Сигнал иного порядка - Софья Андреевна Мироедова

в той, ни в этой жизни.

– Тебе знакома концепция матрицы?

– Этого они в меня не вложили.

– Это гипотеза о том, что наша реальность – на самом деле симуляция, – Виктория посмотрела на девушку, чтобы оценить, понимает ли та её, неизвестно, какую информацию загрузили в её нейромод.

Нафрит нахмурилась:

– Я понимаю только слово.

– Представь, что настоящие мы читаем книгу или играем в игру, где герой – эта версия нас.

– Игра?

– Да, этот мир ненастоящий. Реальная жизнь где-то ещё. Возможно, мы переместимся в неё после смерти, когда наш раунд игры закончится.

– Вы называете это симуляцией?

– Да.

– Эта идея мне знакома. Это не то.

– Я читала, что другие воскрешённые тоже испытывают сложности с адаптацией после процедуры, – сказала Вика. – Некоторые даже предпочитают эвтаназию такой жизни.

– Умирают дважды, – похолодевшим голосом повторила свои слова Нафрит.

– По сути, да.

– Как ты живёшь теперь?

Виктория отвела взгляд, потому что ответ на этот вопрос очень тревожил её. Ведь она и сама собиралась умереть во второй раз.

– Я решила всё изменить. Начать жить заново. Делать то, что раньше мне казалось глупым из-за слов моего мужа. Он дурак, а я так долго не могла этого увидеть. Отказывалась.

– Ты будешь путешествовать?

– Да, наконец-то, одержу победу над притяжением Земли, – Вика невесело хмыкнула.

– Мне нравится ваш мир. Он необъятный. Жаль, что такой плоский.

Последние слова заставили Вику взглянуть на Нафрит не как пришельца из прошлого, а как на инопланетянку. Сущность намного более полную и глубокую, чем все современные люди.

– Плохо, что мы не можем лететь в путешествие вместе. Мне нравится разговор.

– И мне, – Вика улыбнулась, почувствовав необъяснимый прилив нежности к этой юной женщине.

Нафрит была вдвое младше, могла бы быть её дочерью. На самом же деле их разделяли тысячелетия. Хотя девушка и не помнила своего прошлого, всё в ней напоминало об ушедшей эпохе: манера держаться, говорить, даже поднимать взгляд. Никакие настройки нейромодов не могли это исказить.

– Мы будем на связи?

– Конечно. Пусть и с задержками, сообщения доходят даже в самые дальние уголки колоний, – Вика оборвала себя на полуслове, вспомнив о пункте назначения. – Только возможно через неделю-другую я пропаду с радаров. Там, куда я лечу, пока нет спутников.

– Где это?

– Это недавно открытый тоннель. Я лечу к звёздам Кеплера-47.

– Там есть другие люди?

– Людей пока нет. Но может быть другая разумная жизнь.

– Боги? – серьёзно спросила Нафрит.

Вика пожала плечами, не зная, как говорить о таких материях.

– Расскажешь мне, когда вернёшься? – чёрные глаза девушки засияли надеждой.

Виктория не нашла в себе сил погасить эту искру.

– Конечно.

– Если встретишь там Богов, спроси, зачем мы умираем, если можно долететь до них на лодке.

– Хорошо, – Вика мягко улыбнулась.

– Мне пора, – сказала Нафрит, когда они подошли к последнему экспонату, инкрустированному цветными камнями, Священному Скарабею. – Они будут щекотать ладони. Мне это не нравится.

– Ещё увидимся! – понимая, что лукавит, сказала Вика.

– Конечно! Где-то в сияющей белизне.

Тут Виктория не сдержалась и заключила девушку в крепкие объятия, почувствовав, каким тонким и хрупким было её юное тело. Нафрит обняла её в ответ, тепло и от души, как обнимают сестру.

Они попрощались, пожелав друг другу хорошей дороги, и разошлись по своим делам. Вика вернулась в номер подготовиться к отъезду. Дел было немного, но одно было особенно важным. Ей предстояло позвонить родителям.

Вика собралась с мыслями, налила себе горячего чая, устроилась поудобнее в кресле и набрала пальцами в воздухе номер родителей. В её комнате были установлены сенсорные стены с возможностью голографической проекции. Так что она была настроена на разговор лицом к лицу.

После небольшого ожидания перед ней на материализовавшемся из света диване появилась пожилая пара. Родители не ждали её звонка, но, как обычно, в воскресенье были в своём загородном доме, наслаждаясь свежим воздухом. На их лицах были беззаботные улыбки, видимо, они были заняты одним из излюбленных воскресных дел: дрессировали собак, играли в шахматы или готовили к ужину.

– Викочка! – поприветствовала её мама. – Как мы рады тебя видеть! Ты замечательно выглядишь.

– Спасибо, мам, вы тоже молодеете на глазах, – это было их любимой мрачной шуткой.

– Да, стараемся, – подыграл папа. – Как ты там? До нас добрались новости.

Вика застыла. Неужели кто-то передал им о её решении лететь на Кеплер?

– Новости?

– Да, о расставании с Искандером, – мама стала чуть серьёзнее. – Он позвонил нам вчера вечером.

– Наябедничал, – буркнул отец.

– Да, это в его духе, – вздохнула Вика.

– Ты правильно поступила, – папа уже не улыбался, но весь его вид излучал отцовскую поддержку. – Мне он никогда не нравился.

– Ты тщательно это скрывал.

– Да, я просила не портить вашу идиллию, – пояснила мама. – Он ведь так тебя любил! И до сих пор, похоже, любит.

Вика снова вздохнула.

– Что он рассказал? – ей нужно было узнать, что им уже известно, чтобы построить разговор правильно.

– Сказал, ты раскапризничалась после окончания ваших дел в Асуане, – ответил папа.

– Хм. В этом есть доля правды. Больше ничего не говорил?

Родители отрицательно закачали головами.

– Я должна была рассказать вам раньше, но не знала, как, – начала Вика, набравшись сил.

– Вот подонок! Что он сделал? – не давая дочери закончить, вскипел отец.

– Мы были на речной прогулке, я упала, – она сделала останавливающий жест, чтобы родители не начали снова её перебивать. – Упала и сильно ударилась головой. Это вышло случайно, – она остановилась, подбирая слова. – Я умерла.

Родители ахнули и переглянулись. У Вики пересохло во рту.

– Ясно, – отец закивал, водя желваками. – Он сделал это.

– Да, он меня воскресил.

– Ох, не называй это так! – папа тяжело поднялся с дивана, голограмма дёрнулась.

Мама ошарашенно смотрела на дочь, не находя слов.

– Это ведь ещё сырая технология, – отец расхаживал по своей гостиной, периодически исчезая и растворяясь в мебели номера. – Это просто опасно!

– Вика, как ты себя чувствуешь? – спросила мама, на её глазах выступили слёзы.

– Я, – она вдохнула поглубже. – Я чувствую себя иначе.

– Я так и знал. Мерзавец! Неужели не было другого выхода? Сейчас ведь такая прогрессивная медицина! Сколько ты была мертва?

– По словам медиков, около пяти часов. Пока они добрались до Каира, до больницы.

– Пять часов. Пять часов! – отец продолжал нарушать границы голографической области. – Конечно, пять часов, – он приложил пальцы к губам. – За пять часов-то, конечно. Как ты упала? Кто тебя уронил?

– Да это случайность, – начала оправдываться Вика. – Мы выпили, были навеселе. Лодка налетела на мель.

– Вы что, управляли вручную?

– Это была случайность, – настаивала Вика.

– Ох, твои друзья – недоумки.

Дочь согласно закивала. Она и