Злейшие пороки - Хлоя Гонг

Илас досадливо топает ногой, но на самом деле ей всегда нравятся порывы Чами. Она настолько увереннее в себе и буквально блещет везде, где Илас тушуется и норовит ускользнуть.

– Вы же мне звоните, значит, вам и объясняться первой.

– А вот и нет, вы первая дали моей подруге этот номер на визитке, так что я хотела бы узнать, с кем говорю.

Чами одаряет Илас сверкающей улыбкой, явно наслаждаясь.

– О-о! – Тон ее собеседницы на другом конце провода разом меняется. – С этого и надо было начинать! Я Биби.

У Биби заметный акцент. Во дворце Илас или не вслушивалась, или Биби старалась скрывать непривычный выговор. В Сань-Эре редко можно услышать иную манеру говорить, и Илас замечает различие лишь потому, что время от времени дворец нанимает в слуги кого-нибудь из легальных мигрантов. Большинство таких слуг сохраняют свой акцент не дольше года, а потом его насильственно вытесняет типичный для городов-близнецов говор.

– Биби, чем мы можем помочь вам? – Чами подносит бумажку с номером к свету, снова разглядывая ее.

– Не буду отнимать у вас время. Я хотела бы, чтобы вы помогли мне связаться с принцессой. Я знаю, что обе вы раньше были ее фрейлинами.

Илас сосредоточенными жестами показывает: «Я же говорила!» Чами кидает бумажкой в Илас и нарочно промахивается.

– А с какой стати… – Чами придвигает камеру ближе к телефону, чтобы разговор уж точно записался, – …нам это делать?

– Захват Сань-Эра Сообществами Полумесяца неизбежен и уже близок. При содействии Каллы все пройдет гораздо более гладко. Города-близнецы подчинятся законной наследнице престола.

Илас воздевает руки к потолку. Должно быть, она телепатка хренова, если с такой точностью предсказала этот разговор. Сообщества Полумесяца знают, что Сань-Эр вряд ли легко смирится с их господством – ведь они как-никак маргиналы, вдобавок известные своими экстремистскими выходками и похищениями мирных граждан. Сообщества Полумесяца желают перемен, и, возможно, кое-кто среди них мыслит разумно и здраво, однако слишком уж долго они действовали как воротилы черного рынка. Даже если они успешно захватят дворец, им еще придется иметь дело с недовольством и презрением народа. Десятилетиями Талинь учили принимать волю небес, чтить аристократов, возвысившихся благодаря своему происхождению, признавать право знати править массами. Годами Сань-Эр наставлял своих детей возвращаться домой до наступления темноты, ведь в переулках шныряют «полумесяцы». Такое легко не забывается.

– Вы должны предоставить мне больше сведений на этот счет, – возражает Чами. – Сомневаюсь, что захват неминуем.

– Так и есть. Мы силой завладеем Дворцом Единства.

– Каким образом?

– Это что, допрос? Все подробности излишни. Важно лишь то, что одобрение Каллы смягчит народ. Уверена, она не прочь оказать нам поддержку в обмен на титул правительницы.

Чами изучает свои ногти, прислонившись к стене. Вид у нее совершенно невозмутимый, тон деловитый.

– Для того чтобы донести что-либо до сведения Каллы, мне понадобятся детали. Знаете, сколько народу добивается ее аудиенции? Откуда мне знать, что вы не отнимете у нее время зря планами, заведомо обреченными на провал?

– Назвать вам точное время или способ я не могу. Но скажу, что мы располагаем полными планами Дворца Единства и надежным путем для…

– Как у вас появились эти полные планы Дворца Единства? – перебивает Чами. – Такую информацию не хранят в базах данных. Особенно о скрытых входах и выходах, коридорах для прислуги, тайных убежищах, о которых никогда не рассказывают подробно даже фрейлинам, служащим, сотрудникам центра наблюдения. Без полного представления о системах блокировки попытка захватить дворец вряд ли окажется успешной.

В этот момент Илас прямо-таки влюблена.

– Так что если только какой-нибудь… ну, не знаю… член Совета не присягнул на верность Сообществам Полумесяца и не поделился конфиденциальной информацией, сомневаюсь, что полные планы у вас в самом деле есть, – продолжает Чами. – Впрочем, неплохая попытка.

Молчание на другом конце провода затягивается. Илас предполагает, что Биби удалось подловить и что это положит конец любым планам, которые намеревались пустить в ход Сообщества Полумесяца.

– У нас действительно есть надежный источник, – наконец отвечает Биби.

В ее голосе снова слышится сомнение. Илас бочком подходит к телефону. Нет никаких причин продлевать этот разговор. Ничего из него не выйдет. Еще одна попытка переворота, устроенная Сообществами Полумесяца, все равно будет сорвана, а у Каллы и без того полно важных дел.

Палец Илас уже зависает над рычагом, готовый нажать его. И тут из телефона слышится:

– Планы нарисовала нам Юлия Макуса перед тем, как ее убили.

Глава 26

К рассвету они успевают достичь противоположного конца длинной провинции Ланькил с ее извилистыми очертаниями. Вскоре они въедут в Лахо, пересечение которой не должно занять более одного дня. Ее территория формой напоминает два сжатых вместе прямоугольника – обычное явление для большинства провинций в глубине материковой территории, где земли делили аккуратно и ровно для удобства управления. Там, где есть большие реки и горы, очертания границ примерно соответствуют им, но север Талиня занимают обширные ровные степи, как нельзя лучше подходящие для прямых границ. Порой из-за этого между членами Совета вспыхивают размолвки, когда чьи-нибудь генералы, расслабившись, перестают патрулировать всю территорию до границы провинции и надеются, что часть их работы возьмут на себя соседские солдаты.

Калла, едущая во второй карете, роется в сумке Галипэя. От необходимости находиться в его теле она не в восторге. Карета переполнена, Калла втиснута в нее вместе с другими Вэйсаньна, разрабатывающими подробный план защиты членов Совета. При его росте она трется головой о потолок кареты всякий раз, когда на дороге попадается камушек и подпрыгивает колесо, в итоге его волосы электризуются. То есть ее. Без разницы.

Калла достает электронные часы и рассматривает их, вертя в руке. Цифры не меняются, часы постоянно показывают 05:27. Она понятия не имеет, зачем Галипэй таскает с собой сломанные часы. Может, он остановил их намеренно в какой-то момент, чтобы отслеживать время их поездки. После Лахо будет провинция Акция, известная тем, что половину ее территории занимают пески. Отчасти они продолжаются и на севере Жиньцуня, но по другую его сторону начинается приграничье, стихии там более суровы. Поэтому вместо песка там камень, вместо дюн – холодные степи.

«Еще три провинции», – твердит себе Калла.

На дне сумки ей под руку попадается сотовый телефон. Маленький, такой же, как у нее, – тот самый, который теперь едет вместе с ее телом в последней карете, – так что она сомневается, что это устройство будет работать в провинциях. И все же из чистого любопытства Калла достает телефон, вытаскивает антенну и смотрит, есть ли сигнал.