Либеллофобия - Н. Мар

потребовала, чтобы атаман не давал мне поблажек, иначе его обвинят в кумовстве. Нас было только два шчера в отряде: Волкаш и я. Иногда казалось, на презрении к паукам и держится весь этот братский дух карминцев. Через раз там, где я хваталась, гнилая древесина крошилась прямо в пальцах и лезла под ногти. Добыть яйцо было не то чтоб совсем невозможно. Просто, положа руку на сердце, не подходила я для жизни такой.

— Ула!

А это уже был не голос Волкаша.

— Эй, У-ула! — рядом с моей рукой шлёпнулась дохлая блесклявка. Лопнула, электролит плеснул мне на руку и обжёг. Я соскользнула на полметра назад. Вот мелкий засранец, а?

— Уйди, Чпух, дай ей закончить, — приказал Волкаш.

— Да какое! Это… Ты бы видел, чего она там натворила! Ула, слезай сюда! Улища-а!

Яйцо было уже у меня в руке, когда новая медуза обожгла затылок. Сверкнуло в глазах, и только успела подумать, как хорошо, что Волкаш обвязал меня страховкой… как полетела вниз. И что-то слишком быстро я ухнула — для тела на верёвочке. У самой земли тряхнуло — дух вон, яйцо вдребезги! — и обвязка впилась в пах. Меня швырнуло о склизкий бок истукана и шмякнуло в ноги Волкашу.

— Ты не ловишь!

— Может, эзеры тебе ручку подадут, если упадёшь? — парировал он, и я смолчала. — Ты в партизаны метишь или в кордебалет? Скажи спасибо, что у земли подхватил.

Он вытряхнул меня из обвязки, и я не смела глаз поднять, пока сворачивала манатки. Ни к чему раздражать атамана сопливым носом. Что-то скажет Баушка Мац, когда увидит разбитое яйцо? Волкаш прямо заявил с утра: из паучьей солидарности покрывать не будет. Здесь приходилось рассчитывать только на себя, на удачу и на чужую жалость. Главного оружия, которым могли похвастать молоденькие девчонки, у меня не было. Ни кожи ни рожи.

— Улища-страшилище… — ворчал Чпух, шелестя тентаклями по тропе к землярке. — Проклят будь тот вечер, когда мы с Баушкой Мац забрели в город. Надо было бросить тебя мародёрам!

— Так бы тебя и послушали, — огрызнулась я, дрожа.

— Влетит тебе, восьмилапая. Чего там творится! Твой этот… кибер-как-его! Винслоух и Санчоус его испытывали. Ну, и пушка со смолой протекла, крючки заклинило, всех током шваркает!

Я припустила быстрее Чпуха, у которого ног было в десять раз больше. Чёрт, ну хоть бы раз, хоть бы раз — ради разнообразия — сработала моя мехатроника. Ведь перепроверила каждую заклёпочку, каждый шпунтик. Вот и рыхлая кочка над жижей. Землярка раззявила пасть, но не успели мы прошмыгнуть внутрь, как навстречу вылетел шматок паутины и обжёг плечо.

— Видишь⁈ — крикнул Чпух и просочился в земляркину пасть по стеночке.

Я последовала за ним. Обычно землярка нас не замечала. Был ли кто внутри или нет — она рыла себе и рыла ходы под землёю да под болотами. Но в тот вечер землярка нервничала и тряслась, пол ходил ходуном. По чреву летали куски паутины с каплями фенолоформальдегидной смолы. Это карболайзер Санчоуса разбрасывал их бесконтрольно: спусковой механизм заклинило. В углу трясся караульный, облепленный жидкими пулями.

— Винслоух, сбрасывай крючки с тентаклей! — я попыталась изловить клубок из партизан, визга и паники, но только сама зацепилась и порезалась.

Их было двое в моей первой модели кибердоспехов. Я занимала руки по вечерам, чтобы не раскисать. Доспехи крепились к тентаклям и атаковали отчасти по воле хозяина, отчасти по разумению программы, когда скорость реакции решала. Магазин карболайзера я начинила пучками шёлка из своей паутины, а Волкаш подсказал, как вывалять их в смоле. Вот только теперь думалось, атаман скажет, что он тут ни при чём. Санчоус, сам от себя в ужасе, разбрасывал чёрную гадость и держал в страхе весь отряд. Эзеры уж точно не смогли бы взять такого голыми руками. Он визжал и катался по полу, потому что в волосах у него застряли тентакли напарника.

А землярку штормило. А с полок сыпались горшки. А Чпух вертелся под ногами и подначивал.

Я схватила Санчоуса, чтобы оттащить. Он завопил громче:

— А-а-а! Волосы, дура, волосы!

— Когти не втягиваются! — верещал Винслоух, и его тоже пришлось отпустить.

— Сейчас. Я сейчас. Только спокойно.

Тентакли Винслоуха усеяли обоюдоострые крючочки. Прелесть что такое! Но было бы хорошо, если бы крючки вовремя втягивались, а не приковывали тебя к добыче навеки. Я собрала отдельный механизм для каждого, и вот. Усложнение ещё никогда не сулило ничего хорошего.

Тогда я кинулась к кожаным пузырям в углу. Землярки запасали в них подземные воды, а мы пользовались их содержимым в случае крайней необходимости. Вот как эта. Когда я вернулась с полным ушатом воды, бедняг на полу удалось повалить и зафиксировать. На Санчоусе расселся Волкаш, а Винслоуха расплющила Баушка Мац.

— Ну! — прикрикнула она на меня и на ушат.

Я вылила воду им всем на головы. Карболайзер изрыгнул последний плевок смолы. Сверкнули крючочки, и повалил дым. Возня притихла.

— А хорошо придумала, Ула, — съязвил Волкаш, поднимаясь в мокрых штанах. — Полосатая Стерва Альда Хокс померла бы со смеху, а нам какая разница, отчего бы она померла, да, Мац?

Старуха молча слезла с Винслоуха. Её браслеты глухо гремели, когда она ковыляла к выходу.

— Придёшь вечор к трейлеру, — приказала мне Мац.

Меня поразило молнией: выгонят!

— Баушка, да это просто… Смола протекла, и всё заклинило… Я знаю, как надо в следующий раз, я просто…

— В следующий раз⁈ — взревел Волкаш.

— В следующий⁈

— В какой следующий⁈

— Чего-о⁈

Это Чпух, Санчоус и Винслоух поддакнули атаману. Стало ясно-понятно: другого шанса мне не дадут.

— Придёшь вечор, — строго повторила Баушка Мац. — Не труськай. Поговорим.

Чтобы не встречаться взглядом с карминцами, я принялась вытирать лужу ветошью.

— Простите меня, пожалуйста. Мне бы материалы получше, крепёж попрочней… понимаете?

— Понимаем, — уже на выходе бросил Винслоух. — Только не в том мире ты витаешь, Ула. Попрочней и покрепче теперь разве что у насекомых. Учись работать с тем, что есть.

Это была разница, как между кулинарным шоу и обычной кухней. В ресторане повар творит чудеса из свежих деликатесов, из лучших кусков мяса, которое с утра ещё травку щипало. Да на первосортном масле, добавляя овощи только-только с грядки. Нарезал — и уже шедевр. А ты попробуй начудить с позавчерашним