Талант под прикрытием - Брендон Сандерсон

в руках у Синга самый страшный и толстый пистолет, какие на свете бывают. Подобного рода пушки большинство обычных людей держат сразу двумя руками, такая у них отдача. Они стреляют тяжеленными пулями, которые впору использовать как пресс-папье.

Пока я смотрел, Синг вытащил второй такой же пистолет и взял его в свободную руку. Он целился в дверную ручку, находившуюся точно между мной и Бастилией.

– Убрал бы ты свои музейные редкости, – раздраженно бросила Бастилия. – Сейчас не время для… Ык!

Это последнее замечание непроизвольно вырвалось у нее, когда я сгреб ее за плечо и нырнул вместе с ней за стол.

Синг спустил сразу оба курка.

Взвились щепки, перемешанные с осколками черного стекла. Эхо двух первых выстрелов еще металось в тесной караулке, когда Синг выстрелил третий раз и четвертый. После этого я оглох уже начисто и не могу с уверенностью сказать, произвели ли остальные выстрелы вообще какой-либо шум.

Если там валились деревья – я и этого тоже не слышал.

Когда все отгремело, я осторожно выглянул из укрытия. Бастилия еще прижималась к полу, отходя от звукового удара. Разбитая дверь щетинилась осколками дерева, остатки ручки и замка жалко свисали в окружении пулевых дыр. Как раз когда я поднял голову, замок вывалился совсем и упал на пол, и дверь растворилась сама собой, словно сдаваясь.

Ну что? После всех наших рассуждений о продвинутом и отсталом оружии вы небось уже и не ждали, что от пистолетов Синга будет какой-нибудь толк? Что до меня – я точно не ждал. Так вот, давайте крепко запомним сермяжную правду: первобытное – еще не значит безобидное и бесполезное. Ясен пень, кремниевому пистолету далеко до спецназовского автомата, но убить вас способен и тот и другой. Глядя на разнесенную дверь, я наконец понял, чего ради Синг волок с собой сумку с оружием. И почему дедушка Смедри ему это позволил.

Иногда я думаю, что некоторые близорукие граждане склонны отчасти недооценивать старую добрую технику Тихоземья. Я даже возгордился, увидев, как здорово сработало нечто принадлежавшее моему миру. Замки, сработанные из окуляторского стекла, с трудом поддаются физическому воздействию, но зря ли говорят – против лома нет приема!

– Здорово ты, – сказал я.

Синг скромно пожал плечами и что-то ответил.

– Чего-чего? – Звуковой удар явно подпортил мне слух.

– Я сказал, – громче повторил Синг, – что даже музейные редкости годятся не только на витрине лежать. Вперед!

Он вперевалочку подошел к двери, распахнул ее окончательно и шагнул через порог. Тут поднялась на ноги и Бастилия.

– Точно гроза пронеслась, – сказала она. – Причем прямо у меня в черепушке. В твоем мире действительно принято пользоваться на поле боя подобным оружием?

– Ну… когда приходится, – ответил я.

Она задалась вопросом:

– Но как же вы слышите, что приказывают вам командиры?

– Есть всякие защитные каски, – расплывчато пояснил я.

Мне правда было не до квалифицированных объяснений. Следом за Сингом я бросился в комнату пыток. Там мы обнаружили стражника, еще не очухавшегося после того, как Блэкбёрн испытал на нем свою линзу палача. Дедушка Смедри по-прежнему лежал на столе, а Квентин сидел, привязанный к стулу.

– Алькатрас, мальчик мой! – воскликнул дедушка Смедри. – Ты припозднился!

Я заулыбался, подбегая к столу. Бастилия уже занималась Квентином – резала веревки, удерживавшие его на стуле.

– Цепи у меня на руках сделаны из стекла усиления, мальчик, – произнес дедушка Смедри. – Тебе их не разбить. Вам надо бежать как можно скорее! Темный окулятор уже почувствовал, как ты пользовался линзами поджигателя.

– Знаю, – сказал я. – Я сделал это намеренно. Мы отвлекли его и выманили отсюда, а сами пришли тебя выручать.

– Правда? – восхитился дедушка Смедри. – Вопящие Вильямсы, какая блистательная уловка!

– Захвалишь.

Я приложил к деревянным доскам стола сразу обе ладони, зажмурился и что было силы вмазал по ним всей мощью таланта. Хорошо, что никто не додумался «застраховать» пыточный стол вполовину так надежно, как наручники или дверь. Гвозди полетели в разные стороны, доски разошлись, ножки выскочили из гнезд. Дедушка Смедри вскрикнул от неожиданности и свалился в кучу обломков. Синг живенько помог ему встать.

– Мурлычущие Модезитты! – тихо провозгласил дедушка, стряхивая с себя обломки стола. С его рук и ног еще свисали цепи, но стол рассыпался, и их уже ничто не держало. – Ну и талант у тебя, парень! Талантище!

Квентин подошел к нам, потирая запястья. На его физиономии постепенно расцветали синяки, но в остальном он выглядел вполне живым и относительно целым.

– Церкви, – выдал он. – Свинец, мелкие камешки… и утки!

Я нахмурился, не понимая.

– Сегодня он до самого вечера ничего более внятного не произнесет, – сказал дедушка Смедри. – Синг, мальчик мой, не поможешь?

И он указал на свою ногу, в которой, как я тут только заметил, по-прежнему торчал пыточный нож.

– Дедушка! – ахнул я, а Синг нагнулся и очень осторожно вытянул нож.

Никакой крови не потекло.

– Не беспокойся, мой мальчик, – сказал мне дедушка Смедри. – К этой ране я тоже опоздаю.

Я спросил:

– И как долго ты можешь так… уворачиваться?

– Зависит от обстоятельств, – ответил он, принимая у Синга свою рубашку и смокинг. Надел то и другое и аккуратно застегнул пуговки. – Опаздывать к ранам – да, это требует определенных усилий. Я таки слегка притомился, задерживая этот нож и всю боль, которую Блэкбёрн намеревался причинить мне своей линзой палача. Еще некоторое время я бы продержался, но далее был бы вынужден понемногу пропускать боль.

И то сказать, по сравнению с нынешним утром дедушка Смедри выглядел порядком измотанным. Пытка не сломала его, но энергии вычерпала достаточно.

– Да не смотри ты так на меня, – сказал он. – Теперь, когда я свободен, я смогу допускать к себе отсроченную боль мелкими порциями, с которыми без труда справлюсь. Бастилия, деточка, нашла что-нибудь?

Я оглянулся. Бастилия, не теряя времени даром, быстро обыскивала шкафчики и столы. Она оторвалась от своего занятия и покачала головой.

– Если он и забрал твои линзы, старик, то спрятал их не здесь.

– Ну что ж, – сказал дедушка Смедри. – Деточка, ты все равно молодец.

– Я взялась обыскивать комнату, – с треском захлопывая шкаф, сказала она, – только потому, что дико разозлилась на тебя, Смедри. Ну это же надо было – позволить захватить себя в плен! Если бы я подошла тебе помогать, то, наверное, вместо помощи отволтузила бы хорошенько. А это не слишком по-рыцарски, особенно теперь, когда ты ослаб.

Дедушка Смедри примирительно поднял руку, а сам шепнул мне:

– Наверно, бестактно было бы напоминать ей, что и она тоже попалась?..