Память мёртвых на Весах Истины - Анна Александровна Сешт

Ветер оплакивал хозяйку, даже не подозревая, что убил её человек, который заботился о нём. Знал бы – вцепился бы в горло, но даже мудрые храмовые звери излишне доверяли своим людям.

Шуит замурлыкала, боднула жрицу, настойчиво потёрлась, словно зовя за собой, и скользнула к телу Шепсет. Ветер не пытался отогнать её. Глаза Ими распахнулись, когда кошка легла на грудь мёртвой девушки, подобрала под себя лапки и зажмурилась.

Ночная темнота ожила, соткалась в фигуру, пришедшую словно из ниоткуда. Чёрная собака с горящими зелёными глазами села у головы Шепсет, словно статуя Инпу. Ветер даже не шелохнулся, не посмотрел на собаку.

– И где же ты была? – тихо проговорила Ими, качая головой. – Теперь ей уже ничем не помочь.

Шуит и собака встретились взглядами. Разумеется, никто из них ничего не объяснил.

Так их и нашла Сенетнофрет, вскоре пришедшая в рощу. И пришла она одна, словно почуяла, что сейчас не нужно лишних глаз.

– Что здесь происходит? – спросила Верховная Жрица. – Владыка покинул храм в такой спешке, словно враг уже у врат Пер-Рамсеса. И кошки… все наши кошки… – она осеклась. Села рядом с Ими у тела Шепсет, занесла руку.

Жрица увидела, как дрожат пальцы наставницы. Не стала дожидаться вопроса – сама рассказала всё, что видела. Сенетнофрет молчала, и её лицо оставалось непроницаемым.

– Я не знаю, что мне делать, – голос Ими дрогнул. – Ты говорила, свою кошачью жизнь надо прожить так, чтобы даже на царском троне остался след твоего коготка.

– Именно так, моя дорогая. Но только тебе выбирать, какой ты желаешь оставить след… желаешь ли остаться подле молодого Рамсеса даже теперь или решишь повлиять на судьбы Кемет иначе, – мягко сказала наставница, встречаясь с ней взглядом. – Остаться в стороне уже не получится. Я приму любое твоё решение. Для себя я уже решила.

– Мне нужен твой совет, мудрая, – попросила Ими, склоняя голову.

– Могу сказать лишь, что знаю тебя и знаю, что несправедливо пролитая кровь тебе не по сердцу.

Даже дышать стало легче, потому что в этом и заключалась правда. Ими не хотела идти против Пер-Аа: она собиралась посвятить свою жизнь защите трона, а не наоборот. Но что, если трон занимал совсем не тот человек, которого она знала? А того человека и не было изначально? И тогда титул Хэмет-Нэсу-Урет был всего лишь приманкой.

Рамсес использовал её, чтобы найти и привести к нему Шепсет. А потом использовал влюблённость и преданность самой Шепсет. А ведь он давал слово защитить собачью жрицу, слово, которому поверила и сама Ими, поэтому так легко обещала Шепсет защиту их храма. Никто здесь не собирался нарушать это обещание.

Никто, кроме Рамсеса. Так как можно было верить ему и дальше? Когда молодой правитель сочтёт, что получил всё, что нужно, и от Ими – просто отошлёт из дворца или тоже вскроет ей горло?

– Говорили, она вернулась из мёртвых, чтобы свидетельствовать от имени Владыки Усермаатра, да будет он вечно жив, – задумчиво проговорила Сенетнофрет.

Ими опасливо посмотрела на тело.

– По крайней мере, сам Рамсес в это верил. Иначе бы не просил сжечь… а значит… – жрицы понимающе переглянулись.

Значит, сжигать ни в коем случае нельзя.

* * *

В одном из тайных святилищ храма тело Шепсет омыли от крови и переодели в чистую тунику, бережно устроив на мягких циновках. Рассечённое горло обернули слоями льна, словно готовили плоть к бальзамированию. При дворе Ими слышала, будто и у самого Владыки рана была такая страшная, что бальзамировщикам пришлось обернуть его шею плотно в несколько слоёв, чтобы удержать форму перед погребением. Может быть, привирали.

Ими не спрашивала у Рамсеса, как именно погиб прежний правитель: говорить об этом ему было тяжело, неприятно, и скорбь ещё не унялась. Слишком уж мало времени прошло с недавней трагедии. Да она и сама не желала любопытствовать: её тяготила и пугала сама мысль о том, что кто-то мог посягнуть на жизнь защитника Кемет.

Но чем больше Ими думала о том, почему напали на храм Хэр-Ди, чем больше прислушивалась к разговорам в храмах Инпу, чем больше размышляла над всеми слухами, которыми была окружена Шепсет, тем меньше ей нравились собственные выводы.

Рамсес призвал собачью жрицу, чтобы та помогла ему найти заговорщиков и раскрыть убийц Владыки. Чьё же имя она назвала молодому правителю, что он собственноручно перерезал ей горло? Даже если это было сделано, чтобы сохранить хрупкий порядок в Обеих Землях, – чья фигура могла так сильно этот порядок пошатнуть? И покарает ли Рамсес убийц, когда закончит все запланированные преобразования в войске Кемет? Ими умела слушать и наблюдать, а при дворе провела достаточно, чтобы понимать: просто и безболезненно не получится.

Сейчас был её черёд охранять тело Шепсет. Они с Сенетнофрет сменяли друг друга – так повелела наставница. Рядом с мёртвой и её собакой Ими было не по себе в этом мягком полумраке, озарённом золотистыми огоньками светильников. Она, конечно, не верила в россказни о мстительных мертвецах, но слишком уж странно выглядела жрица. Не дышала, вся побледнела и осунулась, но при этом… не разлагалась. А ведь Ими намеренно возжигала благовония, чтобы убрать пугающий сладковатый запах, когда тот появится. Да, в потайном святилище на нижнем уровне храма было прохладно, и возможно, удивительная сохранность тела объяснялась именно этим. И всё же…

Собака не поднималась и не отходила от Шепсет. Она не пила и не ела, и в целом не вела себя как животное – лишь неподвижно лежала в ногах своей жрицы и не сводила с неё глаз.

Ими то и дело бросала на них взгляды, потом всё-таки решилась подойти, вглядываясь в лицо девушки. «Пожалуй, при жизни большую часть времени оно было настолько же безучастным, как и сейчас», – с мрачной иронией подумала жрица Бастет, а потом ей вдруг стало безумно жаль Шепсет. И даже от ревности не осталось и следа. К кому ревновать? К той, кого использовали и убили? К той, кому наверняка тоже обещали что-то очень и очень желанное? Рамсес умел находить подход к каждому, особенно – к женщинам. И он умел обещать.

Ими склонилась чуть ближе к Шепсет, с опаской глянув на собаку – та не шелохнулась, лишь глаза поблёскивали отражённым огнём светильников. Может, собака тоже уже померла?..

Украшения, подаренные Шепсет, бережно лежали в стороне, а вот амулеты с неё не снимали, по