Эпоха Сочувствия Том 1: Балы и бомбы - Святослав Владимирович Макаревский

– Можешь спросить его, – Ксардия кивнула в сторону дядюшки Мерьетты, с важным видом качающего головой.

– Прошу меня простить, Ксардия, я о нём не лучшего мнения, – поморщившись, призналась гувернантка. Она бросила полный отвращения взгляд на коробку, которую принёс человек из лодочной команды – в коробке лежала, очевидно, приманка: ободранные куски куриного мяса.

– Лучше бы по городу, в самом деле, погуляли, – вздохнула гувернантка.

– По городу и завтра можно будет погулять, – рассудила Ксардия. – А здесь… здесь тоже интересно. Я бы половила крабов.

Она одной из первых подошла к коробке, взяла леску – служитель прицепил приманку и забросила её за борт сквозь открытое окошко.

Она внезапно услышала кювэрский – так-то все на лодке говорили на ортезийском – притом, кювэрский с сильным акцентом. Это обратился к капитану тот самый светловолосый молодой мужчина. Стоило Ксардии повернуться к нему, как тот это заметил и оценивающе пробежался взглядом по её фигуре и лицу. Во взгляде незнакомца мелькнуло восторженное удивление. Ксардия невольно вспыхнула – не от смущения, а от раздражения. И в то же время ей было лестно.

– Есть ощущение, что занятие это не очень… благородное, – дотронулась до узкого рукава Ксардии гувернантка, отвлекая её от созерцания интересного молодого человека.

– По-моему, весело, – заявила Ксардия, поворачиваясь обратно к леске. По водной глади шли круги, но никаких крабов пока она не видела. Да есть ли тут вообще эти крабы, а если и есть, то сколько?

Рядом появилась Мерьетта с собственной катушкой и наполовину распутавшейся леской. Сделав неловкое движение, подруга чуть не угодила куском куриного мяса Ксардии в лицо.

Мерьетта виновато улыбнулась и развела руками, глядя куда-то в сторону. Ксардия отвернулась от лески – краб ловиться не хотел – и проследила за взглядом подруги. Та наблюдала за девочкой Наршу. Девочку воспитывали плохо: разозлившись на то, что у неё не получается поймать краба, она с диким криком выкинула всю катушку за борт.

– Что ж, надеюсь, если эта катушка где-то всплывёт, Охранители не поймут, кто ей пользовался, – пробормотала Мерьетта.

– Мама! Теперь ты лови краба! Мне надоело! – запричитала Наршу.

Тот самый молодой мужчина заговорщицки улыбнулся ей, а взгляд его, кажется, предназначался Ксардии.

– Смотри! Вот он, краб-то! – засмеялся он, поднимая руки – мужчина держал большого, с ладонь, краба за обе клешни. Его, кажется, и не смущало, что девочка наверняка кювэрского не знает.

– Дайте его мне! – писклявым голосом воскликнула Наршу.

Жесты её красноречиво говорили, что ей нужно, и потому мужчина осторожно поднёс ей краба и помог взять за клешни.

– Ого! Большой какой! Теперь возьмите обратно! – приказала девочка.

Мужчина, не понявший, что от него нужно, замешкался, и мать Наршу одёрнула его:

– Уважаемый, возьмите! – сказала она на кювэрском. Тон её был донельзя оскорбительным. Мужчина, сохраняя прежнюю улыбку, извинился, принял краба обратно.

– Приезжают к нам из своих Вигионов и языка не знают! – гневно бросила на ортезийском мать Наршу. Какой-то благообразный старичок в светло-коричневом костюме согласно закивал и принялся поддакивать. Их совершенно не смутил сильный акцент молодого мужчины – и они принялись громко перемывать корточки жившим за Белыми Горами кювэрцам.

Отец говорил Ксардии, что после упразднения монархии в моду в Ортезии вошли грубость и хамство. Даже аристократы забывали, как следует вести себя в обществе.

– Нет, ну наглость же неимоверная! Хозяева жизни… – к беседе матери Наршу и старичка присоединилась ещё одна ортезийка.

Ксардия раздражённо бросила катушку на лавку и шагнула в сторону другого борта. Мерьетта и Лианелла недоумённо посмотрели на неё.

Молодой мужчина, не понимавший, что мать Наршу и старичок обсуждают его, собрался было кинуть краба в воду, но писк девочки остановил его:

– Не отпускайте его! Давайте зажарим его и сожрём!

– А давай, девочка, мы тебя зажарим и сожрём! – хмуро ответила Ксардия, не до конца понимая, что на неё нашло. Наверное, она обиделась за молодого человека, который ей определённо нравился, и которому откровенно нахамили, а потом и вовсе в нелестных выражениях обсуждать принялись.

Наршу недоумённо уставилась на Ксардию. Через миг пришло понимание, из глаз её брызнули слёзы, и она застонала. Мужчина от удивления разжал руки и выронил краба прямо на лавку.

– Вы что себе позволяете? – возмущённо воскликнула мать Наршу, чуть ли не ткнув Ксардию пальцем в лицо. – Что вы обижаете мою девочку?

– Мне просто не понравилась её кровожадность, – смутилась Ксардия. Зря она это сказала – ей тут же стало жаль девочку, которую она обидела. Да, в конце концов, не Наршу же хамила!

От дальнейшего неприятного разговора её спас краб, которого молодой мужчина выронил – краб, звонко щёлкая клешнями, угрожающе направился в сторону Наршу. Смешной какой, как боком бегает! Девочка ожидаемо закричала, мать её закричала ещё громче, а молодой мужчина попытался было схватить краба, но тут же одёрнул руку – кажется, получил порез.

– Вы в порядке? – инстинктивно воскликнула Ксардия на ортезийском. Мужчина ничего не понял, но, видимо, догадался, что она имела в виду. В это время другой турист сумел-таки схватить краба и с силой вышвырнул его за борт. Краб плюхнулся в воду и исчез, остались только круги.

– Ну ты молодец… – разочарованно как-то прошептала Лианелла. Ксардия и не заметила, как гувернантка подошла к ней сзади – сейчас та дышала ей в спину.

– Прости, я… дурочка я! – сказала Ксардия, проходя мимо неё в сторону своей лавки. Мерьетта уже успела вернуться к своей леске.

– Так её! Молодец! – со смехом возразила подруга. – О! А у меня, кажется, краб!

Ксардия чувствовала себя пренеприятно. Притом, физически тоже – к горлу подкатил комок, чуть-чуть тошнило.

«Ну кто тебя заставил девочку обижать, кто?» – сказала она себе, и сама же ответила на этот вопрос. Да вон тот молодой человек, который, морщась от боли, наблюдает за пассажирами. А как только взгляд его наткнулся на Ксардию, лицо сразу просияло – или ей так просто показалось.

«Не показалось!» – решила она для себя.

– Кто это такой? – спросила Ксардия Мерьетту, решив, что той должно быть известно, кого её дядюшка на лодку пригласил.

– А, иностранец? – сказала Мерьетта. – Ты лучше на краба посмотри. Красивенький какой… Пальцы я ему в клешни совать, естественно, не стану…

Интересный иностранец. Ксардия не знала, что и думать о нём.

Поймав нескольких крабов и увидев пару крупных черепах, туристы поплыли на северо-запад, обратно к Голубому озеру. Паровая машина работала на полную катушку, и лодка развивала приличную скорость, порывистый ветер трепетал уложенные волосы Ксардии и рукава её белого платья, норовил стащить с неё