Ступени над Бездной. Том 1 - Баобэй Мэйжэнь

не мог понять, как можно быть таким сильным, порядочным, любознательным, послушным, понимающим, верным, красивым, усердным и самым-самым-самым-самым справедливым. У него было красивое лицо, бледное как первый снег, и на нем чаще всего можно было увидеть спокойно-умиротворенное выражение. Он был мастером фехтования, искусным магом и настоящим мудрецом, помогавшим мне не раз на поле битвы своими советами. Но самой большой гордостью Минъюэ, разумеется, без всяких сомнений, были его волосы. Черные как вороново крыло, они блестели, как шелк, аккуратно затянутые в узел на макушке и рассыпающиеся черной тучей по спине. Минъюэ предпочитал носить высокие прически в бою, подвязав волосы простой лентой, а в мирное время любил примерять изящные заколки, но только обязательно неброские. Он всегда ругал меня за мою любовь к ярким и величественным вещам, а я не мог понять, как можно одеваться столь скучно.

Хэ Ли, ожидавший историю о жизни и сражениях бессмертного, а получивший детальный портрет какого-то юноши, подумал, что его просто водят за нос.

– Ты что, собрался рассказать о каждой родинке на его теле?

– Ты явно переоцениваешь качество моей памяти, но я постараюсь припомнить, если это так важно для тебя. Так… кажется, была у него одна забавная родинка на левой пятке, которая очень раздражала нашего младшего брата.

Хэ Ли вскипел. Этот человек бессовестно издевался над ним и даже не скрывал этого!

– Я думал, ты расскажешь мне о его деяниях!

– Ну хорошо. Вот о его деяниях. В юности он любил просыпаться скорее поздно, чем рано, и когда мы все втроем жили вместе, он был тем, кто следил, чтобы все были сыты и умыты. Матери у нас не было, отец был такой-сякой, я был слишком занят более важными делами, а Чэн-эр слишком погружен в свой богатый внутренний мир. Таким образом за мать у нас был Минъюэ. Больше всего ему нравилось читать книги про великих героев, которые спасают мир от зла, а… ну и любовные романы, да… это было нашей общей страстью.

Он перевел дыхание, потому что его голос начал сипнуть, хлебнул вина и собрался продолжать детальную биографию своего друга, но Хэ Ли не выдержал и перебил:

– Ладно, не нужно утруждаться! Я сам узнаю все, что мне нужно.

Ши Хао удивился:

– Я еще только разогреваюсь. Дальше мой рассказ станет интереснее! Для человека, который не умеет читать, я вообще очень эрудирован.

Ши Хао точно издевался над ним – даже наивный Хэ Ли, которого по жизни легко обмануть, это понял. Рассердившись, Хэ Ли сказал:

– Вместо того чтобы пустословить, тебе следует отдохнуть перед дорогой. До Люшань путь неблизкий, и нам нельзя задерживаться, если хотим помочь бедному принцу-лису.

Ши Хао на это вздохнул облегченно и ответил:

– Ну хорошо, а то мой рассказ бы легко занял несколько дней. Я приду за тобой на рассвете. Спокойной ночи, господин Хэ.

Хэ Ли откланялся и собрался уходить, как вдруг ему в голову влетела страшная мысль:

– Ши Хао, а ты умеешь драться?

В их первую встречу Ши Хао заставил его тащить себя на спине и одновременно пользоваться боевыми искусствами, что стало для Хэ Ли непредвиденным испытанием. Теперь, когда вокруг деревни бесчинствовал Орден Хаоса, Хэ Ли чувствовал себя абсолютно беспомощным перед опасными адептами в черном, высасывающими души. Одной воздушной походкой и кинжалом ему от них не защититься!

Ши Хао смерил его слегка надменным взглядом.

– Ну разумеется, – произнес он, усмехаясь, как самоуверенная пантера. – Пусть я не обладаю такой мощью, как раньше, я потратил много сил и времени на развитие утраченных навыков. Когда я добуду свой меч, то достигну высшей ступени совершенствования.

Хэ Ли опешил.

– Ты прошел двенадцать ступеней за каких-то восемь лет? Простому человеку такое даже не снилось!

«И при этом не научился читать?» – закончил он про себя, побоявшись язвить вслух.

Ши Хао, облокотившись о поручни и глядя высоко в звездное небо Восточного континента, спокойно ответил:

– Кто сказал, что я простой человек?

Хэ Ли не знал, как оспорить эту фразу, поэтому посчитал разговор оконченным.

– Спокойной ночи в таком случае.

Он развернулся и ушел, покинув сад. Во дворце у огромного открытого настежь окна он посмотрел на улицу. Ши Хао все еще стоял в одиночестве на мосту и смотрел в небеса. Затем он повернулся к воде и произнес над черной гладью, в которой сверкала золотая чешуя:

– Спокойной ночи, Минъюэ.

После этого он ушел в противоположную дворцу сторону, оставив на мосту кувшин с вином, воспоминания и едва заметный след глубокой скорби.

* * *

Ши Хао обошел сад и неожиданно встретил Вэй Цисян, сидящую в беседке под луной. Она задумчиво разглядывала деревянную флейту, лежащую на ладонях. Фиолетовая кисточка украшала инструмент, и тонкие пальцы лисицы бездумно теребили ее ворсинки. Шорох одежд Ши Хао заставил ее дернуть ушами и поднять голову.

– Он действительно так красив, – сказала она, усмехнувшись. – Я думала, ты, как всегда, все преувеличиваешь, чтобы пустить пыль в глаза.

Ши Хао усмехнулся в ответ, затем приблизился, как пантера, и опустился рядом на подушку. Его взгляд случайно упал на флейту на ладонях Вэй Цисян, и озорной огонек в его глазах вдруг скорбно погас. Эта флейта когда-то принадлежала одному из его сторонников на Небесах, Вэй Нинцзину.

– Твой отец души в нем не чаял, – вздохнул Ши Хао. – Мне кажется, если бы не Минъюэ, он бы даже не стал слушать мои планы.

Вэй Цисян никак не отреагировала, но ее уши печально опустились.

– Хвала Небесам, он не стал в них участвовать. Где теперь все те, кто поддержал тебя?

Вэй Нинцзин был королем лис, когда Ши Хао вознесся на Небеса. Он занимал место при дворе Императора и возглавлял небесную Гильдию Артистов. Не было торжества, в котором бы не участвовал Вэй Нинцзин, и не было спектакля, к которому он не написал бы музыку. Король-лис жил такой насыщенной жизнью, что нередко дрых на дворцовых заседаниях, измотанный гуляньями.

Когда Ши Хао был небесным чиновником, он делал вино для всех застолий бессмертных. Вэй Нинцзин и его побратим Фэндао-цзюнь были большими любителями выпивки, музыки и красоты, поэтому Ши Хао приходилось работать день и ночь, чтобы удовлетворить их спрос на вино. Хай Минъюэ был назначен мастером развлечений во дворце Ланьлинского Князя, поэтому ему тоже приходилось часто видеться с этими двумя бессмертными. Только благодаря дружбе с Хай Минъюэ Вэй Нинцзин согласился участвовать в небесном перевороте, но в последний момент не явился для исполнения плана, тем самым избежав наказания за государственную измену.