Мелодия для короля - Макс Ленски

Все закончилось в тот момент, когда Реми решил пустить в ход тяжелую артиллерию и неожиданно кинул в Микеля одеяло. Секундного замешательства хватило на то, чтобы шерьера скрутили и завернули, как младенца в пеленку.

– Ты понимаешь, какую честь я тебе оказал? – с угрозой в голосе спросил Реми, отплевываясь от попавших в рот перьев из какой-то разорвавшейся в процессе баталии подушки, и, дождавшись кивка Микеля, продолжил: – Когда-нибудь я узнаю, что творится в твоей пустой шерьерской голове!

Микель заерзал в одеяле, как гусеница, пытаясь высвободиться, но Реми откуда-то выудил пару добротных кожаных ремней и затянул их на своем творении потуже. Спустя минуту шерьер сдался и, смеясь, начал умолять освободить его.

– Ни-за-что! – отчеканил Реми. – Ты наказан за то, что на все мои вопросы придумываешь отговорки. Почему тебя каждый чертов раз шатает из стороны в сторону? То ты хочешь, то ты не хочешь. То готов, то не готов. Определись уже наконец! А до тех пор посиди в одеяле.

– Пойми, дело не в том, хочу я или не хочу. Просто я… не знаю, сам до конца не понимаю, кто я и какие еще фокусы может выкинуть мой ненормальный организм. А вдруг я потеряю контроль? А вдруг я причиню кому-то вред? А вдруг кто-нибудь пострадает? Это все постоянно крутится у меня в голове. Я не могу так рисковать.

Реми пропустил половину сказанного мимо ушей. Он не мог понять, о каком риске говорит этот мальчишка, когда сам король, наступив на гордость, впервые решился поговорить с кем-то на такие личные темы, как любовь, отношения и вкусы.

– Трус, – презрительно сказал Реми, сверля Микеля глазами.

Ему хотелось побольнее задеть, и он судорожно перебирал в голове оскорбления, которые нанесли бы наибольший ущерб чести этого бессовестного человека, заставившего его, короля Этуайи, испытывать недостойные эмоции. В груди клокотала злоба. И вдруг подходящая колкость пришла на ум, и прежде, чем он успел как следует ее осмыслить, она сорвалась с губ:

– Что ж, тогда, может, мне пойти поболтать о женщинах с твоим папашей, раз уж ты к этому не готов?

Выпалив это, Реми испугался и замер, ожидая бурной реакции и готовясь быстро выдавать едкие ответы.

Однако Микель отнюдь не выглядел оскорбленным, возмущенным или обозленным, скорее задумчивым. А затем лицо его осветило осознание.

– Мне кажется, это отличная идея, – улыбнулся он. – Мой отец популярен у противоположного пола. И если твой избегает таких разговоров, мой будет только рад поделиться опытом.

Он подполз поближе к растерявшемуся королю.

– Э-э-э… Ты сейчас серьезно? – скривился Реми.

– Абсолютно, – кивнул Микель. – Абсолютно… нет!

Из одеяла вдруг появилась рука и дернула Реми за лодыжку. От неожиданности король не удержал равновесие и свалился с кровати. Воспользовавшись сумятицей, шерьер как-то слишком ловко выбрался из плена, повалил поднимающегося Реми на живот, прижал его коленом к полу и начал щекотать бока, приговаривая:

– А вот теперь поговорим на моих условиях! Кто теперь тут главный? А?

– Ты сумасшедший! – кричал в ответ юноша, давясь смехом. – Ладно, твоя взяла! Ты, ты главный! Диктуй свои условия, только прекрати!

– То-то же! Мои условия…

Микель убрал ногу и уселся рядом прямо на пол. Он скрестил руки на груди и нахмурился, делая вид, что усиленно размышляет, и наконец выдал:

– Мои условия таковы: я хочу следовать за моим королем, максимально честно отвечать на все его вопросы и разговаривать с ним на все интересующие его темы.

– Ложь.

– Чистейшая правда.

– Хочешь сказать, что не против такой откровенности?

– Почему я должен быть против? – искренне не понял шерьер.

Гнев Реми как рукой сняло.

– Удивительный ты человек, Микель.

В ответ парень пожал плечами:

– Не понимаю, почему тебя удивляет, что я готов довериться тебе, если ты сам несколько минут назад сам доверился мне. Разве не нормально отвечать откровенностью на откровенность?

