Жена на час: вампиров просьба не беспокоить! - Тамара Ключинина

Спустя пару недель с неожиданным визитом прибыл Эмиль. Они заперлись в кабинете и громко о чем-то спорили, после чего наш гость уехал, громко хлопнув дверью. Наши отношения, вышедшие на новый уровень доверия, позволили Александру посвятить меня в некоторые сюжеты его длинной жизни, в том числе он рассказывал мне разные забавные и не очень истории о его почти вековой дружбе с Эмилем, Рафаэлем и Марком, поэтому подобная ссора не могла не вызвать мой интерес. Мы уже перешли «на ты» и он позволял мне заходить к нему без стука, поэтому, увидев, как Эмиль в бешенстве буквально выбегает из особняка, я поспешила к Александру.

Всегда светлый, его кабинет был погружен в полумрак, и лишь свет, льющийся из коридора от открытой мной двери, освещал его — крайне разозленного вампира, чьи черты лица неестественно заострились, глаза светились кроваво-алым, а пальцы рук с ужасающе длинными черными когтями впивались в спинку рабочего кресла, глубоко погрузившись в обивку, но больше всего бросались в глаза клыки, смертоносно белевшие в сумраке. На полу рядом с дверью валялись обломки одного из кресел, еще совсем недавно стоящего у камина.

На мгновение я опешила, замерев на пороге. Но, встретившись с ним взглядом, увидела, как его глаза постепенно меняют цвет на привычный ярко-зеленый, а клыки и когти медленно втягиваются, и я уверенно подошла к нему.

— Что случилось? — я положила ладонь на его локоть и вгляделась в преобразовывающиеся черты лица, ставшего уже таким родным.

— Я не хотел, чтобы ты видела меня таким, — отвернулся он от меня, — не хочу видеть в твоих глазах страх.

— Ну, вид у тебя, конечно, не очень, но и сниматься в фильмы ужасов тебя бы вряд не позвали, — улыбнулась я, — от смены ипостаси ты ведь не перестаешь быть собой, верно?

— Вампиры — не оборотни, у нас нет звериного альтер-эго, с которым мы делим разум. Я — это я, в любой ипостаси, — не поворачиваясь, пояснил он глухим голосом.

— Я принимаю тебя в любой ипостаси. Такого, какой ты есть, вместе с твоими клыками и когтями, — прижалась я щекой к его плечу, осторожно проведя по нему рукой.

Да, за это время я наконец-то посмотрела правде в глаза и призналась себе в том, что действительно по уши влюблена в этого невозможного мужчину, и потому позволяла ему не только держать себя за руку, но и иногда приобнимать за плечи. Для меня, выросшей в современном мире, эти робкие прикосновения не воспринимались всерьез, но я видела в его глазах такой трепет, что понимала — для него это огромный шаг в развитии наших отношений, а потому не торопилась и ценила каждое мгновение, проведенное с ним.

Он развернулся, с надеждой и нежностью посмотрев мне в глаза, будто искал подтверждения моим словам и свободной рукой невесомо провел по моим волосам.

— Так что у вас случилось? — я мягко отстранилась, — Эмиль выбежал, как будто за ним черти гнались.

— Это будет неприятный рассказ, — и он тяжело вздохнул, — предлагаю переместиться в кресла к камину. Сейчас дам указание принести новое кресло, минуту. Будешь вино или что-то другое?

— Я согласна выпить по чашке чая, — кивнула я, понимая, что он ищет предлог оттянуть начало разговора, чем заинтриговал меня еще больше.

Спустя еще какое-то время, когда перед нами на столике появились мой чай и его крепкий кофе, он резко выдохнул и начал свой рассказ.

— Около десяти лет назад мы познакомились с графиней Пронских. Она — одинокая вампиресса, я в тот момент был одиноким вампиром… В общем, между нами промелькнул огонь страсти, и пару-тройку лет мы состояли в некоторой связи, — Александр пристально смотрел на пламя камина, — между нами не было никакой близости, кроме физической… не находилось общим тем для разговоров… наши взгляды на жизнь были совершенно разными.

Он делал паузы между рубленными фразами все длиннее, но я не смела его прерывать или торопить. Было видно, как непросто ему рассказывать об этом, и я была благодарна за подобную откровенность.

— Когда я случайно узнал… что она посещает не только мой Дом… не только мою спальню… — казалось, он выдавливал слова через силу, — для меня это известие было омерзительно брезгливым… Хотя наше общество не осуждает подобное, но мои взгляды все же более… В общем, я подарил ей прощальный подарок и прекратил всяческое общение…

— Да, я помню, ты говорил еще несколько месяцев назад, что она дискредитировала себя в твоих глазах и ты прервал с ней общение, — осторожно нарушила я слишком уж затянувшуюся паузу.

— Да. Так вот. Оказалось, что теперь она спит с Эмилем, — он сказал, как выплюнул.

— Тебя это задевает, — внутренне напрягаясь, констатировала я.

— Меня задевает то, что он, зная, как я брезгливо к ней отношусь и как старательно избегаю ее общество, попросил меня за нее сегодня, — с каждым словом он повышал голос, а кофейная чашка в его удлиняющихся когтях жалобно звякнула, — Меня. Попросил. Принять. Ее. В Доме.

— С какой целью? — удивилась я, стараясь не смотреть слишком пристально на столь необычный маникюр.

— Якобы он хочет, чтобы она извинилась за ту свою выходку на приеме у князя Темницкого, — поджал он губы.

— Если бы хотела, она извинилась бы в письме еще три недели назад, — наступила моя очередь хмуриться и поджимать губы.

— В том-то и дело, что видимо это ОН хочет. Кажется, он влюблен и совершенно не замечает ее истинного лица. Уговорил ее, а теперь приехал уговаривать меня, — с прощальным звоном кофейная чашка раскололась в его руке. Он отбросил ее, стряхивая с ладони стекающие капли остывшего кофе.

— А ему-то это зачем? — я старательно делала вид, будто не заметила, как фарфор пал смертью храбрых под натиском его когтей.

— Он пытался ее оправдать и говорил что-то о том, что считает это правильным, что она не хотела оскорбить и поступила необдуманно, а потому должна просить прощение за свое поведение, и тогда мы все помиримся и сможем общаться по-добрососедски и так далее, — фыркнул он, — в тот момент, когда он пытался меня убедить, что она раскаивается, я сменил ипостась и бросил в него кресло.

— В целом, было бы, конечно, наверное, правильно, чтобы она извинилась, — рассуждала вслух я, — но какой толк в ее неискренних словах? Ладно бы она сделала это публично, а так, в приватной обстановке… согласна, не вижу смысла тратить время.

— Мы можем организовать малый прием, чтобы она извинилась публично, если хочешь, — заглянул мне в глаза Александр, втягивая когти.

— Я не