Молот Пограничья. Книга II - Валерий Пылаев

— Что вы устроили на этот раз⁈ — прорычал он, одним прыжком взлетая на крыльцо через несколько ступенек.

— Тише. Матерь милосердная, умоляю вас — тише! — Я поморщился и демонстративно потер кончиками пальцев виски, изображая страдания. — От ваших криков даже у мертвого голова разболится… К чему все это?

Разумеется, в мой спектакль Орлов не поверил ни на грош, но обороты все же сбавил. Пригладил волосы, поправил ворот кителя, выдохнул несколько раз. И даже перестал выглядеть так, будто вот-вот взорвется от возмущения. Щеки его сиятельства из пунцовых сначала стали розовыми, а потом и вовсе вернули обычный цвет.

Орлов умел взять себя в руки — иначе не дослужился бы до своего чина в Тайном сыске.

— Прошу меня извинить, Игорь Данилович, — проговорил он, чуть склонив голову. — Полагаю, вы уже знаете, зачем я здесь.

— Даже не догадываюсь. — Я развел руками. — В последнее время происходит слишком много такого, что может потребовать внимания Тайной канцелярии, разве нет?

— Милютин рвет и мечет. — В голосе Орлова снова прорезалось раздражение. — Сегодня утром ему нанес визит Платон Николаевич Зубов.

— Удивительное дело, — усмехнулся я. — Как бы то ни было, не вижу причин обсуждать это прямо здесь, на улице. Так что если ваше сиятельство не возражает, предлагаю продолжить у меня в кабинете. — Я отошел в сторону и жестом пригласил Орлова войти в дом. — Я велю подать чай. Желаете перекусить?

— Нет, благодарю.

Судя по тому, как его сиятельство поднимался по лестнице — быстро, рывками, чуть ли не вприпрыжку — беседа с градоначальником и правда была не из приятных. Зубовы наверняка требовали призвать меня к ответу, а почтенный Петр Петрович решил переложить все с больной головы на здоровую — впрочем, как и всегда.

— Устраивайтесь поудобнее. — Я указал на стоявший у стены диван. — Полагаю, торопиться нам некуда, так что…

— Пожар на том берегу Невы — это ваша работа⁈

Вот так, сразу к делу. Видимо, на этот раз Зубовы не постеснялись подключить тяжелую артиллерию. И то ли достучались до своих покровителей в столице, то ли обратились с жалобой прямо в Тайную канцелярию, тем самым обрушив на голову Орлова всю тяжесть и мощь начальственного гнева.

— Если мне не изменяет память, никто не обязан свидетельствовать против себя. — Я пожал плечами. — Моих людей в чем-то обвиняют?

Вопрос был чисто риторическим, однако Орлов вдруг замялся и отвел взгляд.

— А вы сами как думаете? — вздохнул он. — Разумеется, Платон Николаевич не потрудился привести никаких доказательств, но почему-то Петру Петровичу оказалось достаточно одного его слова.

— Действительно — с чего бы? — ехидно отозвался я. — И чего же они требуют от вас? Судить меня? Немедленно взять под стражу, заковать в кандалы и отвезти в крепость на острове?

— Нет. — Орлов сдвинул брови и принялся тереть гладко выбритый подбородок. — Платон Николаевич требует, чтобы вы немедленно освободили какого-то дружинника. Все остальное его как будто и вовсе не интересует. Хотя, насколько мне известно, род Зубовых понес немалые убытки.

Я усмехнулся. События развивались весьма стремительно — но именно так, как я и предполагал. Форт за Невой и мост, которые я спалил, обошлись в немалую сумму, не говоря уже о жив-камнях из сейфа, но Хряк оказался дороже. Выкрутасы вроде ночного налета на гостиницу, сожженной конюшни в Ижоре или даже попытки прирезать Горчакова прямо у Таежного приказа в Тосне мало интересовали местные власти, не говоря уже о Тайной канцелярии, но на этот раз жареным запахло уже всерьез.

И Зубовы начали суетиться.

— Они вполне могли бы потребововать компенсацию и снова потащить меня в суд. — Я уселся прямо на стол. — Однако не хотят привлекать к форту внимание властей. И особенно ваше.

— Почему? Думаете, это Милютин рассказ мне про пожар? — Орлов усмехнулся и покачал головой. — Господин градоначальник явно не собирался болтать лишнего, но я и так узнал. Слухи по Пограничью летят быстрее курьерского поезда, а про форт за Невой в Орешке не слышали разве что глухие.

— В таком случае, — Я развел руками, — мне остается только удивляться, почему вы не заинтересовались всем этим раньше. Не думаю, что его сиятельство Николай Платонович каким-то образом получил от государя дозволение расширить родовые владения.

— Нет, конечно же, — поморщился Орлов. — Но неужели вы думаете, что его величество волнуют такие мелочи, как три избы за рекой? Формально Тайга принадлежит короне, однако предки князей Пограничья строили там что-то на протяжении столетий. Если мне не изменяет память, ваш покойный отец и сам поставил заимку где-то на севере.

— Но он никогда не пытался нарушить государев закон.

— К чему вы клоните? — осторожно спросил Орлов.

— А разве еще не ясно? — Я поднялся со стола. — Не так давно вы сами говорили мне о контрабанде, а сегодня Платон Николаевич требует, чтобы я освободил его гридня, однако не спешит делиться подробностями. Полагаю, вам не составит особого труда сопоставить факты, Павел Валентинович.

— У вас есть доказательства?

Орлов изо всех сил пытался изображать то ли недовольство, то ли безразличие, однако скрыть свое любопытство все же не сумел. Тут же подался вперед, будто готовясь вскочить с дивана, и даже внешне теперь почему-то напоминал гончего пса, взявшего след. Когда его Дар встрепенулся, оживая под маской невозмутимости, я мысленно поздравил себя.

Столичный сыскарь заглотил наживку — и теперь мне оставалось подтянуть его, куда следует.

— Кое-что у меня есть. И я даже готов показать — особенно если вы хотя бы попытаетесь воздержаться от ненужных вопросов. — Я взял со стола коробочку с жив-камнями. — Зубовская дружина упокоила за Невой около двух дюжин автоматонов. А здесь… Впрочем, посмотрите сами.

Орлов вопросительно посмотрел на меня, но потом все же протянул руку и с явной опаской приподнял крышку. В его глазах отразилось мягкое сияние кристаллов, и я увидел, как зрачки расширились от удивления.

Интересно, его сиятельству приходилось видеть столько жив-камней в одном месте? Вряд ли — обычно такие сокровища не лежат без дела.

— Четыре штуке, — на всякий случай уточнил я. — И двадцать три автоматона, которых прикончили за Невой, разобрали на части и вывезли из глуши в форт.