И Реми осознал, что это и правда нормально. В конце концов, если обоим комфортно, то все в порядке. Он окинул взглядом шерьера, его открытое лицо, на котором читалась только решимость, и подумал: а почему, собственно, не поверить его словам? Если бы такой человек захотел что-то скрыть, он бы не нуждался в уловках. Ему было бы достаточно просто разок двинуть оппонента кулаком по голове, и все вопросы бы быстро прекратились. И если уж Микель готов рассказать о себе, любознательный король точно не упустит шанс узнать что-то новое, ошеломительное, невероятное!

– Только попробуй дать задний ход, – предупредил Реми.

– Не дождешься, – в тон ему ответил Микель.

Они разговаривали долго, увлеченно, жадно. Реми почувствовал, как при прикосновении к некоторым моментам из прошлого шерьер весь напрягался и ненадолго затихал. Сразу стало ясно, что эти воспоминания – особенные и даже болезненные. Ни на секунду не задумываясь над тем, что делает, Реми, не желая давить, осторожно обходил такие вещи стороной, сводил все в шутку, ловко жонглируя словами, и маневрировал между опасными участками прошлого, куда Микель, казалось, пока не готов был его впускать. В ответ король ловил на себе робкие благодарные взгляды, греющие душу – даже больше, чем возможность получить новые знания.

Постепенно шерьер начал делиться более сокровенными случаями из жизни, то и дело одергивая себя, но все же открываясь навстречу. Реми с ума сходил от понимания, что это он так повлиял на Микеля. В какое-то мгновение юноша осознал, что, скорее всего, является первым и единственным человеком, с которым этот парень настолько откровенен.

В голове Реми мелькнула мысль, что шерьер сам не замечает, как рассказывает о своих слабостях, одной за другой.

– Вот это ты разоткровенничался, – неожиданно для себя сказал Реми.

– Что? – опомнился Микель.

– Не подумай плохого, – ответил юноша. – Мне льстит, что ты наконец-то решил быть со мной честным, но я уже чувствую ответственность за то, что приручил тебя. Что, если кто-нибудь поймает меня и начнет выпытывать твои слабости?

Микель усмехнулся:

– Ну да, это и правда опасно. Ты же сразу выдашь меня с потрохами!

Реми оценивающе осмотрел шерьера, примериваясь, куда бы ущипнуть его пообиднее, и, зловеще улыбаясь, кивнул сам себе, по-видимому найдя подходящее местечко. Разумеется, это не укрылось от внимания Микеля. Но среагировать вовремя он не успел, и после короткой борьбы король ухватил его за бок и круто вывернул захваченную кожу. Микель взвыл и тут же прикрыл рот. Реми же было плевать, если этим воем парень перебудил всех возможных постояльцев и что хозяйка сомнительной гостиницы или ее недалекий помощник начнут задавать неудобные вопросы. Это все будет завтра, а завтра они покинут это место. Все эти люди не имели значения. Сейчас для Реми значение имел только Микель. Не сомневаясь, что Микель испытывает то же самое, Реми решился на ответную откровенность:

– Ладно. Моя очередь. У меня никогда не было девушки. В каждой компании я был белой вороной, и любое неформальное общение заканчивалось, как только человек узнавал, что я будущий король.

– И как же они это узнавали? – заинтересовался Микель.

– По-разному. Кто-то догадывался, увидев мои волосы. Другим рассказывали окружающие. Третьи… видели метку короля.

Микель подался вперед, и Реми понял, что ему удалось зацепить внимание шерьера.

– У меня на теле есть родимое пятно – знак богини. Рожденный с такой отметиной считается законным наследником, и никто не смеет посягнуть на его трон, пока в королевской семье не родится следующий ребенок, благословленный богиней.

– Любопытно. А можно мне…

– Нельзя. – Реми решил сразу пояснить, как обстоят дела. – Она находится в месте, которое не так часто на виду. Мне бы не хотелось показывать ее кому-либо. Но иногда… Скажем так, случались ситуации, когда без этого было не обойтись.

На лице шерьера появилась мечтательная улыбка.

– Что бы ты там ни навоображал, все совсем не так, – спустил его на землю король. – Я просто хотел, чтобы ты понял: быть королем то еще испытание, минусов зачастую больше, чем плюсов. В плане отношений – неважно, дружеских или любовных – уж точно.

– А что же принцессы других стран? – спросил