Госпожа частный сыщик - Наталья Сергеевна Филимонова

это должен быть кто-то, у кого есть ключи от всех помещений, –  добавил мой собеседник. –  А значит, исключаются все санитары. Это обычные работяги, и ключи от женских палат им никто бы не стал доверять. И… нам очень нужно заключение магов о точном времени смерти!

Я с невольным торжеством отметила про себя это “нам”.

–  Зачем? –  переспросила непонимающе. –  Если тело было в стазисе…

–  То убийца постарался сделать так, чтобы на предполагаемый момент смерти жертвы –  тот самый, который определят наши маги, –  у него было было нерушимое алиби. Чтобы отвести от себя подозрения, он должен был находиться в это время на глазах у как можно большего количества свидетелей. Желательно –  уважаемых и вызывающих доверие. И можно с большей или меньшей вероятностью исключить всех подозреваемых, которые в это время были одни и ничем своего алиби подтвердить не могут!

Я восхищенно выдохнула. В самом деле! Обычно ищут того, у кого нет алиби. Но нам нужен именно тот, у кого на “неправильное” время алиби есть, и самое неоспоримое!

Я снова отхлебнула какао, наконец-то начиная чувствовать его вкус.

Вместе мы точно сможем вычислить и поймать этого мерзавца. Больше я в этом не сомневалась.

–  Вы удивительная девушка, –  сказал вдруг Рэмвилл, и я, вздрогнув, подняла на него глаза. –  И прекрасно держитесь. Но одна домой вы сегодня не пойдете!

Глава шестнадцатая. Неловкие моменты

Кто бы мог подумать, как долго длится рабочий день главы полицейского управления!

А еще я, честно говоря, не думала, что глава этого самого управления лично проводит столько допросов.

С другой стороны, быть начальником управления оказалось очень даже удобно –  не надо самому бегать по городу в поисках свидетелей и подозреваемых, их к тебе вызывают и приводят.

Я весь день сидела себе в уголке кабинета, наблюдала… и набиралась опыта, пожалуй.

Вся беда в том, что нельзя просто взять и арестовать полтора десятка человек только потому что один из них, скорее всего, убийца –  или, по крайней мере, в сговоре с ним. Нужен определенный подозреваемый и основания для подозрений. Было бы неплохо, окажись искомым убийцей доктор Дикард –  он все равно уже задержан. Вот только оснований подозревать его в попытке отравления меня –  а значит, и в убийствах –  ничуть не больше, чем кого-либо другого. У него была возможность, но вот доказательств и мотивов у нас по-прежнему не было. И на допросах он был ничуть не менее убедителен, чем все прочие.

За этот день в кабинете главы полицейского управления побывали все без исключения сотрудники дома скорби, все члены Доревилльского дамского общества, включая тех, кого на той самой инспекции не было, и даже некоторые из их мужей. А еще –  все прочие попечители и жертвователи клиники и даже кое-кто из родственников пациентов. А еще –  медиум нисс Мэрил и небо знает, кто еще! И, разумеется, уже знакомые мне некромант с консультациями, патологоанатом с заключением по результатам вскрытия, полицейский артефактор, еще какие-то эксперты и даже для чего-то архивариус Лукас Теймар –  зять ниссин Факстон.

В потоке знакомых и незнакомых лиц я едва не пропустила неприметного мужчину средних лет со смутно знакомой фамилией. И только во время допроса смогла вспомнить, кто же такой ниссард Сойр. Штатный оператор телепорта, дежуривший в день исчезновения моих родителей, спешно уволенный после этого, переехавший в Доревилль… а еще находившийся в отъезде каждый раз, когда я пыталась его навестить. Определенно быть начальником управления полиции не так уж плохо. Тогда будто из-под земли берутся даже те, кто всегда “в отъезде” –  как только они понадобятся.

Увы, допрос ниссарда Сойра тоже ничего не дал. Или такое впечатление, по крайней мере, сложилось у меня. Никаких связей с домом скорби у него не было, ничего нового по делу четы Оллинз он сообщить не мог.

А вот Рэмвилл отчего-то выглядел вполне довольным.

Полицейское управление давным-давно опустело –  кажется, во всем здании остались только дежурный на проходной, усталый замотанный секретарь и мы с Рэмвиллом. А я-то наивно думала, что начальство уходит первым! Впрочем, что я вообще знаю о людях, которые где-то служат? Пожалуй, только то, что читала в детективных историях о расследованиях прославленного сыщика Вилкинса. И там полицейские всегда представали довольно… недалекими. И не слишком-то рвались что-то расследовать.

–  Что ж, –  удовлетворенно вздохнул Рэмвилл, аккуратно складывая в папку очередной протокол, –  кое-что начинает проясняться.

–  Да-а? –  изумилась я. Признаться, в какой-то момент я едва не начала засыпать: вопросы, которые Рэмвилл задавал свидетелям, казались удивительно похожими, часто как будто совсем не имели отношения к делу и вдобавок время от времени повторялись на разные лады. В целом я даже догадывалась, для чего это нужно, –  человек, который врет, может и “проколоться”. Но звучало это все равно удивительно однообразно. Наверное, полицейских учат этому специально, чтобы усыплять бдительность… или просто это приходит с опытом.

–  Вы уже передумали заниматься сыском? –  чуть иронично усмехнулся мужчина, и я тут же оскорбленно фыркнула.

–  Ни в коем случае! Так что для вас прояснилось?

–  К сожалению, –  тут он чуть вздохнул и взглянул как-то даже виновато, –  боюсь, кое в чем вы правы. Преступника нам придется брать с поличным. Вычислить его –  полдела. Даже мотив и цель планировавшегося ритуала не так выжны. Главное –  выяснить, что за книга попала в руки преступника и где она находится.

–  Книга? –  изумилась я. У нас тут убийства, а его волнует какая-то книга!

–  Книга или тетрадь с описаниями древних ритуалов, –  кивнул он. –  Она должна быть изъята и уничтожена. И это, пожалуй, даже важнее, чем поймать преступника. Древние ритуалы способны наделать слишком больших бед.

Я прикусила губу. Да, пожалуй… как ни печально сознавать, но этот полицейский прав. Я все это время думала о том, что важно лично для меня –  найти тех, кто лишил меня родителей, наказать их, обезопасить себя, вернуть свое наследство. В конце концов, просто заниматься тем, что мне нравится.

Но древние ритуалы –  это в самом деле опасно, и для множества людей. Нельзя оставлять такое оружие в чьих бы то ни было руках.

–  А это значит, –  хмуро продолжил Рэмвилл, подавая мне руку, –  что нам придется воспользоваться вашим планом.

Я, успев опереться на его ладонь, подскочила с места и