Тесса Мията не герой - Джули Абэ

я училась ездить на велосипеде, они заклеивали пластырем мои сбитые коленки, да и теперь, стоит мне попасть в беду, они всегда готовы примчаться ко мне на помощь.

Тесса знала, что перед сестрами она в неоплатном долгу. Когда-нибудь она сама заработает денег и расплатится с Сесилией за разбитый мобильник того мальчишки из музея, ведь в тот раз Сесилии пришлось отдать родителям рыжего все свои сбережения, которые она с таким трудом накопила. А еще Тесса хотела бы сделать так, чтобы Грэм могла спокойно наслаждаться жизнью на пенсии. Хотела бы, чтобы ее родные больше никогда не терпели лишений из-за нее… Но Тесса не была героем. Она не могла просто ворваться в этот мир и всех спасти.

– Мама тоже обо мне заботилась, – еле слышно ответил Джин. – Мы с ней каждое воскресенье ходили то в музей, то в галерею, то в книжный магазин.

Джин отвернулся и уставился в одну точку, как будто это могло отвлечь его от боли, которую несли в себе воспоминания.

– Это были лучшие дни в моей жизни. А потом она ушла. Мне было восемь. Тогда-то я и понял: если люди бросают тебя, то это навсегда.

– Мне правда очень жаль, Уехара-кун.

Джин качнул головой и с усилием сглотнул, как будто во рту у него было что-то горькое.

– А отец… вот он вообще не уделял мне внимания. Их в семье пятеро братьев, он второй по старшинству. Так он по их головам пошел, лишь бы отцовский додзё ему достался. А теперь думает, что после него владельцем додзё стану я, хотя я этого вообще не хочу.

– Ты ему об этом говорил?

Джин потупился:

– Сказал как-то раз. Так он притворился, будто ничего не слышал, и опять завел пластинку о соревнованиях.

– А чего ты хочешь? – спросила Тесса.

Интересно, а кем бы ее родители хотели видеть ее в будущем? Этого она никогда не узнает… Но они бы точно не хотели, чтобы их дочь вечно попадала в неприятности.

Джин, не поднимая глаз, пробормотал:

– Да глупости все это…

– Вовсе нет! – с жаром возразила Тесса. – Если для тебя это важно, то никакие это не глупости!

Джин вздохнул и покачал головой.

– Некоторые вещи могут измениться к лучшему, – тихо сказала Тесса. – Если вы с отцом поговорите по душам, если ты объяснишь ему, почему ты хочешь того, чего хочешь, возможно, тогда он тебя поймет. Так Сесилия говорит.

– А по-моему, такое бывает только в аниме. И в кино.

– Но если это показывают в аниме, значит точно стоит попробовать, – заявила Тесса.

Джин усмехнулся.

– Ладно. Вот что я хочу делать, – начал он, и кончики ушей у него тут же порозовели. – То есть не совсем аниме… В общем, я уже давно рисую историческую мангу… Я вообще люблю историю и искусство. – Он бросил на Тессу взгляд исподтишка, словно опасаясь насмешки или критики.

– Ничего себе. – Глаза Тессы расширилась от удивления. – Ты знаешь, говорить на японском мне проще, чем читать. Твоя манга бы здорово мне помогла.

Джин расхохотался:

– Что? Ты серьезно?

– Вполне.

Он запустил руку в карман и вытащил оттуда маленький, размером с ладонь, сверток из тонкой бумаги.

– Это из того магазина в переулке. Так что, считай, это из-за меня мы влипли.

Джин аккуратно развернул хрустящую бумагу.

– Это что? Дротики? – спросила Тесса, разглядывая коротенькие желтые стержни.

Джин снова рассмеялся. Вот бы поймать этот смех и спрятать в стеклянную бутылку, и открывать каждый раз, когда этот мальчишка снова станет невыносимо мрачным…

– Не совсем. Это стальные наконечники для пера, они с титановым покрытием. Я ими героев рисую – такие наконечники очень гибкие, но в то же время… прости, это уже неинтересно.

– Нет-нет, очень интересно, – заверила его Тесса.

Вот это был настоящий Джин: светящийся, умный, увлеченный и вместе с тем такой чуткий и внимательный.

– Ты обязательно должен рассказать отцу о своих рисунках. Это ведь так здорово! Покажешь мне их как-нибудь?

Джин резко помрачнел.

– В этом-то и проблема, – бесцветным голосом произнес он. – У нас в доме нет ни одной манги, потому что отец их ненавидит. Говорит: «Это глупая трата времени и денег». Или: «Такие книжки читают только лентяи и бездари». Зачем мне манга, если скоро у меня будет собственный додзё? Поэтому рисую я только в поезде, когда еду в школу.

– А Грэм всегда говорит: «Не бывает плохих или хороших книг. Если книга тебя радует, она дает тебе волю к жизни, вот что главное». И мне кажется, она права. – Тесса знала, о чем говорила. Почти весь учебный год школьная библиотека была ее убежищем, а книги – единственными друзьями. Тесса быстро смахнула навернувшиеся на глаза слезы и расправила плечи. – Давай еще раз. Я заберусь на эту стену. Может даже, ты вдохновишься и нарисуешь меня в своей манге. Только пусть я буду крутая, а не как обычно – с перемазанной грязью физиономией, ладно?

Джин прыснул со смеху, но тут же снова стал серьезен.

– У тебя меньше десяти минут – потом тебя ждут первые врата.

– Да-да, ganbatte, – пробормотал свернувшийся клубочком Кит и через секунду захрапел.

– А что вы говорите вместо «ganbatte»? – спросил вдруг Джин. – Ну, отец ведь хотел, чтобы я учился у тебя английскому – вот я и учусь.

– Ясно. Мы говорим: «Сделай все, что можешь» или «Давай, ты можешь!».

Джин кивнул и повторил ее слова по-английски.

– Кит прав, даже когда спит крепким сном, – сказал он. – Так оно и есть. Мы с ним верим в тебя – иначе не стали бы с тобой возиться. Вперед, ganbatte.

Тесса сделала глубокий вдох и вытерла вспотевший лоб. Сначала, по совету Джина, она представила себе, как успешно проходит одно испытание за другим, а потом направилась к стартовой линии. Сердце у нее готово было выпрыгнуть из груди. Она взглянула на Древо времени: второй день был почти на исходе.

– А… А ты уходишь на второе испытание?

– Сначала дождусь, когда ты закончишь, – пообещал Джин, и Тесса чуть не завизжала от радости.

Джин поднес ладони ко рту и во весь голос проорал на чистом английском: «ДАВАЙ, ТЫ МОЖЕШЬ!»

Тесса, хоть у нее и тряслись коленки от волнения, ухмыльнулась во весь рот.

– Спасибо, Уехара-кун.

Она сосредоточила взгляд на бетонных плитах, твердо решив про себя, что на сей раз непременно дойдет до конца. Она не могла подвести Джина.

21

Отринув все свои страхи – испугаться она еще успеет, – Тесса ринулась вперед. Главное – не забыть все