Жена на полгода - Ольга Иконникова

сожаление было вызвано — моим низким происхождением. И пусть сейчас он готов был смириться с этим, он понимал, что рано или поздно это окажется важным. Я могла разрешить его сомнения одним своим признанием, но сделать это была не готова.

— Благодарю вас, Ноэль, - я чуть споткнулась, называя его по имени, — мне важно было услышать эти слова. Но это не значит, что я готова выйти за вас замуж по-настоящему. И сами вы тоже не готовы к этому браку.

Он хотел возразить, но оба мы вдруг осознали, что в галерее уже не одни – в нескольких шагах от нас застыл неслышно подошедший Барруа. Возможно, герцог послал его за сыном, но наткнувшись на суровый взгляд его светлости, дворецкий не решился произнести ни слова.

— Проводите ее светлость до ее апартаментов! — велел Ноэль и обратился уже ко мне. — Я приду к вам через четверть часа. До тех пор не вздумайте отпускать свою горничную.

Он удалился, не дав мне возможности произнести ни слова.

— Вы поступили правильно, ваша светлость! — сказал Барруа, когда шаги маркиза затихли вдалеке.

Я подняла на него глаза и удивилась его ответному взгляду — в нём едва ли не впервые со времени моего прибытия в замок было что-то похожее на уважение. Я усмехнулась. Это был всего лишь дворецкий, но, как ни странно, я была благодарна ему за этот маленький знак поддержки.

Он довел меня до моих апартаментов, убедился, что Камила там, и ушел. А через несколько минут пришел маркиз, и горничную я отпустила.

— Сегодняшнюю ночь нам лучше провести вместе — покажется странным, если мы не сделаем этого. — Ваша кровать уже, чем моя, но я постараюсь не сильно вас беспокоить. Да, и спешу сообщить вам, что я сделал то, что должен был сделать сегодня во время ужина — я сообщил всем, что через два дня вы уезжаете из замка.

И вы были правы — моя изначальная выходка была совершенно неуместной.

Приношу вам свои извинения.

Он выглядел усталым и грустным — словно попытка протеста против герцога выкачала из него все силы. И мне совсем не хотелось его упрекать.

— Это вы меня простите, — я села на краешек кровати рядом с ним. — У вас сегодня именины, а я ничего вам не подарила.

Он улыбнулся - тоже устало, но тепло.

— Если вы поцелуете меня, Айрис, я буду вполне удовлетворен.

И я сделала ему этот подарок — ничуть не смущаясь и не чувствуя себя виноватой.

В конце концов, мы были женаты, и уж поцеловать-то его я вполне могла.

Всю ночь мы провели на разных сторонах кровати, но под утро, забывшись во сне, Ноэль всё-таки обнял меня. А может быть, он уже и не спал — думать так былоотчего-то приятнее.

Наутро в замок прибыла мадемуазель Лили Вилар — помощница месье Тьери. Но прибыла она не в сундуке и не в коробке, а вполне открыто.

— Месье Тьери посчитал, что так будет куда лучше, — сказала она, когда в моем будуаре мы остались втроем. — Вам может потребоваться моя помощь не только в замке, но и по дороге в столицу, а оказать ее, находясь в сундуке на крыше кареты, будет затруднительно. Но не беспокойтесь — мое прибытие не должно вызвать никаких подозрений. Слуги думают, что я служила вам прежде, и вы пожелали отправиться в Веланс в сопровождении горничной, которой вы можете полностью доверять. Вряд ли кто-то сможет увидеть во мне угрозу.

В этом можно было не сомневаться — мадемуазель Вилар была невысокого роста и худенькой, и право же, я не понимала, как ее присутствие может нам помочь.

Кажется, она прочла мои мысли по моему взгляду, потому что рассмеялась:

— О, ваша светлость, поверьте, я кое-чего стою. Месье Тьери велел передать вам, что за последние несколько недель в окрестностях Монтерси было совершено уже пять нападений на кареты. Он полагает, что здешний убийца может этим воспользоваться. В любом городке можно нанять нескольких бандитов, которые согласятся выполнить заказ за мешочек монет.

Но в этом мы с маркизом с ней не согласились.

— На самом деле, это не так просто, мадемуазель, — сказал Ренуар. — Для этого нужно как минимум съездить в Монтерси. И тот, кто решится на это сегодня, сразу вызовет подозрения.

— Вы правы, ваша светлость, — кивнула мадемуазель, — сделать это незаметно будет трудно. Но преступнику придется на этой пойти, разве не так? Думаю, все уже поняли, что в замке вы не будете отходить от ее светлости ни на шаг, а допустить, чтобы ваша жена уехала в столицу и затерялась там, он не может — иначе всё, что он делал до этого, окажется напрасным. Ему или ей придется рискнуть.

В том, что она оказалась права, мы убедились еще до полудня. Первым в Монтерси отправился месье Дюпон, заявивший, что на днях он отбывает домой и хочет купить в городке подарок для своей невесты. Потом велел закладывать карету и герцог Лефевр.

Я как раз была неподалеку, когда он отдал это распоряжение.

— Нам тоже пора возвращаться в Лефевр, — зачем-то пояснил он, хотя я ни о чём его не спрашивала. — А до отъезда мне нужно навестить старых друзей.

— Мадемуазель Ганьер поедет с вами? — уточнила я.

Он подтвердил:

— Да, она заказывала в лавке какие-то романы, которые уже должны были привезти ‘из столицы. А у Барруа как раз будет время, чтобы заплатить в Ратуше налог, — он покосился на сына, который разговаривал с дворецким в другом конце гостиной, и убедившись, что тот не мог нас слышать, добавил: — Вы - умная женщина, сударыня. Поверьте — если бы вам повезло родиться в знатной семье, я не мог бы пожелать лучшей невестки.

Наверно, это стоило рассматривать как комплимент. Должно быть, Барруа передал ему содержание нашего с Ноэлем разговора в галерее.

Я надеялась, что хотя бы Даниэль и мадам Томази останутся в этот день в замке, но нет — они тоже собрались в Монтерси. Вернее, они ехали не в сам Монтерси, а всего лишь через него.

Каринн Томази зашла ко мне, чтобы извиниться.

— Простите, ваша светлость, что покидаем вас уже сегодня. Даниэлю давно уже следовало вернуться в университет и приступить к учебе. Я же отправляюсь в Аружан на несколько дней —