Игра в умолчания - Макс Мах

– Моей…

– И моей, – вздохнул ди Крей. – И леди Адель…

– Когда вы догадались, что я оборотень? – У Тины было несколько вопросов, которые, так уж вышло, она могла обсудить только с Виктором.

– А я и сейчас в этом отнюдь не уверен…

– Но вы же видели, черная белена…

– И что? – усмехнулся в ответ ди Крей. – На меня она подействовала точно так же, как на вас, но я не оборотень. Могу поклясться!

– Мне не нужно клятв, достаточно вашего слова, но если не оборотень, то кто?

– Хороший вопрос. – Ди Крей достал кисет и стал неторопливо набивать трубку. Создавалось впечатление, что он что‑то старательно обдумывает. Тина его не торопила, терпеливо ждала, понимала – все это неспроста.

– Ладно, – сказал Виктор через минуту, пыхнув раз‑другой трубкой. – Сколько вам лет, Тина?

– Восемнадцать, – нахмурилась Тина.

Вопрос застал ее врасплох, но оказался отнюдь не пустым. Это был правильный вопрос, заданный вовремя.

– Вы вполне в этом уверены?

– Нет, не вполне, – вынуждена была признать Тина. – Но я и вообще плохо помню свое детство. Возможно, я старше на год или два, но я этого не знаю и…

– Зато знаю я, – остановил ее ди Крей. – Я не могу установить ваш возраст с необходимой точностью, да и вряд ли бы стал этим заниматься. Просто в голову бы не пришло. Но мы шли через горы. Путь был тяжел. Нам угрожали различные опасности. Мы провели вместе много дней. И я обратил внимание на некоторые странности, просто не мог не обратить.

– Что же вы заметили? – Ей стало отчего‑то жарко, хотя огонь в камине едва горел, и воздух еще минуту назад казался Тине холодным и сырым.

– Прежде всего вашу выдержку, Тина, ваше умение реагировать на опасность быстро и адекватно и «выходить из боя без истерики», если вы понимаете, что я имею в виду.

– Это так необычно? – попыталась она отвести «выпад».

– Это невозможно, – пришла очередь ди Крея пожимать плечами. – Солдатами не рождаются, ими становятся. Это природа, помноженная на воспитание, вот что я имел виду.

«Возможно, он прав, но куда, черт возьми, подевались все эти годы?!»

– Кому принадлежит эта фраза? – спросила она. – Про солдат…

– Ах, это! – В глазах ди Крея зажглись веселые огоньки. – Строго между нами, Тина! Ее изрек в подходящих обстоятельствах наш общий друг – Ремт Сюртук.

– Ох! – воскликнула Тина, ощущая стыд за свою забывчивость. – Ну, конечно же! «Трактат об искусстве войны и военной науке»,ведь так?! Маршал Герт де Бройх граф д’Альер, я…

Она словно споткнулась на бегу, сообразив вдруг, что совершенно не помнит, где и при каких обстоятельствах читала эту книгу. Сама книга стояла перед глазами так ясно, как если бы Тина читала ее вчера или позавчера, но все остальное…

– Вот‑вот, – пыхнул трубкой ди Крей. – Вы знаете слишком много слишком разных вещей, Тина. В ваших знаниях множество лакун, иногда вы не знакомы даже с наиболее общедоступными фактами, но, с другой стороны… Трактат маршала де Бройха, о существовании которого знает не так чтобы очень много людей, вы все‑таки читали.

– Я этого не помню!

– Память… А знаете, Тина, магия памяти считается сложнейшей из «Семи Цветов Радуги», и, как вы понимаете, неспроста.

– Что‑то еще? – спросила Тина, чтобы уйти от предмета, вызывавшего у нее головокружение.

– Внешность, – улыбнулся ди Крей, охотно принимая смену темы. Лицо его «разгладилось», вернулись натуральные краски. – Вы все время меняетесь. Скажите откровенно, какой вы себя видите: простушкой или красавицей?

– Я…

И опять выяснялось, что ди Крей обратил внимание на что‑то такое, что она упустила, занятая размышлениями о своей истинной природе.

– Но если не оборотень, то кто? – спросила она в надежде, что ди Крей знает ответ.

– Не знаю, но я бы рекомендовал вам… Вы когда‑нибудь бывали в настоящей травной лавке?

– Нет, – сразу же ответила Тина и задумалась.

«Книга, – вспомнила она. – Гербарий, травы, запахи…»

– Не знаю, – сказала она, подумав.

– Сходите, – посоветовал ди Крей. – Запахи и ароматы формируют невероятно сильные арканы, иногда и случайно. А в травной лавке… И вот вам, к слову, один возможный ответ на вопрос, почему черная белена доставила вам радость, а не отравила. Те, кто имел дело с ядами, иногда приобретают к ним иммунитет. Пусть выборочно, не ко всем, но в моем случае это сработало. Во всяком случае, с черной беленой…

3

– Дождь стихает. – Тина смотрела на реку. Над темной водой висели клочья сизого тумана. Тут и там виднелись боевые галеры, ладьи и длинные лодки, торговые барки сгрудились в порту.

– Да, похоже, – откликнулся ди Крей.

Они так и остались сидеть в пустой гостиной постоялого двора. В хорошую погоду эта комната с высокими двустворчатыми окнами, обращенными к реке и порту, наверняка являлась излюбленным местом постояльцев. Но сейчас здесь было холодно и пусто.

– Как думаете, Виктор, Сандер обманывает меня? – Вопрос очень личный, и задала его Тина, воспользовавшись личными именами, чего обычно не делала.

– Он вам нравится? – Виктор тоже смотрел на реку. Большинство кораблей были неподвижны, похожие на малые острова, другие – их было всего несколько – скользили размытыми тенями среди плывущих над водой клочьев тумана.

– Нравится? – переспросила Тина. – Да, наверное. Он красив, умен и отважен… Прошлое его полно загадок и тайн, – улыбнулась она, вспомнив один из читанных тайком в приюте романов. – И да, он еще и оборотень, оказывается.

– Вас что‑то смущает, – понял ди Крей.

– Наверное, то, что он слишком хорош для меня.

– Вы принцесса…

– Ну, какая же я принцесса! – неожиданно рассмеялась Тина. – Вы сами‑то верите во всю эту историю?

– Значит, задавая вопрос о доверии, вы уже