По краю земли - Катерина Ромм

с Меркурусом за недели пути. Либо будь добр регулярно бриться. Как назло, волосы у Меркуруса всегда росли быстро, а щетина проклюнулась раньше всех в училище. И если с причёской Меркурус обычно не заморачивался – хоть налысо, хоть хвост, – то щетина невнятной длины его раздражала. И сегодня он всё‐таки взял в руки ножницы, мыло и лезвие.

– Зачем это? – ахнула Миражет, когда полчаса спустя заглянула в мастерскую и застала Меркуруса перед зеркалом. Подушечками пальцев он водил по щекам, выискивая неровности. Отражение Миражет округлило глаза и пухлые губы, и Меркурус не смог сдержать ухмылки.

– Я сумел тебя удивить?

– А то!

Шелестя длинной юбкой, Миражет подошла ближе и тоже заглянула в зеркало.

– Мы чудесно смотримся, – промурлыкала она. Мягкая рука обняла Меркуруса за пояс и скользнула под шерстяной жилет.

Отражение Меркуруса повернулось к девушке и рассеянно скользнуло губами по розовой щеке.

– Шершавый, – засмеялась Миражет.

– А то! – помедлив мгновение, Меркурус всё же отнял её руку и сжал мягкую ладонь. – Но… не сегодня, Миражет.

Девушка недоумённо уставилась на него. Они были одного роста, и её прямой нос почти касался бы его – если бы Меркурус не выдерживал расстояние между ними.

– Это решаешь ты?.. – Её голос дрогнул.

– Решают оба. Ты не можешь меня заставить.

Зеркало пошатнулось на стене, когда Миражет смахнула на пол ржавые гвозди и уселась на стол.

– Я могу попробовать. – Сощурившись, она щёлкнула застёжкой и позволила тяжёлому плащу скользнуть на грязный пол – Меркурус едва удержался, чтобы его не подхватить. Миражет следила за его лицом.

Сегодня она была ослепительно красива. Густые, отливающие медью волосы двумя небрежными косами спускались на высокую полную грудь. Миражет не стала вплетать ленты. Косы так и просились, чтобы их распустили. Концы платка не были заправлены в корсет…

– Хорошо. Попробуй, но у меня тут работы непочатый край. – Он демонстративно развёл руками, всеми силами пытаясь показать, что её чары на него не действуют.

Они действовали, конечно. Однако Меркурус не спешил повторять вчерашнее, и дело было не только в плече.

– Тогда я за тобой понаблюдаю.

– Знаешь такую флорийскую поговорку – «Работе день, потешкам вечер»?

– Не-а, – нараспев протянула Миражет.

– Ну вот, теперь знаешь.

Меркурус улыбнулся, скрывая за этой улыбкой негодование. Зачем она пришла? Он не хотел, чтобы в его мастерскую вламывались вот так, без приглашения. Даже Миражет, которая сама же сюда его привела. Тем более в разгар дня, когда на улицах полно народу. Наверняка её видели – с горящими глазами, косами, грудью!.. Что теперь о них подумают? Что он вообще знает о Малакке и её обитателях?

Несколько часов он самозабвенно разгребал столы, драил и отдирал деревяшки от стен, стараясь не обращать внимания на боль в плече и лишь изредка отхлёбывая из фляжки травяную настойку. Миражет ушла под вечер. Она ничего не сказала, но лицо её пылало: неудовлетворённое желание смешалось на нём с разочарованием.

Сам Меркурус закончил ближе к ночи. Это был, как ни крути, изматывающий и длинный день, но сильнее физического труда его утомили собственные мысли и пристальный взгляд Миражет.

Плотно прикрыв дверь, он повернул ключ и оставил его в замке.

ιη

Косой дождь швырял в лицо крупные тёплые капли. Айлек даже не пытался увернуться. Лишь чуть прикрыл глаза. Капли бисером оседали на его ресницах, на рукавах сюртука и волосах Венды. Айлек крепче сжал её талию и уткнулся лицом в тугую косу…

Венда дёрнулась. «Чего ты тянешь? Мы сейчас сверзимся», – проворчала она, мотнув головой, и Айлек со вздохом ослабил хватку. Венда отдалялась от него – словно он не сидел сейчас вместе с ней на лошади, а она одна скакала на северо-восток, оставляя Айлека позади, в полном и совсем не гордом одиночестве.

Нет, нет! Он не один. Марель всегда рядом. Айлек снял с пояса фляжку, отвинтил крышку и припал к горлышку. Горькая жидкость обожгла горло; несколько капель упали на голый подбородок и смешались с дождём. Айлек закашлялся.

Шёл второй или третий день пути – он не знал, какой именно. Но точно не первый. Первый день Айлек помнил довольно отчётливо… Они прощались с Миражет, и Фелтон мучительно пытался выбрать книжки в дорогу. А потом мимо потянулись дворы, где в загонах лениво топтались кабаны и овцы били копытами по лужам; северные леса, пахнущие так пронзительно резко этой весной – впрочем, это ведь первая весна Айлека в мире за пределами общины; реки, в водах которых сверкали спинки рыб и проплывали обломанные ветви и прошлогодняя листва.

Необузданная сила природы ошеломляла Айлека, сбивала с ног. Всё смешалось в мыслях, и вокруг разлился туман, плотный серый туман. То и дело из него вырывались новые звуки и запахи; чужие голоса спорили о чём‐то, но Айлек не понимал ни слова; небо то уплывало в пронзительную бирюзовую высь, то падало им прямо на головы. Наверное, он сходил с ума. Чем дальше от общины, от Марель, тем тяжелее. Айлек не мог этого вынести! Ему нужна была помощь. А Венда не замечала. Она была близко, но слишком далеко.

…Ближе к вечеру первого дня Айлек вспомнил слова Меркуруса и поменял фляжки: положил ту, что с водой, в мешок, а на пояс повесил настойку из хвои, снитки и акации. Сразу стало намного легче.

Даже верхом они продвигались медленно и, наверное, ещё не преодолели и половины расстояния до Замка воздушных шаров. Однако теперь Айлека не беспокоило, сколько дней займёт дорога. Он мягко улыбался, подставляя лицо дождю, и готов был ждать бесконечно долго. Главное – он увидит общину Орили, прежде столь недоступную.

В его воображении Орили были всем тем, чем травники быть не могли. Обычные люди, они основали общину над водопадом по собственному выбору. Никто не заставлял их держаться вместе – они сами так захотели. Как же прекрасно! И как чудесно, что он пустился в это путешествие! Всё благодаря ей, благодаря Венде… Он прижался к горячей спине.

– Айлек, ну что опять такое?! – воскликнула девушка.

– Да мы просто уже вымотались, – догнал их голос Меркуруса. – Давай-ка поищем, где можно остановиться. Всё равно дождь мешает.

– А мне нравится дождь, – пробормотал Айлек.

Но его никто не услышал.

С громким треском Меркурус впился зубами в облепиховое яблоко, и Фелтон последовал его примеру. Айлек от яблок отказался. Он был занят: развёл костёр и кипятил в котелке новую порцию настойки. Венда устроилась в углу амбара и боролась с мокрыми волосами, пытаясь расчесать их деревянным гребешком. Она была в не духе.

– Ливень,