Катакомба - Атаман Вагари

ждёт жертву. В Тёмном Лабиринте он будет пытаться убить всех, кто выжил, – чопорно подметил рыцарь.

Я между тем читала текст. Он был написан, как ни странно, на понятном мне языке.

"Здравствуй, одинокий путник, заблудившийся в темноте! Если ты читаешь это, значит, твой конец уже близок. Один из моих рабов написал это кровью тех, кто проходил здесь до тебя. Мой лик должен для тебя обнажиться.

Я ждал тебя в моём тёмном склепе много веков. Наконец ты будешь принадлежать мне. Не думай сопротивляться. Моя мощь необъятна. Не думай победить меня: я не знаю, что такое страх.

Я нуждаюсь в живом теле, чтобы возродиться. И ты, мужчина или женщина, юноша или девица, что читает эти слвоа, отдашься в мои объятия! Риамон открыл мне сюда дорогу. Но Неверри мне более не нужны, кроме той, которую я заполучу, находясь в твоём теле, и вновь возрожусь. И буду царствовать вечно!

Я слышу твоё нервное дыхание и чувствую зловоние твоего страха. Ты умрёшь, и только я останусь победителем в этой схватке. Я знаю, что такое ждать. Мои слуги положат тебя на жертвенный камень. И тебя не спасёт никто. Мой рык разорвёт ночь. Ты будешь моим. Иди ко мне."

– Какая наглость… – выдохнула я. – Этот Дагон оборзел!

– Ему нужно живое тело. Тебе надо быть достаточно осторожной, Смельчак, чтобы не позволить ему в тебя вселиться, – подсказал Брабатус то, что я и так знала без него.

– Он ничего не получит. Но я не понимаю. Если он похитил Икабода и Элеонору – зачем ему нужно ещё тело? Или эта надпись – блеф с его стороны? – задалась я вопросом.

Шакс предположил:

– Икабод и Элеонора старики. Ему нужно молодое тело. Он похитил их, чтобы заманить сюда того, кто захочет спасти их. Чтобы заманить сюда Милену. Или тебя.

Я вчиталась ещё раз в строки. Меня осенило:

– Он хочет с помощью моего тела или тела кого-то, кто сюда придёт, завладеть Миленой. Милена – его конечная цель, но ему зачем-то нужно моё тело. Должно быть для того, чтобы удобно существовать в физическом мире, закрепиться здесь.

– Или ему нужно тело особенного человека, – подсказал палач.

Брабатус встал рядом со мной и проговорил торжественно:

– Едва ты вступишь в Тёмный Лабиринт, за эту плиту – ты окажешься во власти его рабов. Он уже дал им приказ подкараулить тебя. Я буду сражаться за тебя до последнего. Мне тоже не нужны мои сокровища, которые я хранил. Я мог спускаться сюда в любое время. Но я все эти годы и века участвовал в боях, убивал тварей Дагона. Я тоже ждал тебя, Смельчак. Я хочу, чтобы ты победила Дагона, потому что тогда тут воцарится должный порядок. И моим сокровищам ничто и никто не будет угрожать, я же тоже обрету покой здесь, среди них.

– Спасибо, Брабатус, – искренне поблагодарила я. – Ваша помощь и поддержка мне сейчас нужны как никогда. Давайте пройдём туда. Как открыть эту дверь?

– Только рыцарь ордена Чёрной Розы может открыть путь в Тёмный Лабиринт.

Проговорив это, Брабатус подошёл к небольшой выемке в стене и приложил туда призрачную невидимую руку, облачённую в латную руковицу. Плита стала медленно отходить. За нею образовался тёмный проход. Когда я посветила туда фонарём, я увидела начало коридора, с двух сторон окаймлённого длинными рядами стеллажей, полок, очень древних. На этих стеллажах и полках также ровными и длинными рядами лежали черепа и кости сотен, тысяч, десятков тысяч древних людей. Между черепами и костями то тут, то там поблёскивали предметы вроде шкатулок, кубов, шаров из металла или камня.

Потолок здесь был не сильно высоким, но и не низким, зато ровным и выглядящем прочным и надёжным. Мой фонарь осветил дальнюю стену, там был поворот налево под прямым углом, и тоже виднелись полки с черепами и костями.

– Во тьме ждут его рабы. Я пойду вперёд, справлюсь с ними, – не дожидаясь нас, Брабатус шагнул первым.

Он проделал это так быстро, что через секунду уже исчез за поворотом. Я растерялась:

– Брабатус, подожди! Мы будем сражаться вместе, плечом к плечу! – я нагнала его с трудом, для этого мне пришлось побежать, и бежать рядом с ним, потому что он очень стремительно шёл.

– Это мой Лабиринт, я здесь хозяин. И сражаться здесь должен я. Будь осторожна, смелая дама. Если со мной что-то случится – не доверяй палачу. Иди дальше. Уповай на чудо, если хочешь выжить. Но помни, что только я один истинно и искренне хочу помочь тебе. Безо всякой корысти.

– Брабатус, но если ты знаешь эти лабиринты, эти катакомбы – ты сможешь нас привести, куда нужно! Мы будем блуждать…

– Блуждать здесь менее опасно, чем подвергнутся нападению тех, кто ждёт во мраке. Я защищу тебя от них. Я разделаюсь с ними. Они уже здесь.

Брабатус увеличил темп, он шёл так стремительно, что я не успевала. Хоть и бежала, но уже запыхалась. Много и долго бежать я не могла – я держала саблю, держала фонарь, ещё у меня с собой была Книга Запретного Злого Знания, довольно тяжёлая.

И тут случилась вещь, которая повергла меня в отчаяние на несколько секунд. У меня закончился фонарь. Батарейка, служившая мне несколько часов в этом мраке, перегорела. Запасной больше у меня не было, потому что я вставила запасную, как только мы стали спускаться сюда.

– Брабатус, подожди, постой! Здесь темно! – крикнула я, запыхавшись.

Но стало тихо, слишком тихо. Я поняла, что пока бежала за рыцарем, пытаясь остановить его, оторвалась сильно от Шакса. Где он, найдёт ли меня? А ещё я поняла, что заблудилась. Ведь пока рыцарь бежал вперёд драться с неведомыми врагами, бесами или лярвами, он миновал кучу коридоров, переходов, поворотов налево-направо. Я поняла, что совершила глупость, погнавшись за ним.

Вдруг впереди, отдалённо, в той стороне, куда ушёл рыцарь, раздался яростный лязг доспехов, звук ударов железа о железо, меча обо что-то. Брабатус с кем-то сражается! Ему надо помочь. Но как? Здесь так темно? Я хотела крикнуть, но замерла, поняв, что если крикну – могу навлечь на себя внимание врагов. Я была полностью дезориентирована, и пока озиралась, забыла, с какой стороны прибежала. Попробовала наощупь потрогать стену, полки – первое, что я потрогала, был череп, глазная впадина. Я отдёрнула руку, мысленно попросив прощения у мертвеца за то, что я так бестактно залезла к нему в глаз.

Тут же совсем рядом раздался подозрительный звук. Он напоминал затаённое рычание, зловещий нечленораздельный шёпот, шипение. Рядом – со стороны противоположной стены. Я отбежала в сторону. Шипение и рычание повторилось, с уже другой тональностью, тембром, чуть подальше. Утробный плотоядный звук. От неожиданности я выронила фонарь