Время отдавать - Владимир Львович Кусакин

всего колхоза. Не мне судить, хорошо это или плохо. Все новости я узнавал не отходя от дома. Труп и двоих что принимали участие увезли. Остальные уехали на следующий день. Только перед этим я сходил на кладбище, что рядом с селом, взял свечку на могилке, разделил её на семь частей, по числу оставшихся в живых, и вылепил семь фигурок, которые я потом одну за другой кидал в огонь, наговаривая то что никогда не повторю вслух. Я думаю они умерли все. Не в этот день, конечно.

А я с тех пор стал шарахаться от милиции. Мне всё время мерещились мои отпечатки пальцев на компьютере в следственном управлении.

Уезжал через неделю, мои родители звонили в правление, просили потарапливаться. Заходил проститься к соседям. Мать Нины долго смотрела на меня сухим взглядом, а на мой вопрос: — Где Нина? — ответила:

— Я послала её к тётке, пусть пока там… Подожди! — остановила меня, видя что я собираюсь уйти. Она подошла к божнице и вытащила из-за иконы закутанный в тряпицу предмет.

— Возьми, он теперь твой. — она сняла покров и я увидел настоящий эсэсовский кинжал.

— Бери, бери! Его хозяин был хороший человек. — сказала она, и я до сих пор не знаю кого она имела ввиду, то ли эсэсовца, то ли того кто его убил. Бог весть.

* * *

С тех пор он всегда со мной. Сейчас тоже, и Чарли глядит на него завистливыми глазами. Я взял его с собой не потому что я склонен жалеть голых и сирых, отнюдь.

По моему убеждению люди должны умирать либо в своей постели, либо в бою.

У Чарли не было своей постели, а свою войну он давно проиграл. Всё равно он был боец и заслужил шанс. Поэтому его глаза сейчас сверкают. Он сказал что ему пятьдесят шесть, хотя на самом деле ему за шестьдесят и он в неплохой форме.

Вопрос первый: как он мог её сохранить, при таком-то образе жизни?

Вопрос второй: Что он здесь вообще околачивается? С его опытом он мог поехать в Мадрас или как его называют сейчас Ченнай. Там «Тигры Тамила», а им позарез нужны инструкторы. Ты ведь не разборчив в средствах, а Чарли?

Вопрос третий: Зачем ты припёрся в тот бар Чарли? Я прихожу туда уже месяц, но никогда тебя не видел. И те пятеро что нападали… Это совершенно не в характере индюшек. Обычно они ждут за углом, на тёмной улице. А здесь на глазах у всех…

Не вяжется, мой друг. Я не склонен думать что ты ждал именно меня. Хотя…

О том что мне нужно в пустыню я распостранялся везде где только можно. Такой идиот с археологическим уклоном. В Нью-Дели мне разрешения не дали, без объяснений, но намекнули, что надо ехать сюда. А Чарли… Я не верю шудрам, они могут зарезать тебя за пару долларов пока ты спишь. А у Чарли цель намного серьёзней, я это чувствую. Он не станет пользоваться моим беспомощным положением. Но что ему нужно? Что?!!!

* * *

— Привал, старый алкоголик! Сегодня дальше не пойдём.

— А что случилось?

— Подумать надо…

— А-а! А я уж решил…

— Ты поменьше решай, старый плавучий чемодан! Забыл что я теперь твой хозяин?

Он блеснул белоснежной улыбкой. Вот тоже загадка. Вставные челюсти как у него стоят не меньше десяти тысяч. Что белые, что чёрные бомжи в Индии ходят без зубов, и это известный научный факт. Да и на алкаша он был похож только в тот день когда мы встретились. А ведь он здесь с начала девяностых или с конца восьмидесятых? Лично я бы умер, и даже не от болезней или чего-нибудь ядовитого, того и другого здесь в избытке, а просто от тоски.

— Чарли, ползи туда! — я показал на громадный обломок в десяти метрах от нас. — Осмотри окресности!

— Чарли, всегда Чарли! — закапризничал он.

— Давай, давай и смотри получше! — В конце-то концов я тащу самый тяжёлый груз.

В моём мешке патроны, сборный бельгийский карабин ФН, конечно он был хорош задолго до моего рождения, и оптика с тех пор помутнела немного, но пристрелян прекрасно. Ещё кольт «Кобра», и много всякого добра включая провизию. А этот старый прохиндей только и думает как бы полежать. А лежать здесь нельзя, да и сидеть не рекомендуется. Камни пустыни горячие сверху и холодные у основания. Они высасывают тепло из тела. День за днём. Поэтому надо знать где останавливаться на ночлег, даже если только два часа дня как сейчас, и сорок градусов в тени.

Я прислушался. Ни шороха. Вообще ничего.

— Чарли! — крикнул я. — Ты где?

В ответ молчание. Умер он что-ли? Придётся идти проверять.

Сразу за громадным обломком ноги. Я вздохнул, стоят — значит жив. Пока. Потому что у самых ног свернулась спиралью королевская кобра, метра на полтора гадюка. Разозлил он её чем-то. Может на хвост наступил? Делаю два шага и как в кино о змееловах беру её голой рукой чуть пониже головы. Закрутил и бросил подальше.

— Низко - говорю — пошла, к дождю…

Он глаза поднял.

— Зачем мешаешь? Я её гипнотизировал.

— Дудку сначала купи. Гипнотизёр хренов! Лезь давай, да смотри бинокль не разбей, факир несчастный!

Полез он наверх, пыхтит, ногами царапает. Не тренировался давно, а спасибо сказать западло.

— Серж! — у него это прозвучало как «Тревога!»

Я насторожился.

— Люди! Идут с заката!

С заката, значит из Пакистана и совсем не люди, а террористы талибанские.

Может ты поганец их и учил.

— Что делать будем? — его голова высунулась из-за края камня.

— Ты мужик опытный, вот и подскажи. — говорю.

Интересно мне стало. Не за нами ли команда? Найти нас можно только по радиосигналу, так кто же ты такой Чарли Блэк? Или на всякого мудреца…?

— Далеко они?

— Километра полтора. Точнее не скажу, бинокль у тебя дерьмовый.

— Скажи спасибо что такой есть.

У меня всё снаряжение дрянное. А где спрашивается взять хорошее? Не буду же я его из страны в страну таскать? Вот и приходится брать что предложат. Да так и безопасней. За музейные реликвии не очень строго наказывают, в случае чего. Откупиться всегда можно.

— Сиди наблюдай. Я скоро приду.

Ни к чему ему знать что я собираюсь делать. Достал из мешка винтовку и патроны, завернул вместе с кольтом и