Жена на полгода - Ольга Иконникова

остаться в замке Лефевр после того, как в моих услугах как гувернантки уже не нуждались. А Ноэлю я всегда буду благодарна за его внимание к моему сыну — сама я никогда не смогла бы оплатить его обучение в столичном университете.

Пришла Камила с докладом, что ужин подан, и мы вынуждены были закончить разговор. Это был праздничный ужин по случаю именин хозяина замка, и я ужасно нервничала.

Мне было неловко от того, что у меня не было подарка для Ноэля. А еще я знала, что должно было случиться в столовой, а предугадать реакцию герцога на сообщение сына было нетрудно.

По случаю праздника на ужин были приглашены и мадам Томази с сыном, и этот факт тоже не добавил удовольствия его светлости. А потому он был мрачен уже в самом начале трапезы, чем еще больше сковывал Даниэля и его матушку. И несмотря на наши с Ноэлем старания втянуть в беседу всех сидевших за столом, разговор не вязался. Все словно ощущали то напряжение, что витало в воздухе. И потому Ренуар не стал дожидаться окончания ужина.

— Уважаемые дамы и господа, насколько я понимаю, мое сообщение уже ни для кого не станет новостью. И всё-таки я хотел бы сделать заявление, чтобы избежать домыслов и слухов. Моя дражайшая супруга Айрис находится в положении, и хотя наш брак имеет статус временного, я сообщаю вам, что намерен признать ребенка и наделить его всеми теми правами, каковыми обладают дети, рожденные в браках постоянных. Да, я знаю, что для этого потребуется личное одобрение его величества, но не сомневаюсь, что он не откажет мне в этом. Возможно, кому-то из вас мое решение покажется опрометчивым, но уверяю, что я принял его после долгих размышлений. Все вы знаете, что через несколько месяцев его высочество отправляется в экспедицию к Дальним островам, и я, как единственныйпредставитель рода Лефевров, вынужден буду принять в этом участие. И поскольку я не уверен, что за это время сумею обзавестись другим законным наследником, я хотел бы, чтобы мои деньги и титул наследовал этот ребенок.

На сей раз мне некогда было краснеть — я почти не слушала речь Ноэля – я разглядывала лица сидевших за столом людей, пытаясь отыскать на них хоть какие-то признаки их тайных мыслей.

Вот закашлялся месье Дюпон — должно быть, это помогало ему скрыть разочарование и досаду. Вот одобрительно кивнул Даниэль -— и я послала ему в ответ благодарный взгляд. Вот распахнулись изумленно глаза мадемуазель Ганьер.

В реакции только одного человека я ничуть не сомневалась, и он меня не разочаровал. Герцог Лефевр поднялся со своего места с таким грозным видом, что мне показалось, он готов был опрокинуть стол.

— Об этом не может быть и речи! — он отшвырнул салфетку, и та, попав в соусницу, разбросала по белоснежной скатерти ярко-оранжевые пятна. - И если ты наберешься наглости, чтобы обратиться с подобной просьбой к его величеству, то знай, что я со своей стороны буду всячески этому противодействовать. Имя Лефевров никогда не перейдет к ребенку, в жилах которого течет темная кровь простолюдинов.

Неужели, герцог в самом деле думал, что кровь купца или крестьянина по цвету и густоте хоть чем-то отличалась от той, что текла в жилах дворян? Если так, то он был куда глупее, чем казался. Но думать об этом сейчас мне было некогда.

Маркиз тоже поднялся, и теперь отец с сыном стояли друг против друга как две грозовые тучи.

— Вот как? — усмехнулся Ноэль. — Ну, что же, ваша светлость, вы не оставляете мне выбора, — и обернулся ко мне. — Айрис, мы немедленно едем в Монтерси! Надеюсь, священник не откажется провести обряд нынче же вечером. Мы сделаем наш временный брак настоящим!

47.

Он стремительно вышел из столовой, и мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.

Я понимала, что побудило его поступить именно так, но не могла этого одобрить. И хотя мне было приятно, что он вступился за меня перед отцом, я не сомневалась, что скоро он пожалеет о своей горячности. К тому же, это шло вразрез с тем планом, что предложил месье Тьери.

Я догнала его в середине галереи — как раз напротив портрета Нинон Ландре.

— Постойте, ваша светлость! Давайте поговорим!

Он остановился, развернулся ко мне, но во взгляде его я увидела прежнюю решимость. Он не жалел о сказанных словах.

— Разве вы не слышали, Айрис? Мы едем в Монтерси! Если обряд не может быть совершен вечером, значит, мы останемся в городе до утра. Мы вернемся сюда настоящими мужем и женой, и моему отцу придется с этим смириться. Да-да, я помню о проклятии Лефевров, но полагаю, что теперь, когда мы знаем об убийстве девушки в тайной комнате, под него можно подвести вполне материальную основу.

Не думайте, что я преуменьшаю опасность, которая может грозить вам как моей жене. Ничуть — я осознаю ее и намерен сделать всё, чтобы вас защитить. Я сам увезу вас в столицу. Я сниму вам дом, о котором никто не будет знать. Вы родите мне ребенка, и что бы там ни думал герцог Лефевр, наш сын станет однажды маркизом Ренуаром.

Его слова имели бы смысл, если бы я в самом деле была беременна. Но мы оба знали, что это было не так.

— Довольно, ваша светлость, — я положила свою руку на его. — Не скрою, я польщена тем, сколь многим вы готовы были пожертвовать ради меня. Но это ни к чему. Прошу вас, успокойтесь. Если вы хотите, мы поедем в Монтерси и даже останемся там до утра. Возможно, это позволит вашему отцу осознать, что подобным путем он добьется только вашей ненависти. Но вы не должны ссориться со своей семьей из-за меня. Если мы заключим настоящий брак, вы скоро пожалеете об этом. А мне будет невыносимо осознавать, что я стану вас тяготить.

— Но это не так, Айрис! — выдохнул он. — Никогда и ни с кем мне еще не было так хорошо, как рядом с вами. Я полагал прежде, что в женщине не могут сочетаться красота и острый ум, но рад, что ошибался. А ваша храбрость!

Он смотрел на меня с восхищением, и если в его взгляде и промелькнуло сожаление, то лишь на мгновение. И всё-таки я знала, чем это