Архивы Дрездена: Поле боя. Сочельник - Джим Батчер

На подходе к павильону меня окружили Альфы. Из дымки молча вышел Баттерс. Он встал справа от меня – там, где мог прикрыть мне спину. Или ударить промеж лопаток, если я потеряю голову.

Это хорошо.

– Гарри! – бодро приветствовал меня Саня. Один из добровольцев – черт возьми, тот самый Рэнди! – бинтовал голову русского амбала, пытаясь зафиксировать надкушенное и окровавленное ухо. – Ты как раз вовремя, да? – Он махнул рукой в сторону невидимого источника щелчков. – Как думаешь, каких монстров мы будем уничтожать на сей раз?

– Без разницы, – ответил я. – Если пустить им кровь, они умрут. И все они – существа из плоти и крови. Так что вперед.

– Да, – твердо ответил Саня. Рэнди закончил возиться с повязкой, и русский повысил голос: – Внимание на меня! Авангард – в атаку! Пусть враг пожалеет о своем поведении! Арьергард – к обороне! Оставайтесь на местах и убивайте всех, кто придет с севера!

Санины офицеры стали отдавать приказы своим отрядам, и бойцы разошлись в цепь, лицом к востоку. Командиры не стесняясь распихивали людей по позициям. В цепи я видел множество встревоженных лиц. Я чувствовал, как страшно этим людям. От такого страха подгибаются колени, а на лбу выступает холодная испарина.

Но благодаря ментальной связи я также чувствовал их решимость и ощущал, как сердца моих солдат полнятся боевым задором, исходившим от чудовищного единорога. Эти люди, испуганные, но разъяренные, были готовы проливать кровь.

Ко мне подошел Саня.

– Ты уж прости меня, – сказал я.

Он утвердительно хмыкнул.

– Спасибо. – Я понизил голос. – Нашим не хватает боевого опыта. Если нарвемся на спецов вроде Листена и его водолазочных, будет бойня.

– Думаешь, они этого не знают? – покосился на меня Саня. Затем хлопнул меня по плечу. – Все мы когда-нибудь умрем, Дрезден. Не вижу ничего зазорного в том, чтобы отдать жизнь за правое дело.

– Если тебе без разницы, пускай лучше фоморы умрут за дело, которое считают правым.

– Ха! Верно. Таков наш план, и пора начинать.

Но я вскинул руку – мол, погоди – и прислушался к поступавшим через ментальную связь рапортам малков, рыскавших в красноватом тумане. В воздухе пахло стоялой морской водой, да так сильно, что на языке чувствовался ее привкус. В общем и целом малки не слишком сообразительны, поскольку их умственный потенциал ограничивается желанием и умением убивать, но донесения разведчиков не внушали оптимизма, а иногда звучали довольно-таки пугающе.

«Грималкин, – подумал я, – дай точную оценку местоположения и численности врагов».

«Их легион, – замурлыкал у меня в голове леденящий душу голос старейшины малков. – От пяти до семи тысяч. Маршируют на запад, через парк».

Паршивое дело.

Нельзя представить, что восемь сотен дилетантов с дробовиками остановят такое воинство.

Разве что…

– Проклятье! – сказал я. – Идут прямо на нас. Надо перехватить их на Коламбус-драйв. Там четыре полосы, посередине отбойник, и дорога находится на уровне земли, примерно пятнадцатью футами ниже парка. Над ней пешеходный мост. Он выше парка, и это удобная точка для обстрела наших позиций и перехода через дорогу. В ином случае врагу придется штурмовать отвесные стены под шквальным огнем.

– Хочешь разрушить мост? – спросил Саня.

– И держаться как можно дольше, чтобы нанести врагу максимальный урон, – продолжил я.

С глубоким вздохом Саня посмотрел на добровольцев.

– Да, – тихо сказал он. – В таком случае надо выступать прямо сейчас.

– Угу, – подтвердил я, а когда мы вернулись к бойцам, выкрикнул: – За мной!

И мы трусцой припустили по лужайке Грейт-лон. С северного фланга нас прикрывали защитные валы у павильона, а впереди заградительной полосой бесшумно двигались маленькие монстры, служившие мне глазами и ушами.

Чего я не учел, так это шума. Вернее, грома, издаваемого на бегу шестнадцатью сотнями ног. Ритмичные щелчки врагов стихли, а затем возобновились с удвоенной скоростью.

Ха. Такого они не ожидали. И если подумать, я тоже не обрадовался бы ночной встрече с восемью сотнями разгневанных людей, вооруженных дробовиками.

В поле зрения появилась подпорная стенка с нашей стороны Коламбус-драйв, и я, ускорив бег, свернул к пешеходному мосту. Саня принялся выкрикивать приказы своим офицерам, но из-за топота слышимость оставляла желать лучшего.

В этой хмаристой мгле я увидел врагов с нашей стороны моста, только когда они выскочили из-под плащей, похожих на маскировочные костюмы, и открыли огонь. В воздухе засвистели сердитые шершни, и кто-то ударил меня в живот бейсбольной битой, да так сильно, что из легких разом вылетел весь воздух.

Пару мгновений я не понимал, что происходит. Несколько добровольцев тут же вскинули оружие и открыли ответный огонь, но остальные впали в смятенное состояние. Я знал, каково это. В меня нередко стреляют, и растеряться при этом проще простого. Своевременный ответ на столь внезапную атаку требует практического опыта. Я поднял левую руку и лишь благодаря долгим годам упорных тренировок и практики сумел выставить щит, не обращая внимания на боль.

Боль?

Я бросил взгляд на живот. Крови не было.

Меня ударило в плечо. Затем в скулу, хотя в мой щит не прилетело ни одной пули.

И тут до меня дошло, что происходит.

Я чувствовал, как гибнут мои люди. Чувствовал их боль, смятение и ужас.

Воздух буквально кипел от магического напряжения.

Я выхватил боевой жезл, напитал его силой воли, опустил щит и проорал:

– FUEGO!

Ведь когда начинается подобная хрень, нет ничего лучше старого доброго огненного шара.

Благодаря накрывшему город облаку страха из жезла вырвалось энергетическое копье на порядок мощнее всех, что мне доводилось создавать. С протестующим визгом вскипел воздух, и за ударом луча в позицию автоматчиков последовала раскаленная добела вспышка, мигом принявшая сферическую форму, а термальная волна ударила мне в грудь с такой силой, что я попятился.

Вражеский огонь стих.

Несколькими секундами позже, когда схлынуло пламя, перед мостом не осталось ничего, кроме черного круга диаметром около тридцати футов. В эпицентре – обгорелый приземистый курганчик, вокруг – не поддающиеся опознанию ошметки, а на верхушке – остатки зловещего красного огня, тающие в грибовидном облаке черного дыма.

Последовала секунда ошеломленного молчания, а затем один из наших – черт возьми, снова тот самый Рэнди! – выкрикнул:

– Видали, каков чародей? Порвем этих гадов!

Остальные взревели от яростного восторга. Я бросился вперед, и они последовали за мной.

Тем временем двое бойцов умерли от кровопотери. Их попросту… не стало. Только что я чувствовал их боль и ужас, как будто свои собственные, а затем раз – и гробовая тишина.

«Тысяча сто восемьдесят пять».

И я даже не успел бросить прощальный взгляд на их тела.

Пешеходный мост – это не просто незамысловатая конструкция вроде тоннеля, а громадное сверкающее извилистое