Истина лисицы - Юлия Июльская

Безусловно, чувства были совершенно уникальными. Она слышала, как где-то под снегом скрываются мыши, обоняла запахи совсем иначе, а где-то в самом потаённом уголке сознания прорывался инстинкт, побуждающий к охоте, – но при этом, осознавая всё, было легко давить в себе все животные желания. Это было гораздо проще, чем если бы она на самом деле была животным. И всё же она ждала чего-то большего…

– Отчего вы выбрали обратиться именно лисом? – спросил Ёширо-сан, внимательно наблюдая за тем, как Киоко прислушивалась к собственным ощущениям. – Моя человеческая ки куда более интересна в том, что касается новых возможностей для вас.

Отчего? Киоко и сама не знала отчего. Хотя бы ощутить два хвоста – уже что-то новое! Но она послушно сменила лисью ки на человеческую, вытянулась вверх и вдруг почувствовала внутреннюю силу, какой не ощущала, пожалуй, никогда.

– Как странно, – в замешательстве прошептала она.

– Вы чувствуете?

– Ки словно стала… послушнее? Не знаю, как описать. Я хорошо владею тем, что касается трансформации тела, но сейчас кажется, будто я чувствую его, как никогда раньше не чувствовала…

– Кико, – пояснил Ёширо. – Моя ки податлива, она легко откликается на зов и сосредоточивается там, где мне нужно, и так, как мне нужно. Первый уровень обучения в Дзюби-дзи – к двум хвостам каждый кицунэ, избравший жизнь в служении Инари, это умеет.

Киоко вспомнила свои первые попытки превращения. Это было то, что она пыталась сделать – контролировать свою ки, управлять ею так, чтобы течение менялось её желанием и усилием. Позже ей удалось это. Не в полной мере, но в некоторой степени, когда она научилась преобразовывать не всю себя, а лишь части. И всё же это была капля, не сравнимая с морем возможностей Ёширо-сана.

– Попробуйте, – предложил он.

– Это так не работает, – улыбнулась Киоко. – Я чувствую возможности вашего тела, но я не умею управлять ки, как это делаете вы.

– Разве вы не можете обучиться этому быстрее и легче, пользуясь телом, что вам доступно? Ваша ки теперь такая же, как моя, верно?

– Верно.

– Как и моё тело в вашем распоряжении.

– И всё же я не могу пройти в Ёми, когда я бакэнэко.

– А вы пробовали?

Вообще-то, она не пробовала. Она просто знала, что этот путь ей закрыт. Или, во всяком случае, ей казалось, что она это знала…

– Нет, – призналась Киоко. – Однако мало изменить ки, ведь важна ками. Моей ками пока закрыт путь в страну мёртвых.

– Однако кико не затрагивает ками, – улыбнулся Ёширо-сан. – Усмирите свой разум, успокойте свои мысли – и ки станет так же спокойна. Почувствуйте её и осознайте: вы легко можете ею управлять.

Киоко послушно расслабилась и быстро успокоила свой разум и своё Сердце – средоточие собственного бытия. Она обратила внутренний взор на потоки трёх ки, составляющих материальное тело: крови, соли, воды.

Правая рука послушно развернулась ладонью кверху – и ки, следуя воле, поплыла к узлу ниже центра ладони, не протекая сквозь и дальше, как всегда, а собираясь в основании большого пальца, как того желала Киоко.

Так просто. Никогда у неё это не выходило, а теперь – вот, всё получилось само собой. Она бы и рада была понять, как именно, что изменилось, но это стало так же естественно, как ходить. Кто может объяснить, как ходит? Люди просто ходят, вот и всё. Ки просто протекает, как нужно, вот и всё.

Вместе с тем рука налилась силой. Один точный удар – и можно обезвредить врага. То, что сделал Ёширо с Чо, было не боевым искусством – он лишь выставил руку и выбрал верную точку.

– Это и есть кико. Не то, что доступно вам, но теперь вы можете развивать и это, – улыбнулся Ёширо. – Признаться, непривычно смотреть на себя со стороны.

Киоко стряхнула чужой облик и вернула собственный. Затем попыталась проделать с ки то же, что делала только что, но в этот раз ничего не вышло. Она разочарованно выдохнула, глядя на ладонь, и попыталась ещё раз.

– Не торопитесь, всему нужно время. Главное, что теперь вы знаете – это точно возможно. Остальное зависит от усилий.

⁂

– Ты ведь уже знаешь, что она в пути? – раздался над спящим садом голос Каннон. Явилась, как и всегда, без приглашения и предупреждения.

– Знаю.

Она узнала в тот самый миг, как люди ступили на земли Шику.

– Но ты пришла не предупредить. Зачем? И будь добра, явись как следует.

Воздух перед Инари замерцал, собираясь в ту, что предпочитала обходиться без тела.

– Предупреждения тебе ни к чему, – согласилась Каннон, стоя перед хозяйкой Созо.

Она выбрала облик, приятный Инари: тело, подобное Творцу. И выглядела сейчас как те люди, что живут южнее её гор: тёмная гладкая кожа сияла, глаза – чёрные омуты, волосы – крупные волны ночного моря. Инари любила видеть кошку такой, и Каннон это знала.

– Я пришла просить.

– Просить? – не поверила своим ушам Инари.

Каннон никогда ничего не просила. Это она приходила с просьбами к кошке, когда её подданным нечего было есть.

– Ты не славишься милосердием, – заявила гостья.

– Ну конечно, – фыркнула Инари. – Думаешь, убью собственную дочь? Не переживай, ничего с ней не случится.

– Я не об этом переживаю.

– Значит, дело в грядущем? Что тебе известно?

– Многое, – уклончиво ответила Каннон. Всегда она так. И почему этот дар достался именно ей? Ей и Аматэрасу, всеобщей любимице…

– Не расскажешь. – Инари и не ждала. Каннон никогда не говорила о будущем. Лишь её посланники среди живущих на земле могли знать часть пророчеств, да и те чаще молчали. – Так зачем пришла?

– Как и сказала, я пришла просить. – Улыбка заиграла на её лице, но тусклая, как солнечный луч в пасмурный день этого хмурого времени года. – Просить быть мягче.

– То есть я слишком жестока?

– Твои методы несколько… суровы, – осторожно ответила та. Всегда выбирала слова, чтобы не разозлить, не задеть, даже когда Инари только и ждала, как бы уже как следует разозлиться и поругаться с ней.

– Зато они работают, – с вызовом бросила она.

– Инари, – Каннон начала медленно подходить, – кому поклоняются все кицунэ Шику. Инари, ради которой отвергают мирскую жизнь и чьей благосклонности втайне жаждет каждый, отвернувшийся от прочих своих желаний. Инари, чьи правила соблюдают беспрекословно. Инари, которую почитают выше жизни.

Каннон встала почти вплотную, и весь большой сад вокруг Созо, включающий в себя само озеро, показался Инари слишком тесным.

Чёрные омуты затягивали, вбирая в себя её волю, заставляя забыть сделать вдох, заставляя отвергнуть слова как способ общения.

– Если твои суровые