Человек без прошлого - Марина Удальцова

не видел, что там случилось. Мне показалось, его ранил Каррам. Бушевала буря, и ещё он наколдовал какие-то тени, которые застили нам глаза… Лафатум их разбери, что они оба делали — и Каррам, и твой… Эргон. Я был на верхнем ярусе, и видел драконов. Потом меня и моих людей атаковали тени. Когда я обернулся, дракон был уже один, а Эргон… Я решил, что он где-то рядом. Тут меня смахнули в колодец. Я едва не потерял драконий браслет. И меня подхватил дракон. Тогда я обвязал браслет вокруг одного из рогов дракона, чтобы лучше его контролировать. Я пытался подлететь к верхним этажам Враньего Пика, чтобы спасти хоть кого-то из наших. Но живых наверху уже не было, а буря не утихала.

— Она бушевала вокруг башни до следующего утра. — безжизненно сказала Исса. — Эргон упал в Леду весь израненный. Отец видел его раны и сказал, что его ранил дракон.

— Там было целых два дракона, девочка моя. Всё возможно.

— Второй был в цепях. Его труп видели Ни… Эргон с Авитом, когда возвращались в башню. Они нашли и твой конверт для меня. Беда только в том, что я не умею читать на старом дайбергском наречии.

— Ну, ничего. Твой друг-любитель книжек тебе поможет.

Эта фраза так легкомысленно, так невесомо выпорхнула из Ранаяра, что в другой момент Исса бы нашла в себе силы поставить его на место. Но не сейчас.

— Это всё пока неважно. Идём со мной.

— Куда? — уже на ходу спросил Ранаяр, не слишком охотно бредя за Иссой. Та увлекала его ко дворцу.

— К моему мужу! — хлёстко пояснила Исса. Ни секунды не колебалась. К кому же ещё? К тому, кто всегда возвращался к ней и спасал её. К тому, кому было не наплевать на неё. К тому, кому, в конце концов, знакомо, что такое благородство и чувство долга.

Исса решительно толкнула одну из дверей жилого крыла без стука и доклада. В покоях Ниова было людно. Вокруг крутились лекари. Авит умничал, зачитывая отрывок из фолианта. Клов стоял в углу. За ним вжалась в угол Мирта, пытаясь слиться со стеной.

На постели лежал Ниов. Исса только переступила порог — и тут же бросилась к нему.

Больной был в сознании, но весь в поту. Казалось, ему с трудом удаётся поднимать веки и смотреть на суету вокруг. Когда подошла Исса, он вымученно улыбнулся. Наверное, на её лице он прочитал тревогу, потому что ответил, отшучиваясь:

— Не бойся, я ещё поживу.

Исса сама не поняла, как у неё из глаз полились горячие слезы. Она однажды уже видела его таким, даже хуже. Она присела на пуф рядом с постелью и припала к его ладони, стараясь не задеть горящие зелёным шрамы. Авит сочувствующе погладил Иссу по голове.

Ниов с серьёзным лицом смотрел куда-то мимо девушки, и она наконец вспомнила, что пришла не одна.

— Брат, я привёз тебе кое-что с Севера, — примирительно сказал Ниов, будто и не было между ними всего, что разорвало, разделило их: вначале Нилии, потом всей этой истории с планом дяди, а теперь ещё и Иссы.

Ранаяр сделал пару шагов к больному. Тогда Ниов продолжил:

— Исса, принеси брошь. Возьми там, в кошельке, — он слабо повёл рукой в сторону тумбочки, и она кинулась исполнять просьбу, чтобы только не заставлять его делать лишние движения.

Она достала рубиновую брошь и передала её Ранаяру. Невпопад почему-то подумалось: камни вернулись на свою родину — на Юг, откуда они и родом.

— Брат! — с улыбкой произнес Ранаяр. Что было скрыто за этой улыбкой? Исса всё пыталась понять, что за мысли у него в голове. Искал ли он слова примирения? Но так ничего и не произнеся, он просто пожал руку Ниову. Почему-то Иссе было неприятно смотреть на это рукопожатие — она в каждой мелочи, исходящей от Ранаяра, видела какой-то подвох. Но не находила его в этом рукопожатии — оно казалось искренним. Даже с натяжкой братским.

Исса провела рукой по влажным от пота волосам Ниова. Он закрыл глаза, млея под её рукой. Нет, всё это — слишком тайное, слишком личное! Она обернулась и властно приказала всем выйти. Последними Исса выгнала Ранаяра и Авита. Ни с кем не перекинувшись словом и ни на кого не глядя, она закрыла дверь и снова приблизилась к супругу. Села рядом с постелью и приклонила голову к его плечу. Её слезы принадлежали только им двоим — остальные были лишними. Сиплым неуверенным тоном он с усилием произнес:

— Уже оплакиваешь меня? Я ещё не умираю.

— Я найду средство, и ты не умрешь.

— Я бы ещё пожил, если бы одна красивая южная принцесса меня полюбила, — сказал Ниов с тихой усмешкой. Исса ничего не ответила, только вылила новую порцию слёз ему на подушку. Только что она выставила отсюда даже Ранаяра, чтобы остаться наедине со своим уродливым израненным супругом — разве этого мало, чтобы он понял?

Исса сидела в библиотеке и смотрела куда-то мимо стола. Перед ней были кучей свалены свитки, записки, фолианты. Она чувствовала, как из её сердца по телу расползается изморозь и достигает ног, рук, кончиков пальцев. Она пыталась осознать то заветное, что было написано в старом свитке, оставленном Ранаяром для Иссы.

Авит тревожно поглядывал на Иссу и уже в пятый раз перечитывал отрывок перевода со старого кронградского наречия, который сам же и сделал:

«В когтях и клыках драконьего племени содержится яд, который может сжечь драконье же пламя. В наших краях, дабы не волновать народ, исцеление от драконьих ран производили публично, выдавая за поединок с драконом. Если больной выживал в поединке и ему удавалось убить ящера, тот сгорал, а вместе с ним пламенем был охвачен и раненый. Важно было усмирить стихию огня до того, как раненый получал смертельные ожоги.

Много наших копателей и исследователей Чёрных кряжей получало раны драконов, которые обороняли свои земли. Тогда в помощь своим мужчинам женщины организовали касту чернодухинь — они учились подчинять сознание драконов и усмирять стихию огня, ими высвобождаемую. Благодаря этому часть раненых удалось спасти — они получали ожоги, но огнём из ран вымарывались остатки драконьего яда.

Но драконы становились всё злее, и жёны уже не могли спасать своих мужей. Теперь чернодухини выбирались из юных девушек — только их дикие драконы подпускают к себе. Им удаётся надеть на дракона ремешок с камнем. Имея в руке другой такой камень, можно было научить дракона подчиняться. В касте