Руины тигра – обитель феникса - Ами Д. Плат

на землю, в полёте обращаясь в человека. Шерсть разгладилась в тёмно-гранатовое ханьфу, а лицо стало человеческим, не потеряв присущих отцу звериных черт.

– Отправь отряд, прикажи догнать его и убить, – бросил он Ану.

– Отец, не надо. Пощади его! – взмолился я.

Он странно на меня глянул: не просто зло, а как-то особенно пренебрежительно.

– Ни один наставник не может с тобой справиться, – выплюнул отец. – С завтрашнего дня будешь тренироваться только с братом. Весной выступим в новый поход на восток. Будь готов.

– Не убивай шифу Чжана, он хороший человек!

– Хороший? – Отец стремительно приблизился, я впервые увидел его лицо так близко: бледная кожа, морщины, борода, как носят высокопоставленные чиновники, – ничем не отличить от человека. – Пока нас не было, он разнюхивал о наших делах. Пытался меня обокрасть!

– Не может быть! – выдохнул я.

– Ан, быстро собери людей. Я передумал: приведите Чжана живым, но, если будет слишком сопротивляться, убейте самым страшным способом, который сможете придумать. Чтобы мучился от боли не меньше двенадцати ши!

– Да, отец.

Брат быстро покинул двор, и злой немигающий взгляд снова устремился на меня.

– Ты уже совсем взрослый, а наивен и глуп, как малое дитя! Когда приведут Чжана, ты убьёшь его своими руками. А доказав преданность, пойдёшь вместе с братом во главе моего войска!

– Я не смогу. – Силы покинули меня. Бессонная ночь, страх за учителя и ужас от слов отца обрушились неподъёмной лавиной. Я упал на колени. Пусть лучше бы он убил меня на месте! Видеть этот дом, слышать его голос было невыносимо.

Я ожидал удара или ругательств, но тон отца, напротив, смягчился:

– Ты мой сын, как и Ан. Я никогда не дам тебя в обиду и не причиню вреда. Ты мой наследник: пусть не силы тигра, но рода и богатства. Соберись, будь мужчиной. Больше не желаю слышать, что ты не сможешь!

– Отец…

– Ты сможешь. Твоя мать говорила, что ты сильный.

Он впервые сказал при мне что-то о маме. Впервые. В носу сразу защипало. Я думал, кроме меня, больше никто – никто на всём свете – не помнит о ней.

– Не надо, – прошептал я.

Слеза против воли сорвалась с щеки и протаяла крошечную ямку в примятом снегу.

– Это правда. Она хотела бы знать, что ты обрёл своё место.

– Нет, неправда! – воскликнул я. – Она тебя ненавидела! Всегда старалась оградить меня! Защитить! Ей были противны война и боевые искусства!

Я снова приготовился к удару, но отец опустил широкую ладонь мне на голову.

– Глупыш. Ты ничего не знаешь о нашем прошлом и о том, почему твоя мать пряталась в замке. Я никогда не хотел вас разлучать и желал вам счастья. Но теперь, когда могу воссоединиться с сыном, я не упущу этой возможности.

Он потрепал меня по голове и направился к главному дому. Я же рухнул в грязь и остервенело бил кулаками по земле, разбрызгивая слякоть во все стороны. Слёзы лились из глаз весенним паводком. Я был в смятении: запутан и раздавлен. Слишком много всего случилось за одну ночь.

– Ты всё врёшь! – крикнул я в пустоту и снова испугался, что отец вернётся и ударит меня.

Не знаю, сколько я пролежал на холодной земле, промокший и дрожащий. Помню, как из дома выбежала служанка. Она всё причитала:

– Вы же можете заболеть, молодой господин, пойдёмте скорее в дом!

Девушка помогла мне подняться, пачкая глиной свой скромный наряд, и отвела в комнату. Другая принесла кувшин горячей воды. Вдвоём служанки умыли меня, раздели и укутали в одеяла.

Две недели меня лихорадило, и каждый раз, приходя в путаное сознание, я спрашивал, жив ли ещё наставник.

