Молот Пограничья. Книга II - Валерий Пылаев

зашкаливала. А маны в заклинания на периметре я влил столько, что излишки понемногу растекались по всей сети, обостряя мое чутье до предела.

Конечно, летать над вотчиной без алтаря я все равно бы не смог, но направление, откуда пришла… точнее, скоро придет угроза, определял безошибочно.

Дорога на Гатчину. Несколько автомобилей. Легковые, и как минимум один грузовик. Несколько десятков человек, среди них — один Одаренный… Нет, все-таки двое. Судя по профилю магии, сам Николай Платонович все же решил не покидать свое логово и отправил сыновей.

Наверняка среднего, Александра — тот единственный обладал не только опытом военной службы, но и полноценной боевой специализацией. На его фоне младший брат казался лишь неубедительной кляксой энергии, болтавшейся где-то в нескольких километрах от Отрадного. И все же стоил пары-тройки гридней со штуцерами. А может, и пятерых.

Плохо. Но могло быть и хуже.

— Значит, ждем гостей. — Я открыл глаза. — Да и сам подумай. Оставить нас без связи — первое, что придет в голову любому, кто хоть что-то смыслит в военном деле. Я бы поступил точно так же.

— Да ладно… Должен же хоть какой-то страх у Зубовых быть. В чужую вотчину среди дня заявиться — это тебе не дичь из капканов воровать. За такие дела государь император шкуру снимет! — В голосе дядя уже не осталось никакой надежды, однако он зачем-то еще пытался убедить меня. Получалось, надо сказать, не очень. — Может, обойдется еще…

— Сам ведь знаешь, что не обойдется, — усмехнулся я. — Кстати, сейчас уже почти ночь. И лучшей возможности избавиться от нас всех и сразу у Зубовых наверняка не будет. Последствия их, полагаю, не смущают.

— Знаешь, не так уж просто спрятать два десятка трупов. Не говоря уже о тех, кого мы заберем с собой на тот свет. — Дядя поднялся из-за стола и взял стоявший у стены штуцер. — Я еще не разучился стрелять. Бой будет долгим, в свидетели…

— Какие? Орлова больше нет, а местные чинуши приедут сюда через неделю, не раньше. И когда Тайная канцелярия отправит сюда еще пару сыскарей — будут в один голос заявлять, что род Костровых подчистую истребили вольные искатели. — Я рывком встал с дивана. — И даже если кто-то ненароком увидит зубовские шевроны — их быстро заставят замолчать.

Дядя с шумом набрал в легкие воздух и открыл было рот, но так ничего и не сказал.

— Минут двадцать у нас еще есть. Или полчаса, — вздохнул я. — Вполне достаточно, чтобы приготовиться и встретить дорогих гостей, как положено.

— Или уйти. — Дядя поморщился, будто каждое слово вызывало у него приступ боли. — Внизу за коровником старая дорога. Заросшая, но машины проедут. Оттуда еще километров пять до трассы на Орешек. Если успеть добраться…

— Зачем? — усмехнулся я. — Предлагаешь бросить дом, чтобы через месяц нас всех прирезали в какой-нибудь гостинице, будто бродяг?

— Нет. Решать тебе, но… Но это все же лучше, чем умереть. — Дядя покосился на закрытую дверь, будто кто-то мог стоять прямо за ней и подслушивать. — Род — это не вотчина и даже не Гром-камень. Усадьбу всегда можно построить заново, а если погибнешь ты, если погибнут Катя с Полиной — вас не вернет и сама Праматерь.

— Я не собираюсь бежать. Но остальных и правда лучше увезти, — кивнул я. — Готовь машину и кого-нибудь из прислуги. Пусть едут в Орешек. Или в Тосну. Или… Неважно! — Я махнул рукой. — Главное — подальше отсюда. Ночью на этом холме будет очень жарко.

* * *

Снаружи меня уже ждали. Вся дружина, включая Боровика, облачившегося по случаю грядущего сражения в новую броню. Чуть меньше дюжины человек — но зато у них теперь было нормальное оружие, а не ржавый антиквариат, который бы не взяли даже в музей. Почти у каждого за плечами висел многозарядый штуцер, и только Седой взял дядин «холланд», с которым обращался лучше всех в Гром-камне. Жихарь, Иван и еще пара человек заодно прихватили и арбалеты, а Рамиль с Василием — здоровенные секиры.

Они стояли чуть в стороне, возвышаясь над остальными гриднями почти на голову. Молчаливые, огромные фигуры из стали и кресбулата, больше похожие на маленьких волотов, чем на живых людей — и такие же неподвижные и холодные. Я нисколько не сомневался во всей дружине, но эти двое выглядели так, будто не побоялись бы выйти против зубовских даже в чистом поле.

К счастью, у меня имелся план получше.

— Ну что, ваше сиятельство? — поинтересовался Жихарь, натягивая на лицо лихую улыбку. — Помирать, так с музыкой?

Парень явно нервничал. В первом бою он показал себя ничуть не хуже, чем на охоте, однако сегодняшняя ночь сулила кое-что посерьезнее пары дюжин вольников, угодивших в засаду на лесопилке.

— Помирать — отставить! — Я сдвинул брови. — А вот музыку мы сударям сыграем такую, что надолго запомнят.

— Сыграем, ваше сиятельство, — отозвался кто-то из гридней. — У господского дома стены крепкие — никакая пуля не возьмет.

— Верно. И поэтому мы не станем там сидеть. — Я заложил руки за спину. — Именно этого от нас и ждут.

— А где ж еще зубовских встречать? — Жихарь недоумевающе приподнял рыжие брови. — Их с полсотни человек, небось, заявится. Был бы тут Ольгерд Святославич, тогда б еще ничего, а без него — что против такой силы сделаешь?

Я украдкой вздохнул. Действительно, старик в одиночку стоил не меньше, чем половину зубовской гвардии, и лук Елены тоже не помешал бы — особенно когда стемнеет. Но телефон не работал, а второй известный мне способ связаться с далекой Ижорой был слишком уж ненадежным, чтобы раньше времени обещать гридням подкрепление в виде могучего соседа.

Если Горчаков вообще согласится помочь.

— Силы у них больше, это правда. Трое на одного нашего. — Я на всякий случай даже чуть приуменьшил. — Значит, нам остается только застать их врасплох. Удивить врага, спутать ему карты — половина победы.

В прежней жизни мне нечасто приходилось хитрить. Когда обладаешь почти безграничной мощью, нет нужды выдумывать сложные многоходовые схемы, чтобы победить. Моим главным оружием всегда были молот и первородное пламя, а стратегия и тактика только помогали в бою, приближая и без того неизбежное поражение противника.

Сейчас я располагал лишь крохами той силы, но