Пастыри чудовищ. Книга 2 (СИ) - Елена Владимировна Кисель

По частям, значит, как мясо в кладовочке. Только это бред. Йоссы своих не едят, а через это — и в снегу не прикапывают. Разве что их приучить, только с чего кому-то приучать йосс быть каннибалами?

И тут я понимаю, почему Грызи неотрывно смотрит на юго-восток. Куда уехал сынок Аграста и откуда пришли йоссы. Случайная такая стая в два десятка особей, ага. Притом, что и пару штук найти бывает сложно.

Обдаёт пониманием — что мог прятать в своих угодьях урод-Аграст. И зачем вообще купил эти угодья. Что там Живодёр насчёт тайника говорил?

Кручу эти мысли так и этак, пока мы с Грызи опять уходим в поиск. Просматриваем снег между деревьями, вглядываемся в следы йосс, и собак, и лошадей. И почти одновременно говорим:

— Вот.

Грызи во что-то всматривается, качает головой и идёт ко мне.

— Слуга. Мы как раз пришли в том направлении, так что это его мы нашли самым первым. Следы те же. Что у тебя?

— Двое охотничков драпанули, — прямо по направлению к горам, и скорость отличная. С этими есть шанс.

— Мел… тебе их слышно? Можешь сказать, куда они ушли?

Тревогу в голосе Грызи можно руками потрогать. Пинаю Дар. А он в ответ пинает меня. Невидимой коленкой в висок. Крючусь и ругаюсь шёпотом. Вроде, разбираю что-то такое вдалеке… далёкие звуки сытой стаи.

А потом гораздо ближе различаю ворчание, повизгивание и испуганный человеческий вскрик.

— Стая ушла на юг, — мысленно прикидываю по карте. — От Теплого Озера — больше пяти миль. Может, разделились или разбежались по всему лесу. А там, похоже, кто-то живой.

Грызи кивает. И бежит на запад. Туда, откуда донесся человеческий скулёж.

Бегу следом, и это правильно. Там кто-то живой. Вряд ли больше мили. А до йосс куда больше. И от второй группы они пока далеко.

Остаётся надеяться, что у Пухлика и Его Светлости хватит ума не уходить от озера, сидеть в этом самом охотничьем домике и изображать наше прикрытие.

И ни обо что при этом не порезаться.

АЛОЕ НА БЕЛОМ. Ч. 2

ЛАЙЛ ГРОСКИ

Если уж начистоту — это дельце не понравилось мне с самого начала.

Для меня оно ещё и началось в безбожную рань. Сперва со стука в дверь нашей с Янистом спальни. Потом с короткого: «Я вас предупредила».

А потом меня сходу затрясла за плечи Гриз Арделл, приговаривая: «Я очень извиняюсь, Лайл, но у нас дело, клиент несёт какую-то дичь, нужно, чтобы ты сгонял со мной в Крайтос, одевайся, пять минут на сборы. Доброе утро, господин Олкест, можете продолжать спать, извините, что потревожила, нет-нет, я на вас не смотрю».

Механизм побудки, отточенный за время учебки Рифов до остроты даматского клинка, сработал на славу. Бедолага Олкест только-только с ужасом вперился в закрывающуюся дверь — «Это что, Арделл?!» — а я уже впрыгнул в штаны и застёгивал тёплую рубаху.

— Я тебе не говорил, что о начальстве не надобно говорить перед сном? Так же и накликать можно. И скажи-ка мне просто на будущее — ты, случаем, не мечтал об этом самом начальстве в интимной обстановке? Потому что мне кажется, что это сбывается как-то не в ту сторону.

Судя по треску, который раздался за моей спиной — Олкесту нужно всё-таки перевесить несчастную книжную полку. Так же можно и череп проломить, в самом-то деле.

Может, Янист не отказался бы составить мне компанию. Но Арделл сходу запихала меня в «поплавок», и ещё через полчасика мы обретались в Крайтосе, где господин Аграст принялся со вкусом развешивать по нашим ушам ложь, оформленную по последним меркам высокой моды.

Тогда-то мне не понравилось это дельце ещё больше. И это был даже не вечный грызун, а чутьё законника (кузен Эрли уверял, что оно у меня — что надо). В прежние времена я слишком хорошо чуял тех, кто использует своё горе, чтобы не давать ни крупицы лишней информации.

Бейло Аграст был как раз из таких. Может быть, его жёнушка, обмякшая в кресле под мехами йосса, могла бы что-то прояснить — только вот он не давал ей и слова вставить и исправно топил нас в потоках своего горя. Заливал кружевной платок слезами и протирал колени костюмчика из фиолетовой таллеи (с искрой). Ползая в собственной гостиной по дорогому ковру (даматский, эпохи шестой Кормчей). И простирая руки, унизанные перстнями.

С ног до головы — олицетворение горя и лжи.

— Господин Аграст, успокойтесь. Почему вы с вашей супругой так встревожены? Возле Скорпионьих гор часто возникают проблемы со связью…

— Говорите, вы пока не оповестили родственников остальных охотников? Но почему?

— Вы ведь могли попросить слуг на барже и корабле поискать вашего сына. У них ведь след перед глазами, не так ли?

— Можно ли вообще узнать, почему вы не направили свою охрану или охотников… у вас же есть охотники? Или не нашли кого-нибудь… поближе, чем в Вейгорде?

Вопросы, уходящие в пустоту. Без толку. Аграст ломал руки, повторял, что мы теряем время, и вообще, он не знал, к кому обратиться, а о нас он прочитал в газетах. И его сын, его милый сын, его сердце говорит, что что-то не то с мальчиком… как? А кому-то нужно сообщать? Или просить? Ой, а он не подумал. Но не могли бы мы всё-таки взяться за дело и не терять время, пожалуйста, его сын, его мальчик, он чувствует…

Душераздирающие излияния прерывались обещаниями выдать отличный аванс, вот прямо сейчас («Хотите сотню золотниц? Половина вперёд, конечно!») А в глазах тем временем извивалась тень страха, и Арделл тоже уловила эту тень. Гриз всерьёз колебалась перед тем, как взять дело. Только вот я был уверен, что она его возьмёт. В полном соответствии со своей натурой, которую я обрисовал Янисту не далее, как вечером.

Так что, когда выяснилось, что нам придётся всё же прогуляться в Заброшье — я только отмахнулся от крысиных повизгиваний внутри. Попридержи голосовые связки, детка. Нет сомнений, на месте Гриз разделит команду (потому что не могу же я носиться со скоростью Мел). И в напарники мне пропишет «лучшего друга», который и привнесёт в нашу грызунью жизнь ярких красок.

Арделл сделала лучше и приписала в группу мечты страдающего Олкеста. Кажется, у неё были какие-то свои идеи насчёт волка, козы и капусты.

У меня была куча идей насчёт меня, молота, наковальни и «Девятеро, за что?!» Но следы Арделл и Мел остывали