Госпожа преподаватель и Белый Феникс - Марика Полански

его появление почему-то успокоило. Наверное, потому, что я хотя бы знала, чего ждать.

— Как будто готовлюсь в ледяную прорубь нырнуть. И боязно, и неприятно, но без этого никак.

Фицпатрик кивнул, словно ожидал услышать нечто подобное.

— Первый раз всегда так, — сказал он, пройдя в аудиторию. — Но потом привыкаешь. Просто помни, что они боятся тебя больше, чем ты их.

Я нервно рассмеялась.

— Так заметно, что я переживаю?

— Для преподавателя в первый рабочий день держишься неплохо, — он покачал головой и скупо улыбнулся. — А если научишься решать с ними вопросы, не покидая аудитории, то тебе цены не будет. Студенты уважают тех, кто сам с ними разбирается, не прибегая к помощи начальников.

— Я не боюсь студентов. Больше беспокоит то, что не знаю, как себя вести с ними.

— Если ты никого не убьёшь и не превратишь в жабу до конца первого учебного дня, то будем считать это победой.

— Я не настолько ужасна, — фыркнула я и почему-то обиделась.

— Ты — нет, — совершенно серьёзно сказал Фицпатрик. — А вот твои вспышки гнева… В общем, постарайся никого не покалечить, и будем считать, что день прошёл успешно.

Я чуть не взвыла. Да боги всемогущие! Столько времени прошло, а он до сих пор помнил этот случай! Не знаю, что отразилось на моём лице, но ректор весело рассмеялся и подмигнул.

— Просто помнить, кто главный в аудитории. И не дай им одурачить себя, — с этими словами он исчез за дверью.

Уж чего-чего, но моральной поддержки я не ждала. Тем более от Фицпатрика. На долю секунды даже показалось, что это другой человек, а не тот заносчивый красавчик, которого я знала в студенческие годы. «Если и дальше так пойдёт, я начну считать его хорошим человеком», — промелькнуло в моей голове. Однако одно доброе слово, сказанное в трудную минуту, не делает человека добрый и порядочным.

Сто́ит отдать Фицпатрику должное — мне действительно стало легче. Нет, волнение и страх никуда не исчезли, но всё же отступили, позволив собраться с силами.

— Главное, никого не покалечить, — пробормотала я, доставая учебник, и усмехнулась. — Что ж, это можно сделать…

В этот момент распахнулась дверь, и в аудиторию сунулась рыжая голова студента.

— Разрешите, госпожа преподаватель?

Глядя на нахальное выражение конопатого лица и блеск карих глаз, я глубоко вздохнула и повторила про себя: «Главное, никого не покалечить».

* * *

— Мэвера номинэ вэр Эржабета де Вальдан. Виа аль вер терето лангви амен Архон.

В аудитории моментально наступила тишина, и двадцать пар глаз уставилось с таким выражением, будто я только что призвала демонов из Бездны.

На миг показалось, что я перепутала слова в двух простеньких предложениях, которые знала ещё с университета, и случайно обратила толпу парней в серых мундирах в каменные статуи.

Подняв руку, я замахала ею, несколько раз щёлкнула пальцами, как делала в тех случаях, когда требовалось снять заклинание

— Хэ-эй… Меверто вер аудиор? — вкрадчиво поинтересовалась я.

Судя по моргающим глазам, никто не окаменел и не умер. А судя по оловянному выражению в них, студенты лихорадочно соображали: то ли им представились, то ли обругали последними словами.

«И это я сомневалась в своих способностях», — я тяжело вздохнула, взяла кружку с чаем, который успела заварить до начала занятий, и вопреки всем правилам приличия присела на краешек столешницы.

Горячая стенка обожгла костяшки пальцев. Тихонько зашипев, я перехватила кружку поудобнее, сдула поднимающийся пар и, не сводя пристального взгляда со студентов, отпила маленький глоточек.

Если так и дальше пойдёт, то им можно будет вливать всевозможную ерунду. Никто даже не спохватится. А ещё у меня есть фора на повторение материала, который когда-то изучала в университете. Пожалуй, даже тех крох знаний, что осталось в голове, хватит на первое время преподавания.

Первыми пришли в себя задние ряды. Чернявый парнишка, чуть повернувшись к своему соседу, с нескрываемым изумлением прошептал:

— А… а чой-то тут происходит?

— Ваши предположения, молодые люди? — я шумно отхлебнула чай и приподняла брови.

— Пока ничо непонятно, — отозвался рыжий студент, сидящий на правом ряду возле окна. Тот самый, который отважился первым попроситься в аудиторию. — Но по ощущениям, вы только что нас прокляли.

Прищурив правый глаз, я почесала щеку. Потом возвела глаза к потолку и задумчиво покачала головой.

— Вполне возможно. Но для этого пока что рано. Вы ещё не успели мне так испортить настроение, чтобы я вас прокляла…

— Наша ваша не понимать!

Аудитория разразилась хохотом. Я же тихонько выдохнула с облегчением. Если смеются, значит, будет легко найти общий язык. Студенты оживились, начав перешёптываться друг с другом. Как-никак новый преподаватель, и это нужно было тотчас обсудить. До перемены не хватило бы ни терпения, ни желания.

Хуже было бы, если бы молчали истуканами.

— Я сказала, — чуть повысив голос, произнесла я. — «Меня зовут Эржабета де Вальдан. И я буду вашим преподавателем архонского языка».

— Ага, — кивнул рыжий студент и широко улыбнулся, — в другая фраза?

— А какая другая фраза? — я приподняла бровь, улыбнувшись в ответ.

Он нахмурился, пытаясь вспомнить. Лицо покраснело от лихорадочных усилий, а между бровей появилась глубокая морщинка.

— Мерто вераудио, — зажмурился и тряхнул головой. — Она-то что означает?

— «Меверто вер аудиор»?

— Да-да, она самая. Я только вот это «вераудио» услышал.

— «Есть живые в аудитории». Напомните мне, вы какой курс?

— Третий!

— Третий курс!

Я кивнула и задумчиво хлюпнула чаем. Снова покачала головой, встала со стола и медленно с важным видом прошлась перед доской.

— Значит, вы третий курс, — пробормотала я. — А в будущем пойдёте служить в департамент магической безопасности, верно? Другими словами, вы инквизиторы.

— Сейчас так не говорят, — сказал блондинистый парнишка, сидящий за рыжим.

— А как говорят? — поинтересовалась я.

— Дознаватели третьего звена.

— О как! Звучит очень… очень весомо, — я кивнула, остановилась и посмотрела на них с нескрываемым восхищением. — Я бы сказала очень статусно.

Нет, всё же восторженно распахнутые глаза, выражение одобрения и искренней заинтересованности сделали своё дело. Все же мужчины, — они в любом возрасте мужчины. И женская похвала, едва заметная, проброшенная во взгляде, в выражении лица, в тоне голоса оказывает поистине магическое воздействие. Особенно в юности, когда шишки ещё не набиты, и все их эмоции как на ладони.

«Павлины», — подумала я, взирая на довольно улыбающиеся лица приосанившихся студентов. Каждый поглядывал на соседа краем глаза, подсознательно сравнивая себя и остальных: кто из них весомее и статуснее. — «Натурально павлины. Сейчас будут мериться у кого более пушистый и расписной хвост».

— Да, — с оттенком гордости проговорил рыжий, расслабленно развалившись на спинке стула, — ни дать ни