Хозяин облачного трона - Алексис Опсокополос

Но я был уверен, что причина в другом: аристократия просто не хотела отказывать себе в удовольствии жить в парящих замках. Жизни гвардейцев и бедняков, гибнущих в борьбе с тварями, никого не волновали. Впрочем, так происходит всегда и в любом мире — красота и роскошь одних держатся на бедах и лишениях других. За возможность жить шикарно власть имущие всегда платят жизнями тех, кто от них зависит. Такое практиковалось и в моём прошлом мире на всём протяжении его истории.

Я подошёл к группе людей, собравшихся у небольшой пристани на берегу озера. По правилам дежурных должно быть ровно двадцать, но здесь явно присутствовали ещё и те, кто контролировал процесс. Меня жестом остановил мужчина со списком в руках.

— Имя? — спросил он коротко, не поднимая глаз от бумаги.

— Аристарн Оливар, — ответил я.

Мужчина кивнул и сделал пометку. В этот момент я заметил несколько удивлённых взглядов, брошенных в мою сторону. Я усмехнулся и тоже принялся с интересом осматривать собравшихся.

Пятеро выделялись сразу: они были очень хорошо вооружены и экипированы. У двоих рыцарей были латные доспехи, начищенные до блеска, у третьего — кожаный с металлическими накладками. У каждого из этих трёх воинов на поясе висел длинный меч в богато украшенных ножнах, за спиной — арбалет. Явно не с простыми болтами.

Ещё двое выглядели как боевые маги: на них были длинные тёмные плащи, под которыми угадывались кожаные куртки. На поясе у обоих висели сумки для свитков и амулеты. В руках были посохи. Вероятно, все пятеро были наёмниками, отрабатывающими за кого-то опасную повинность.

Примерно десяток бойцов, хоть это слово им не особо-то и подходило, выглядели куда хуже: простая одежда, кое-где подпоясанная верёвкой вместо ремня; вооружение — кто со ржавым мечом, кто с ножом, кто с вилами, а кто и вовсе с деревянным дрыном в руках. Доспехов, разумеется, ни у кого из них не было.

А несколько человек и вовсе выглядели нищими оборванцами. Из одежды на них были лишь рваные куртки да ещё более рваные штаны, из оружия — простые тесаки да дубины. Особенно выделялись двое: один держал в руках здоровый камень, словно собирался им драться, а другой ссутулился, еле стоял и выглядел так, будто несколько дней ничего не ел. На него вообще было больно смотреть: худющий, бледный, с большим шрамом на щеке — словно только что вышел из темницы, где его несколько месяцев мучали.

Было ясно, что в случае чего толку от этих бедолаг будет ноль. Зачем их вообще взяли? Непонятно. Единственное логичное объяснение выглядело жутко: они приманка для тварей. Пока чудовища будут рвать на части этих несчастных, рыцари и маги успеют атаковать монстров. Похоже, что так и было, хотя даже сама мысль об этом была отвратительна.

А ещё среди собравшихся у пристани я заметил девушку. Она стояла чуть в стороне — высокая, статная, в рыцарском облачении. На ней был полный доспех: блестящий нагрудник с выгравированным узором, наручи, поножи и длинный плащ глубокого синего цвета. На боку висел меч в ножнах, на голове — открытый шлем, откинутый назад, так что было хорошо видно лицо.

Очень красивое, надо сказать, лицо: белая кожа, светлые волосы, большие голубые глаза, прямой нос, мягкие черты. И при этом всём во взгляде девушки чувствовалась твёрдость, привычка командовать и держать себя уверенно. Под доспехами угадывалась хорошая фигура, и никакие пластины стали не могли этого скрыть.

А ещё эта девушка казалась мне знакомой, напоминала кого-то, но я никак не мог понять, кого именно. Я невольно задержал на ней взгляд, девушка заметила это, подошла ко мне, улыбнулась и сказала:

— Здравствуй, Ари! Рада тебя видеть!

— Здравствуй… — ответил я. — И я очень рад.

— Да ты не узнал меня! — сказала девушка и расхохоталась. — Это же я, Лира!

После этих слов память Ари наконец-то справилась с задачей: передо мной стояла Лирана Зортемис — дочь господина Дромина Зортемиса, нашего соседа. Их имение находилось совсем неподалёку от нашего.

А дальше память совсем уже разошлась, и меня с головой накрыли воспоминания детства Ари. Или, правильнее сказать, мои. Картинка всплыла удивительно ясно: мне — двенадцать, Лира на три или четыре года старше меня, стало быть, ей около шестнадцати. Мы приехали в гости к Зортемисам, за большим столом собрались обе семьи.

Лира сидела за столом напротив меня. Она уже полностью сформировалась, и я, ещё мальчишка, не мог отвести глаз от её груди, отчётливо выделяющейся под платьем. Лира, как специально, расстегнула верхнюю пуговицу, и я, позабыв обо всём на свете, уставился на её грудь.

Взрослые говорили о чём-то своём, спорили, смеялись, а я не слышал ни слова. Лишь смотрел в одну точку. А потом поднял глаза, и наши с Лирой взгляды встретились. И я понял: она заметила, куда я смотрю. И её это развеселило. Девушка улыбнулась, а я смутился так, что был готов провалиться сквозь землю. Потом мне ещё долго было стыдно, но ещё дольше я вспоминал улыбку Лиры и её упругую грудь — первые яркие эротические переживания моей юности.

Забавно. Я воспринимал воспоминания Аристарна уже как свои. И его юношеские переживания вынырнули из памяти так ясно, что я опять чуть не покраснел. Но, может, так оно даже и лучше — легче адаптироваться будет в этом мире.

А Лира смотрела на меня и улыбалась. Её взгляд говорил, что она тоже вспомнила тот случай.

— Сколько же мы не виделись, Ари? — спросила девушка.

А призадумался. В семнадцать Лирана Зортемис уехала учиться в магическую академию. После того я видел её лишь однажды — когда она приезжала на каникулы после второго или третьего курса. А по окончании академии домой она не вернулась. Я и не знал почему. Говорили разное: то ли замуж вышла и уехала с мужем в столицу герцогства, то ли просто нашла там работу.

— Лет шесть или семь мы не виделись, — сказал я. — Ты очень изменилась.

— Постарела? — спросила Лира, приподняв бровь, и снова звонко рассмеялась.

Её смех был лёгким, переливчатым, словно звон маленьких колокольчиков. Лицо в этот момент стало ещё красивее: глаза засияли, губы разошлись в улыбке, от девушки будто исходило тепло.