Катакомба - Атаман Вагари

их оказалось не шесть, как у обычного жука, а гораздо больше! А туловище – это гигантский склизский шар с выростами типа гноящихся бородавок.

Когда это существо вылезло и на своих лапах возвысилось над своей норой как купол, оно обратило злобные потусторонние глазки на Анну. Анна продолжала петь. Я услышала её чистый, звонкий голос:

– Здравствуй, мой немилый город,

Я приплыла с дальней стороны,

Откуда и зачем – был на то повод:

Все друзья и враги перед Роком равны.

Корабль мой был друзьями полон —

Там быть не могло плохих и врагов.

Враги мои – лишь ветр и волны,

И я умру без всяких оков.

Я думала, надеялась до последнего момента, что произойдёт чудо. Демон-жук слушал Анну как завороженный – я думала, он просто уползёт обратно. Но чуда не случилось. Внезапно это существо стало превращаться в чёрную сжимающуюся точку. Оно стремительно поглощало самоё себя. И то же самое происходило с его дырой – она сжималась, образуя ровный земляной пол тоннеля. Через несколько мгновений всё было кончено – исчез демон-жук, исчезла нора. И исчезла Анна Бони.

Стало тихо. Надолго.

Шакс и Брабатус медленно подошли ко мне. Ни один из них не сказал что-то – говорить здесь было неуместно. Ни один из них тем более не упрекнул меня за то, что я от собственного безрассудства и отчаяния, подвергла себя опасности и вышла побыть с Анной в её последние мгновения.

– Уходят все. Жизнь – дорога. Смерть – тоже дорога. Кого-то встречаем, кого-то провожаем, с этим надо считаться, – вздохнул Брабатус.

Шакс положил мне руку на плечо и тихо проговорил:

– Я не собираюсь тебя обнадёживать, Смельчак. Но я не чувствую её смерти. Я мог ошибиться – Анна может быть захвачена в плен, но не растворена и не стёрта.

Я вздохнула, стараясь успокоиться. Ведь у нас мало времени, а надо идти дальше.

– Ты хочешь сказать – мы узнаем о том, погибла Анна или нет, после того, как расправимся с Дагоном, – тихо проговорила я.

– Да, – подтвердил Шакс.

– Значит, появился ещё один повод победить.

– Анна бы не стала одобрять, если мы будем скорбеть о ней слишком долго, – Шакс произнёс это очень грустно. И рассказал: – Она называла себя пропащей и падшей. Но она такой не была. Она была лучшей. Снова кто-то уходит из-за Дагона, а я ничего не могу сделать.

Я поддержала товарища, тоже положив руку ему на плечо:

– Мы поможем ей. Если она сейчас в плену – освободим её. Найдём способ.

– Если ты увидишь её ещё раз, то я уже нет, – покачал головой печальный палач.

– Мы все увидим её. И Астра, и Мелькора.

– Мы уже близко. Сразу за Тёмным Лабиринтом. Я чувствую то, что чувствовал, пока бродил здесь через сновидения. Где Брабатус? Он прав, что пошёл вперёд.

– Да, нам лучше не разделяться. Нас осталось мало.

Мы пошли туда, куда ушёл рыцарь.

Зловещие коридоры и норы демона-жука кончились. Мы снова попали в большую пещеру, заполненную водой. Здесь тоже стояли столбы-колонны, а между ними были перекинуты мостики. Но никаких стрекоз здесь не летало. Брабатус уже ждал нас на "том" берегу. Мы без приключений перешли по мостикам. Но внизу, в тёмной воде, что-то периодически булькало, что-то большое, массивное и злое плыло под поверхностью, ожидая, что кто-то из нас упадёт.

Брабатус стоял около сброшенных у стены пещеры сундуков и ящиков.

– Пиратские сокровища. Висельница не дошла до них полшага, – Брабатус кинул на них равнодушный взгляд.

– Ей не нужны были эти сокровища. Для неё сокровищем была музыка, мечты о доме, о свободе, воспоминания. И приключения, – вздохнула я.

– Ей нужны были не эти сокровища. Как и ящерицам. Ей нужны были сокровища ордена Чёрной Розы, – ответил рыцарь. – Всем нужны сокровища Чёрной Розы – ведь это не глупое золото. Золото можно потратить, оно как вода сквозь пальцы. Мои же сокровища остаются навсегда. Меняют душу, меняют жизнь, меняют смерть. И остаются. Они вечны.

Я между тем разглядывала эти сундуки, почерневшие от времени, сваленные в беспорядке. Некоторые ящики были приоткрыты, там виднелись поблёскивающие монеты, золотые изделия, посуда. Сокровища пролежали здесь более трёхсот лет! Если собрать их, сдать в ломбард, вернее, продать с помощью антикварного магазина – можно разбогатеть! Немыслимо разбогатеть. Продать историкам, продать в музеи. А ещё это культурное достояние.

Но я тоже была равнодушна к этим сокровищам.

– Анне всё равно было бы приятно их увидеть. Эти сокровища сберёг Жак и сберёг для неё и Марии, ещё до того как они обе умерли от чумы, одна в тюрьме, другая в Лесном Сердце, – поведал Шакс.

– Откуда ты это знаешь? – удивлённо взглянула я на палача.

– Она говорила мне однажды.

– Если б можно было как-то взять их и перенести наверх… Чтобы Анна увидела, когда она вернётся… – фантазировала я.

– Эти сокровища лежали здесь и будут лежать. Никто не сможет их перенести наверх. Незачем. Когда она вернётся – она пойдёт домой, обретёт покой. Покой ей важнее, чем сокровища. Она пожертвовала собой из мысли, что когда ты победишь – она освободится и сможет пойти домой, – подсказал Шакс.

– Наверное, да, – кивнула я. И посмотрела на рыцаря: – А где же твои сокровища, Брабатус?

– Тёмный Лабиринт – это и есть моя сокровищница. Тёмный Лабиринт выстраивали наши предки. Много веков назад они прятали в нём древние ценности, волшебные предметы, реликвии и святыни, обладающие способностью менять реальности и мерности, – Брабатус произнёс это гордо и торжественно. – Я не зря сюда шёл. Я знал, что приду сюда. Тёмный Лабиринт – это то, что я охраняю. Только достойным я разрешаю пройти сквозь него. Только вам.

– Мы пройдём через него, чтобы добраться до Дагона, – мягко поправила я Брабатуса. – Нам не нужны твои сокровища. Если только посмотреть на них одним глазком.

– Иногда увидеть то, что не следует, бывает смертельно, – ответил поучительно рыцарь.

Я вспомнила о Книге Запретного Злого Знания, которую несла с собой. Похоже, Брабатус имел в виду её.

– Если ты знаешь, где твой Тёмный Лабиринт – показывай, – обратился к нему Шакс.

– Идёмте за мной. Мой Тёмный Лабиринт – здесь. Но за много веков здесь стал властвовать Дагон. И там может быть много его притаившихся рабов. Если ты, смелая дама, не боишься – иди за мной.

– Брабатус прав, – Шакс повернулся ко мне. – Тёмный Лабиринт – последнее, что отделяет нас от Чёрного Ромба и чертогов Дагона. Там опасно.

– Мы не можем отступить. Хоть нас и осталось мало, – вздохнула я.

Брабатус между тем прошёл вглубь пещеры, за груду сундуков и ящиков, представляющих громадную материальную ценность, целое состояние. Когда мы тоже проследовали туда, то увидели большую каменную плиту, почти во всю стену. А на плите было что-то написано. Краска выглядела красно-коричневой, будто запёкшаяся кровь.

– Да, я прав, ибо Дагон