По краю земли - Катерина Ромм

Потягиваясь, на улицу выбралась Венда. Сегодня она была не такая нарядная, как в тот день, когда они с Фелтоном прибыли в гостевой дом. Наверное, тогда она прихорошилась для дамы из Поверхностного мира, а может, хотела покрасоваться перед неотразимой Миражет. Но и сейчас, одетая в свободную рубашку из голубого льна поверх узких тёмных штанов, Венда выглядела недурно. Золотые волосы блестели на солнце. Она пыталась на ходу заплести их в косу, но отдельные короткие пряди то и дело выскальзывали из рук, и Венда сдалась: оставила волосы распущенными, а ленту повязала на руку.

Это была уже не та девушка, что дрожала на ветру на краю могилы Фелтона… Нет, теперь она снова ожила. И хотя под глазами затаились тревожные тени, Венда, кажется, больше не чувствовала себя виноватой. Глупо, но Меркурус чертовски на неё за это злился. Почему она могла вот так запросто двигаться дальше, в то время как он продолжал винить себя – что не уберёг Фелтона, не уберёг мать, не уберёг самого себя?

Айлек подвинулся на лавочке, освобождая для Венды место. Она вскинула брови, усмехнулась и грациозно опустилась – но не на скамейку, а на колени травнику. Обняла его за шею и уткнулась носом в щёку. Меркурус распахнул глаза и громко, как можно более неодобрительно отхлебнул из кружки. Фелтон рядом с ним тоже обречённо вздохнул.

– Что, Ирма, думаешь, твоя подруга никогда уже не вернётся на Поверхность? – спросил Меркурус и сам себе удивился. Он вовсе не собирался заговаривать первым, но настойка оказалась сильнее.

Венда повернулась к нему и передёрнула плечиками.

– Сегодня такой хороший день. Вот зачем ты его портишь, Марк? Разумеется, не вернётся. Это невозможно без портала, а он был всего один, во Флоре!

– Ну а вдруг появится ещё одна такая… пространственная дыра, через которую Алина сюда провалилась, – подал голос Фелтон.

Девушка скорчила кислую мину.

– Не знаю. Не знаю, что это была за дыра, и что будет делать отец, тоже не знаю. А может, уже были другие случаи, просто мне не рассказывали? Родители всё держат в секрете!

Меркурус фыркнул.

– И правильно делают, Ир…

Она толкнула его в бок – к счастью, в правый, здоровый, но Меркурус всё равно возмутился и потребовал у Айлека растолковать бестолковой принцессе, почему с ним следует обращаться бережно. Айлек вздохнул, как будто на него повесили весь груз людских забот, и действительно принялся пояснять, хотя Меркурус всего лишь пошутил. В последнее время травник постоянно был такой – мутный и заторможенный. Как обычно, на бледном лице нельзя было прочитать ни одной эмоции: Меркурус никогда не знал, о чём тот думает. Айлек даже не взял Венду за руку, когда она пришла.

Меркурус многозначительно протянул ему кружку с обезболивающим, но травник отказался. Венда недовольно покосилась сначала на одного, потом на другого. Похоже, сегодня у неё все были в немилости.

– Ещё один-два дня здесь, и отправимся дальше, – объявила Венда, меняя тему. – Вы готовы?

Айлек кивнул и положил‐таки руку Венде на талию, привлекая её внимание.

– Как насчёт Замка воздушных шаров? – тихо спросил он.

– О! – Фелтон подскочил на скамейке. – Да!

– Это где? – Меркурус не собирался идти с ними, но Фелтон так оживился, что стало интересно.

– Ты же знаешь общину Орили?

– Ну?

– В общем, тыщу лет назад один купец решил построить замок в скале под водопадом Орили. Он просто хотел всех обхитрить, чтобы первее всех молиться Ангелу об отпущении всяческих грехов. Замок строили-строили, строили-строили, таскали тяжеленные камни, столько народу туда согнали… А купца однажды взяло да убило молнией – пдыщ! – Фелтон шарахнул кулаком по скамейке, изображая трагическую кончину. – Не помог ему, значит, водопад. В общем, строительство забросили, и потом уже, через много лет, когда изобрели воздухоплавание, эти руины решили использовать, чтобы подниматься вверх и вниз в общину Орили на воздушных шарах. Так и назвали.

– Нельзя сказать «подниматься вверх и вниз», Фелтон, – заметила Венда.

Меркурус хотел сообщить ей, что она зануда, но очередной глоток обезболивающего, похоже, парализовал голосовые связки вместе с болью, и он не смог выдавить ни слова.

– То есть вы оба хотите в Замок, да? А я думала, что мы поедем на юг навестить твою матушку.

– Просто раз уж мы так близко…

– Фелтон рассказал мне про Замок и Орили.

– Если вы хотите, я не против.

Откинувшись на спину, Меркурус сквозь полуприкрытые веки следил за их беседой. Время то замедлялось, то ускорялось самым невероятным образом: иногда Меркурус пытался вставить саркастический комментарий, но смутно осознавал, что момент уже упущен. Кружка с горьким обезболивающим оттягивала руку. Далеко не сразу он сообразил, что продолжает пить из пустой чашки. И что Фелтон куда‐то пропал. Чудеса!

– Марк, ты ещё долго будешь на меня пялиться?

Венда хмурилась, смешно морща лоб.

– Не трогай его, – шепнул Айлек. – Это лекарство так действует. Он просто смотрит в одну точку – наверное, даже не видит тебя.

Меркурус хотел возразить, что видит – видит её лучше, чем когда‐либо! – но, пока открывал рот, понял: они его не услышат. Венда прильнула к Айлеку, обвила руками его белую шею и целовала прямые брови и гладкие щёки. Айлек отвечать на поцелуи не спешил и только рассеянно поглаживал девушку по спине. Меркурус не мог оторвать заворожённого взгляда от этой спины, и острого локтя, и золотистого пробора, а когда Венда снова повернулась к нему, словно почувствовала назойливое внимание, мир озарила вспышка. И перед тем как свет ослепил его, Меркурус успел подумать: «Интересно, а лицо Миражет – оно такое же?..»

При дневном свете стало очевидно, какой внушительный объём работы предстоял Меркурусу в старой малаккской мастерской. Стены частично сгнили – каменная кладка была в порядке, но замызганные деревянные панели следовало отодрать. Меркурус предпочёл бы покрасить стены в белый цвет, так, чтобы и чисто, и уютно. Инструменты тоже по большей части никуда не годились. Наверное, стоило в ближайшее время наведаться в Ориенталь и поискать что‐то поновее… Жаль, что Венда и ребята уходят на север. А то бы она могла показать ему свой родной город.

Меркурус налил в умывальницу воды и склонился к зеркалу. Только что он кое‐как обкорнал ножницами густую бороду, и теперь пол покрывали клочья шерсти пшеничного цвета, словно здесь вычёсывали пса. А на подбородке…

Он с любопытством дотронулся до колючих островков на собственном лице. Лицо казалось незнакомым и выглядело нелепо. Вот ведь устроила природа – такое неудобство для мужчин. Либо отпускай бороду, но тогда о ней нужно заботиться, чтобы не превращалась в волчий хвост, как это произошло