Наследник огня и пепла. Том IХ - Владислав Добрый

— Быстрее. И впредь ведите себя сдержаннее. Это была хорошая шутка — приберегите её для наших врагов.

— Так Луминаре и есть наши враги, — выпалил оскорблённый, хотя магию уже потушил.

Я вспомнил близнецов, которые магическим огненным ударом развалили костяного голема в битве на Древнем тракте. Многие местности славились магией своих рыцарей. Все, кроме таких как долины горцев. Но я лично видел, что о рыцарях предгорья Луминаре это правда как минимум в паре случаев. Я бы предпочел иметь их как союзников, а не как врагов.

— Не совсем, — сказал я и сел на попону. — Наш враг — Инобал. А они, в свою очередь, лишь пешки Таэна. Они как кость в горле Регентства, торчат в Луминаре, мешают торговать и богатеть. Люди думают, что могут быстро разбогатеть на чужой крови. Это ошибка. Они как рыцарь, что стоит у моста и грабит всех проходящих мимо. Такое может продолжаться только до тех пор, пока он не начнёт мешать кому-то по-настоящему важному.

— Разве они уже не мешают вам, сеньор? — тихо спросил кто-то.

— Я собираюсь уничтожить Инобал до последнего человека, — громко ответил я. — Просто меня всё время отвлекают. Глупо бегать давить мышь, когда у тебя во дворе волк.

Все смущённо замолчали. Вспомнили недавние события. Недаром неведомую хрень назвали Ужасом Непостижимым. Господа рыцари притихли, вспомнив, кто победил эту тварь. По их версии — я со Сператом. Забавно, что им приходится об этом напоминать.

Сперат нарушил молчание:

— Я могу спеть балладу об огне и жемчужине. Она о рыцаре из Луминаре…

Разумеется, все его поддержали. Сперат перебрал струны лютни, и звук изменился — будто в мелодию вплелись плеск волн тёплого моря и холодный ветер гор.

Он запел:

На скалах Луминаре, где чайки кричат,

И волны о стены рыдают в такт,

Родился в зареве огненной стужи

Юный сир Каэрон, наследник бурь…

Это была почти типичная рыцарская баллада. Сеньор Каэрон, с обязательной, хоть и весьма мутной родословной, отправился за море — из любви к даме. Она хотела жемчужину. И, разумеется, он её добыл. Жемчужину, не даму. Вот только концовка отличалась от традиционного хеппи-энда: вместо того чтобы основать род, построить замок и доблестно погибнуть в бою, оказалось, что всё приключение было лишь сном. А сир Каэрон — просто пьяница, уснувший за пивом.

Я заснул под горячие споры рыцарей о том, можно ли считать подвигом то, что было совершено лишь во сне.

Утром меня разбудили тревожные крики. Я вскочил даже раньше Сперата — и сразу понял причину тревоги. Недалеко от нас, именно там, где мы отдали красному песку человека, стояло семь существ.

Я, не глядя, протянул руку — и почти сразу ощутил рукоять Крушителя, вложенного мне в ладонь Сператом.

Через некоторое время стало ясно, что существа не нападают. Я спешно оделся в доспех, сел на Коровиэля и осторожно приблизился к семи фигурам.

Они были высокие, метра под три — но во многом за счёт шипов на спине. Сюрреалистичные. И, пожалуй, самые человекоподобные из всего, что я до сих пор видел в Красном Волоке. Выехав чуть вперёд, но не приближаясь слишком близко (я помнил, что как минимум одна тварь из Красного Волока умеет взрывать предметы), я окликнул их:

— Вы работники для Караэна?

Существа стояли, переминаясь и подёргиваясь. Я подумал и крикнул:

— Поднимите одну руку, если слышите меня!

И они подчинились. Картинка стала ещё более сюрреалистичной.

— А теперь попрыгайте на одной ноге! — выкрикнул Дукат.

Порождения Красного Волока не пошевелились.

— Сделайте, как он сказал! — добавил я.

И они начали неуклюже подпрыгивать. Одно из существ упало на бок и долго пыталось подняться. Это заметно успокоило людей. Напряжение не ушло полностью, но теперь можно было не бояться, что кто-то первым швырнёт в них магией. А я понял: эти существа подчиняются только мне. Но я могу делегировать приказы. Это… очень удобно.

Можно было бы долго рассказывать о нашем путешествии обратно в Караэн с этими существами. Но достаточно сказать одно: выражение лиц встречных были бесценны. Несмотря на всю свою неуклюжесть, големы Красного Волока не отставали от быстро идущего конного отряда. И это, признаться, немного удивляло.

За время путешествия люди не то чтобы притерпелись к внешнему виду существ… Они даже начали находить в них некое очарование.

Дукат полдороги ныл, что охотники убили его великолепного боевого коня ценой в сто дукатов. Врал, конечно — не больше шестидесяти. У нас были запасные лошади, обычные, дукатов за двадцать. Дукату было очень грустно ехать на такой, хотя я пообещал подарить ему одного из своих, когда мы вернёмся. Это было не столько из любви к Дукату, сколько из практического расчёта. Рыцари больше всего боялись потерять лошадь. Потому что это могло выбить их не только из седла, но и вообще из сословия. Поэтому правильно было компенсировать потерю.

В конце концов, на одном из привалов Дукат подошёл к одному из големов, взгромоздился на него — и так и доехал до Караэна. Этим он заслужил репутацию сумасшедшего… но храброго сумасшедшего. И одновременно заметно успокоил горожан. Всё же внешний вид чудищ располагал к панике гораздо больше, чем к доверию.

Я сразу же направил големов к продолжающимся работам по расчистке каналов. Приказал им слушаться одного из членов комиссии. И они слушались. Быстро стало ясно, что големы не отличаются умом и сообразительностью. Зато они компенсировали это исполнительностью. И силой. И выносливостью.

Я провёл немало времени, наблюдая, как притерпевшиеся к виду новых работников бригадиры орут на них, показывая, что и как делать. Один голем, оставшийся без присмотра, подошёл к мусорной яме, начал рыться в отбросах, достал оттуда кости и… сожрал их. Причём отверстие для этого оказалось вовсе не в голове — оно открылось в груди.

— Надо их покормить, — запоздало дошло до меня.

В еде големы оказались неприхотливы. Мы разложили перед ними немного гнилого дерева, кости, вязанку сена, потроха и кусок свежего мяса. По моей команде они подкрепились, хватая всё подряд — без особых предпочтений. Разве что деревяшками слегка побрезговали. Животы у них слегка надулись. Но на работоспособность это никак не повлияло.

Я наэкспериментировался. Вскоре прибыла делегация из Университета, и их извращённые умы начали придумывать новые и интересные команды.

К моему удивлению, в