Глава 6

– Что мне с ним делать? Я и подумать не мог, что он такой слабак! – Гневный голос отца раздавался из-за перегородки. Он ничуть не заботился о том, слышу я его или нет.

В комнате было натоплено. Липкое от недавнего жара тело ломило. В голове плавали смутные отрывки недавнего кошмара.

– Не надо, не буди. Он ещё слаб. Моего присутствия достаточно.

– Вечно выгораживаешь. Как курица-наседка! – Мне показалось, что в голосе отца сквозит что-то похожее на улыбку. Он всегда говорил с Аном гораздо приветливее, чем со мной. – Это очень важные гости. Мы должны устроить подобающий приём.

Чувствовал ли я уколы ревности? Едва ли.

Ван Лаоху ворвался в комнату, и я нехотя приоткрыл глаза. Жар спал не так давно, руки и ноги не хотели слушаться, голова ещё гудела, как кипящая бобовая паста в медном котле.

– Вечером у нас званый ужин, – без обиняков заявил отец. – Одевайся. Можешь сидеть молча, но почтительно. Нос не суй, уток не считай. Приедут незаменимые люди.

– Да, отец.

Я не спорил, но вставать не торопился.

Он ещё какое-то время постоял надо мной, глядя с укоризной, развернулся и перед выходом мягко добавил:

– Мне нужна поддержка обоих сыновей.

Я невольно улыбнулся. Почему отец вдруг смягчился? Или он всегда был таким, просто мне не давали шанса узнать его ближе?

Низкие столы в большом зале ломились от угощений. Здесь были жареные утки, запечённые свиные рёбра в сладкой глазури, свиные уши с рисовым уксусом, маринованные острые корнеплоды и овощи, вонтоны с мясом и грибами, бережно слепленные тонкими руками служанок, белоснежный рис и другие яства.

Гости, с тёмной, горчичного цвета, кожей и глазами в форме рыбьих спинок, много пили и смеялись. Они плевались острыми закусками и смешивали рис со сладким соусом от мяса, которое им нравилось больше всего.

Мы с братом сидели по правую руку от отца: он рядом, потом я. По левую руку расположился главный из гостей – Батыр-хан. Склонив головы, они с отцом обсуждали дела. Насколько мне было слышно, речь шла о покупке некоего груза, который люди Батыра привезли с собой, но спрятали. Отец становился всё мрачнее и мрачнее. Потом в раздражении вскочил на ноги.

– Если ты не намерен договариваться, можешь убираться из моего дома!

– Ты жадный, хитрый зверь, господин Ван. – Батыр говорил на нашем языке медленно, со странным выговором, словно слова и интонации давались ему с трудом. – Но товар есть только у нас. Мы сами его производим. А если купить больше негде – мы называем цену.

– Цена должна соответствовать товару. Нельзя просто так требовать золотые горы.

– Да полно! Мы знаем, что для тебя, господин, это вовсе не цена.

– Плохо дело, – шепнул мне брат.

– Так уверенно говоришь, Батыр-хан! Может, ты в мои учётные свитки заглядывал?

– Порох ты нигде больше не достанешь, господин Ван. Только мы знаем этот волшебный рецепт. Соглашайся на нашу цену, или мы уезжаем и всё увозим обратно!

– Тогда я заберу его силой! – взревел отец.

Несколько человек из гостей вскочили, обнажая широкие изогнутые мечи.

– Порох! – воскликнул я и тоже поднялся.

Отец с удивлением обернулся ко мне. На мгновение показалось, он набросится и сожрёт меня первым. Дюжина гостей молча, как глупые коровы, таращились на меня. Я сглотнул и продолжил:

– Вы утверждаете, что порох есть только у вас? Но рецепт изобрели алхимики несколько столетий назад, а не ваши люди. Его знают в каждом горном монастыре, отцу нужно лишь снарядить туда отряд.

Лицо гостя окаменело, но он тут же спохватился, будто и не был вовсе пойман на лжи.

– Да-да, рецепт не наш. Но мы