Руины тигра – обитель феникса - Ами Д. Плат

хотя не должны были. Сяоху тоже меня так назвала однажды. Учитель не имел в виду ничего плохого, но мне вдруг стало невозможно одиноко. Я так боялся вернуться к отцу – а он в итоге моментально оставил меня. Мне хотелось получше узнать брата – но тот последовал за отцом. Я хотел искать Сяоху – и не решился.

Ладонь учителя соскользнула с моего плеча и легла на циновку. Я накрыл её своей, и дальше мы сидели молча, глядя на опустевший сад в серых осенних сумерках. Нагретая последним солнцем земля отдавала тепло морозному воздуху, и прозрачная кисея пара делала картину нереальной. Изуродованные стволы бонсаев – я так и не понял их красоты – выглядели чёрными чудовищами.

Вдалеке крикнула ночная птица. Чжан Айпин поднялся и пошёл к своим покоям, я же вышел в сад. У рта совсем по-зимнему клубилось белое облачко. Я повернулся спиной к горящим на веранде главного дома фонарикам и посмотрел в небо. Мелкая россыпь звёзд едва проявилась. Яркие, будто подсвеченные изнутри луной, облака бежали на запад.

Он всё неправильно понял. Сяоху не такая, хоть она и не человек. Она мне не вредила.

– Шифу! – Я направился вслед за наставником. – Шифу, помогите мне отыскать Сяоху.

– Сначала сходи в храм! – гулко раздалось из коридора.

Я решил не спорить с учителем, а, наоборот, рассказать ему как можно больше.

– Подождите меня! Шифу, я схожу, только послушайте!

Глава 5

Мы играли в вэйци[14]. Моих белых камней на доске становилось всё меньше.

– Оценивай каждый шаг, – приговаривал Чжан Айпин.

Холод стоял страшный даже для зимы. Уже стемнело. Свет масляной лампы золотыми разводами ложился на кожу.

– Вы сами хотели, чтобы я чаще бывал в храме, – отозвался я.

– От сглаза! Но храм не поможет тебе выиграть войну.

– Это и не война. Я просто хочу попытаться найти Сяоху.

– Если демоница не хочет быть найденной, никакие силы тебе не помогут. Забудь о ней. – Учитель ловко окружил очередной мой камешек и забрал себе.

– Не могу.

– Ты ведь понимаешь, она сама могла бы найти тебя по щелчку пальцев. Ты ей не нужен.

Мы вели этот разговор уже не впервые и всегда приходили к одному и тому же. Но сегодня наставник был особенно отстранён.

– Ну и пусть не нужен. Я хочу знать, зачем Сяоху напала на нас и что замышляет против нашей семьи.

– Ладно. Никаких сегодня храмов. – Он резко переменился, хоть явно и не поверил в искренность моих слов. – Идём.

Мы надели тёплые уличные накидки и на повозке отправились в город. Я крайне редко выходил из дома – только по настоянию учителя, а такая внезапная поездка меня и вовсе выбила из равновесия.

Ещё сильнее удивил район, куда мы приехали: он был более шумным и многолюдным, чем в городе Чэнхуана. Отовсюду лилась праздная музыка и доносились пьяные крики.

Стужа пробирала до костей. Не рассматривая улиц и других заведений, мы шмыгнули в один из домов. Внутри мне показалось ещё хуже: в душном, затхлом помещении стоял странный запах. Он был мне незнаком, но, казалось, въелся здесь во всё: в стены, утварь, одежду присутствующих.

На полу были разложены циновки и тюфяки, в стенах угадывались закрытые пёстрыми занавесями проёмы, ведущие в отдельные помещения. Несколько мужчин полулежали на тюфяках, рядом сидели раздетые девушки. Над головами клубился дым. Служанки подавали гостям трубки и пиалы с вином. При виде их почти полностью обнажённых тел у меня запылали щёки.

Нам навстречу из-за многочисленных занавесок, отделяющих другие комнаты, вышла женщина. Учитель кивнул ей и присел на один из низких продавленных тюфяков.

