– А вы себе сами подбираете наряды? – внезапно осведомился Верлен. Ксардия бросила на него возмущённый взгляд. Не дожидаясь её ответа, иностранец продолжил, – Если сами, то могу лишь позавидовать вашему вкусу! Вы очень хорошо умеете подчеркнуть и усилить… – он на миг запнулся. – Хотел сказать «скрыть недостатки», но пока я их у вас не обнаружил.

– Это потому что я их хорошо скрываю, – серьёзным голосом сказала Ксардия. – Вам же Мерьетта уже поведала, как я с детьми общаюсь?

– Поведала, – кивнул он, поворачиваясь к стене. Его пальцы пробежались по ракушкам. Вроде похожие – и такие разные ракушки! Некоторые – с перламутровым отливом, едва уловимым при свете заходящего солнца, другие – матовые, будто высушенные на прибрежном песке…

– Красивое место, не правда ли? – приглушённо произнёс Верлен. – У моего отца в доме тоже был грот, но… такой себе. Новодел, слишком ненатуральный. Здесь же чувствуется… не знаю… какой-то дух природы… Я видел, как ракушки закрепляют на стенах. Строители вдавливают их в ещё незастывший цемент, и когда цемент засыхает, кажется, что ракушки были здесь всегда…

– Вас интересует, как строятся дома? – только и ответила Ксардия, мысленно соглашаясь с ним: место и впрямь красивое. Было б у неё много денег, она бы выстроила такой грот в скалах на морском берегу. И стала бы там жить!

– Не совсем, – пожал плечами он. – А вам, что, сказали, кто я?

– Нет, не сказали, – недоумённо ответила Ксардия. – А вы кто?

– А я тот, кто не может жить без вас! – внезапно воскликнул Верлен, и стены грота отразили его голос многократным эхом. – Вчера на лодке я это понял, как только вас увидел! Вы поразили моё сердце, и я не шутил…

Ксардия тоже подошла к стене и дотронулась пальцами до ракушки – твёрдая, шершавая поверхность. И странно приятная на ощупь.

– Вы не первый мужчина, который мне это говорит, – заметила она.

– О! Я бы удивился, если был бы первым! – Верлен незаметно оказался близко, его горячее дыхание обжигало её ухо. – И все они, конечно, говорили искренне…

Ксардия умудрилась незаметно для него извернуться и ускользнуть в сторону.

– Ох, быть может, вы не отвечаете мне взаимностью, потому что у меня синяки под глазами? Ну в этом вы сами виноваты!

– Я? – подавилась Ксардия.

– Я из-за вас заснуть не мог! Только о вас и думал и ночью, и утром, и днём… Вся голова кругом пошла! Весь на нервах, вы только посмотрите на мои руки!

Он поднял трясущиеся руки над головой. Актёр! Как играет!

– Так что вы хотите? – спросила она прямо. Невероятно, как она только силы нашла в себе! Противостоять ему было практически невозможно…

– Что я хочу – того же, что и вы! – Верлен будто бы продекламировал реплику из какой-то пьесы. Внезапно он очутился совсем близко и впился в её губы своими. Ксардия и не стала сопротивляться… поцелуй был долгим и сладким. В глазах помутилось, колени задрожали. Она едва не упала, но он крепко обхватил ее за плечи и прижал к себе, продолжая целовать – страстно и искусно. Наконец, он оторвался от нее и зашептал, обжигая ее лицо горячим дыханием:

– Ох, я никогда и не думал, что так когда-нибудь влюблюсь! Вы богиня, Ксардия… Вы просто совершенство! Или… могу я тебя называть на «ты»?

– Вы просто нахал! – заявила она в ответ.

– Не просто… – возразил Верлен. – Я очарован вам! Очарован с первого взгляда!

– Вы мне это уже говорили!

– Я готов повторять это вновь и вновь. Бесконечно…

Она ничего не ответила, а он прижался к ней, обнял, поцеловал её в висок, в ухо, потом в шею и снова в губы. Что-то внезапно щёлкнуло – Верлен отстранился и, достав из кармана жилета зеркальце, предложил его Ксардии.

– Вы когда успели? – в ушах её блестели чёрные серьги, огранённые золотом. Старые оказались в руке у Верлена. Они ни в какое сравнение не шли с теми, что он умудрился ей нацепить, пока целовал! И где он такую ловкость рук развил?

Ксардия могла и догадаться.

– Вам нравится? Они очень идут к вашим глазам и волосам…

– Вы из тех, кто считает, что все женщины, как сороки, любят всякие блестящие побрякушки? – спросила она, хотя серьги ей действительно очень понравились.

– Примите их в качестве бескорыстного дара! – попросил он в ответ. – Даже если вы отвергнете меня, оставьте их у себя… Как память обо мне! Это ведь не они вас украшают, а вы – их…

– Зачем мне тогда украшения, которые не украшают? Получается, они не выполняют свои функции, – заметила она, вынимая новые серьги из ушей. На лице Верлена отразилось такое сожаление и разочарование, что она поспешила успокоить его: – Они очень красивые. Но я не могу их принять. Что я скажу родителям? Мать точно заметит новые серьги!

– Да, об этом я не подумал! – Верлен сокрушенно почесал переносицу. – Но это пока не имеет значения… Пока мы вдвоём… Ваша подруга мне показала дорогу, – заговорщицки добавил он. – Пойдёмте за мной…

Ксардия вздрогнула. Очевидно, Мерьетта показала ему дорогу в гостевую спальню. Интересно, он всех женщин тащит в постель в первую же ночь знакомства?

– Ксардия! – Верлен ещё больше понизил голос, придвинулся вплотную. – Я не мыслю жизни без вас!

– Не надо… пожалуйста, Верлен… если я вам дорога по-настоящему… – прошептала она почти умоляюще.

– Хорошо, – он слегка улыбнулся и мягко отстранился от неё. – Я подожду.

У Ксардии не хватило ни сил, ни желания рассказать ему, что он этого никогда не дождётся.

2625 год, 17-ое число Месяца Цветов

А он всё же дождался своего! После того вечера они расстались, и Ксардия не надеялась его больше увидеть. Может, даже и не хотела… Однако через месяц, уже осенью, когда по Сидеме гуляли холодные ветра, гоняющие по небу тучи, Верлен Ларентин приехал в столицу Ортезии и официально попросил её руки… Она не ожидала этого, она полагала, что является