Достоевский. Дело о пропавшем наследнике - Александр Бертич

холмиком, где прятался клуб «Тоннель», день уже клонился к вечеру.

Нейроид 2112 попрощался с пассажирами совершенно по-человечески. Пожал руки принцу и Родиону. Потрепал по загривку беленького Волчка. А потом вежливо взял Сонечку за руку – и вдруг как будто завис на несколько мгновений.

– Что с тобой? – спросила Соня с беспокойством.

Робот очнулся. Разжал холодные пальцы, отступил и слегка поклонился.

– Все окей, – сказал он почему-то не по-русски. – Берегите себя.

Сонечка пожала плечами.

В «Тоннеле» ей было все интересно. Пусть даже немножко страшно. Ночная публика еще не подтянулась, и в зале сидели лишь постоянные посетители – пятеро или шестеро местных неформалов. Музыканты на сцене делали саунд-чек.

Сонечка была в первый раз в таком месте: в Смольном институте девчонкам запрещали даже думать о вечеринках, а не то что ходить в ночные клубы на концерты исполнителей адских магических паттернов.

Сам же звездный музыкант (и клубный резидент) был очень, очень рад снова видеть в зале наследника Алекса, своего горячего поклонника. Никто здесь не слушал взрослое радио и даже не подозревал, что вот этот длинноволосый парень два часа назад устроил самый настоящий государственный переворот!

Никто, кроме Есенина.

Он сам слез со сцены и по-медвежьи обнял тоненького Алекса.

– Поздравляю, твое величество, – сказал он ему. – Лично я – за любую движуху, кроме полицейского рейда. Хорошо, что пришел. Сегодня новье сыграем, специально для тебя.

– Я очень рад…

Удивительно. Новоявленный император по-прежнему робел перед простым музыкантом.

– Для тебя еще один сюрприз, – сказал Есенин. – Смотри!

Алекс оглянулся.

У стойки бара стояла Тильда. Такая, как всегда, и все-таки новая. Свои вороные волосы она заплела в толстую косичку и скрепила заколкой, чего не делала раньше. Теперь она стала похожа на обыкновенную женщину… и опять совсем немножко на ту, о ком Алекс и сейчас не мог вспоминать без слез.

Тильда устало улыбнулась. Приблизилась.

– Что же ты натворил, глупыш, – сказала она.

Ей не надо было ничего объяснять, принц и так понял. Поняли и Сонечка с Родиком. Тактично отошли в сторону. Волчок хотел было порычать на Тильду, но передумал. Прощелкал когтями по бетонному полу. Спугнул пару-тройку мелких подземных бесов. Примерился, вскочил на барную табуретку и свернулся на ней в клубок.

– Я хотел его напугать, – признался Алексей. – Хотел… отомстить. Он нас всех предал. Он там… со своей Лизкой…

Тильда ничего не ответила. А может, и не дослушала.

– Мы с тобой могли просто уехать, – сказала она незнакомым, мягким голосом. – Куда-нибудь далеко. На далекий остров. Он не нашел бы нас там.

– Отец? Меня бы он и не искал.

– Я говорю не про императора, – тяжко вздохнула Тильда. – Есть темный ужас, о котором тебе лучше не знать. Знай только, что и я тоже всегда хотела… сбежать из дома. Особенно после знакомства с тобой. Ты хороший парень, Алекс. Я уже почти в тебя влюбилась. Могла ли я такое представить… с теми, кто был до тебя?

(Тут она все же смутилась и незаметно стерла последнюю фразу из его памяти).

– Не пугай меня, Тильда, – сказал Алекс. – Ведь я тоже тебя люблю. Хоть ты надо мной и смеешься… если хочешь, давай уедем.

– Слишком поздно. Он уже здесь.

– Да кто же? Кто «он»?

– Потёмкин, – сказала Тильда. – Князь этого мира.

– Но здесь никого нет! – воскликнул Алекс. – И ты же никого не боишься, Тильда! Ты никого никогда не боялась!

Тильда обняла его, и оказалось, что она даже чуточку выше этого рослого парня – конечно, из-за ботфорт на высоких каблуках.

– Забудь, – сказала она. – Просто отдыхай, малыш. Ты и так сегодня много пережил. Может, переживешь и эту ночь… Нет, правда, забудь.

Легкой щелчок в сознании Алекса – и он забыл. Улыбнулся безмятежно и по-детски. Ему уже все нравилось. Да и кому же не понравится, когда тебя обнимают!

– Сегодня будет самый лучший концерт, – сообщил он. – Только я опять на сцену заберусь, можно?

* * *

Всем известно, что мистический дарк-метал – музыка для избранных. Говоря проще, вытерпеть этот адский трэш могут очень немногие.

Однако зал набился полный. Даже запоздалые байкеры приехали.

При первых же звуках нейросэмплеров бедный Волчок прижал уши и забился под стол в vip-кабинке. Сонечка нагнулась и погладила его. А сама во все глаза смотрела на сцену.

Там царил Серж Есенин.

Он рисовался. Он наслаждался. Он ритмично дергал струны своей блестящей бас-гитары, нарочно настроенной на полтона ниже, чтобы было пострашнее. Он рычал в микрофон что-то непонятное по-английски и по-русски. Иногда он бросал играть и вскидывал руку, сжатую в кулак, а публика отвечала тем же. Казалось, он один управляет энергией толпы. Его слушались даже разноцветные прожекторы и лазерные пушки. В этом была настоящая магия.

Сонечка смущалась, но слушала.

Царевич Алексей вот уже несколько раз порывался вскочить из-за столика и бежать к сцене, Тильда его удерживала. А вот Родион украдкой посматривал на Тильду. Сегодня женщина-демон была красива как никогда.

Неизвестно почему.

Если бы Родик читал классику, он бы знал: такой бывает женская красота. Готовая отцвести и оттого особенно ценная. Трагическая и притягательная.

Но ведь Тильда не была человеком. Тогда отчего же ей захотелось сегодня принять этот облик?

Кто знает. Демонология – наука неточная, сказал бы Блок.

Тем временем Есенин допел еще одну мрачную песню. Зал засвистел и захлопал. Алекс не выдержал и сбежал. Протолкался сквозь толпу и оказался у самого края сцены.

Есенин протянул руку навстречу:

– Смотрите, это он! Наш великолепный цесаревич Алекс! Он вернулся к нам. И вот что я скажу вам, парни: да здравствует император Алексей!

В мгновение ока тот оказался на сцене. Магия продолжала работать: он уже и сам поверил, что единолично правит Империей. Ничего не поделаешь. Просто невозможно не мечтать о власти, если твой отец император.

Алекс тоже сжал руку в кулак и поднял повыше (рука до сих пор болела). Прожекторы послушно вспыхнули.

– Привет всем! – крикнул он в микрофон. – Послушайте! У меня есть объявление: только что я низложил своего отца, императора.

Публика ничего не поняла, но зашумела.

– Но это еще не все, – заявил Алексей. – Империя кончилась. Старый мир закончился. Мы построим новый. Там будет свобода для всех! Свобода и равенство! Там не будет бедных и богатых… всяких попрошаек тоже не будет, как у нас на Сенной площади… Полиция тоже не нужна. Когда все общее, воровать нет смысла. Мы поделим все золото поровну, и каждому хватит. Там у отца много накоплено. Я знаю, я видел!

Родик с Сонечкой слушали,