– Чего изволите? – спросила она, щурясь и подобострастно кланяясь. – Байцзю[15] за счёт заведения. – Она поставила перед нами поднос с керамическим графином и пиалами.

– Пока принесите чоуцзю[16]. Мы подумаем.

Незнакомка забрала поднос и ушла. Я глупо потупился, стесняясь разглядывать окружающих.

– Запомни раз и навсегда, сюнди: никогда не пробуй байцзю и опиум. Эта дрянь сжигает человека, как иссохшую травинку. Ничего не оставляет. Твой разум чист и невинен, не дай себя одурачить. – Учитель склонился ко мне и прошептал в самое ухо: – Байцзю и опиум хуже любого проклятия.

– Зачем же ты привёл меня сюда? – У меня перехватило горло.

Женщина принесла рисовое вино и подала пиалы. Вкус оказался сладким и терпким, с горчинкой.

– Я не выгляжу старым, да и в душе не стар, – произнёс мой наставник. – Я понимаю твою печаль. Много лет назад я тоже любил женщину, – мечтательно протянул он.

Мне показалось, на него алкоголь подействовал даже сильнее, чем на меня.

– Но я не хочу её забывать.

– Так всегда и бывает, сюнди. – Он многозначительно закивал. – С первой любовью-то.

В этот момент он показался мне гораздо старше своих лет, словно глаза его выцвели от многих веков под высоким солнцем горного монастыря. Впрочем, я мог лишь фантазировать.

– Шифу, прошу, давайте уйдём отсюда. Мне неуютно.

– Душа твоя светла, но воспоминания о той женщине снедают её. Сяоху прорастила в твоём сердце слишком много инь, которая мешает стать воином. Оставь её позади.

Учитель взял меня за подбородок и приподнял его. Щёки пылали, я опустил веки.

– Не закрывай глаза, посмотри вокруг. Ты можешь выбрать любую, и она сотрёт все лишние воспоминания.

Несколько девушек, словно услышав его слова и почуяв наживу, направились к нам. Мой взгляд остановился на одной из них: бледно-жёлтое ханьфу не было завязано как положено. Виднелась острая бледная грудь с алой бусинкой соска.

– Пожалуйста, шифу, давайте уйдём отсюда!

Девушка присела ко мне на колени.

– Не забывай: никогда не соглашайся на байцзю и опиум. Всё остальное можно.

Девушка хмуро глянула на учителя: он явно лишил её части дохода. Но тут же прильнула ко мне.

– Чего испугался, милый? Неужели у тебя первый раз?

– Нет…

– Не бойся, пойдём со мной.

– Я не хочу!

– Неужели гуй[17] тебе милее девушки из плоти и крови? – Наставник приподнял бровь. – Здесь есть и такие, правда, дорогая? – обратился он к девице, руки которой уже бродили по моему телу. – Отведёшь нас к такой?

– Я умею больше, не пожалеешь. – Ей явно не хотелось терять возможность заработать, да ещё с кем-то симпатичным и неопытным, без лишней грязи.

Но вдруг я почувствовал, как повеяло холодом. Двери на улицу распахнулись, в комнату, небрежно откинув занавес, вошли несколько рослых парней в латах, и первым из них был Ван Ан, мой старший брат. Как похоже на появление отца перед убийством Чэнхуана! Ан явно унаследовал от него умение эффектно возникать, будто из воздуха. Я испугался за работников заведения.

– Как ты посмел привести сюда моего брата, подлец! – прогремел голос Ван Ана. – Тебе доверили младшего наследника! А ты растлеваешь его! Негодяй!

Лицо брата пылало гневом.

– Пожалуйста, не выдавай меня, – шепнул я наставнику, направившемуся к Ван Ану.

Чжан Айпин обернулся ко мне, строго посмотрел и сказал:

– Она точно тебя погубит.

– Домой, немедленно! – прикрикнул брат. – Мы с отцом вернулись, а вас нет! И где я тебя нахожу?! Позор!

– А как ты так быстро нас отыскал? – Чжан Айпин хохотнул, будто ничуть не боялся гнева Ванов.

Брат что-то быстро зашептал наставнику, и мы вышли наружу. Повозка мигом вернула