Архивы Плутона - Эдуард Сероусов

Чен и группа биохимиков синтезировали улучшенную версию стабилизирующего препарата, тщательно следуя формуле Чанг с модификациями, учитывающими специфику процесса реинтеграции. Ирина работала над созданием модифицированного нейроинтерфейса и квантовой матрицы, способной удерживать сознание в процессе перехода между состояниями. Кейн координировала защитные меры и анализировала информацию о перемещениях сил Моретта, поступающую от наблюдателей Санчеса.

Сам Диего Санчес постоянно курсировал между командным центром, где отслеживал приближение кораблей Альянса и подготовку Моретта к силовой операции, и лабораторией, обеспечивая ученых всем необходимым.

– Ситуация осложняется, – сообщил он, вернувшись из очередного посещения командного центра. – Моретт активировал дополнительные оборонительные системы станции. Он готовится не только к извлечению артефактов, но и к потенциальному конфликту с силами Альянса.

– Это повлияет на наш план? – встревоженно спросила Ирина, не отрываясь от настройки квантовой матрицы.

– Напрямую – нет, – ответил Санчес. – Но косвенно – да. Повышенная военная активность означает больше охраны вокруг пещер и более строгий контроль над всеми перемещениями на станции.

– А как продвигается ситуация с Харпером? – спросила Кейн. – Есть новости от кораблей Альянса?

– Спасательная капсула успешно перехвачена, – подтвердил Санчес. – Харпер доставлен на исследовательскую станцию Титана, где находится под наблюдением лучших нейробиологов Альянса. Его состояние стабильно, хотя по-прежнему необычно.

– Ему сообщили о наших планах? – спросила Ирина.

– Попытались, – с легкой улыбкой ответил Санчес. – Но, по словам медиков, коммуникация с ним… нестандартна. Он воспринимает информацию, но его ответы часто фрагментарны и связаны с событиями, которые еще не произошли. Как будто его сознание перемещается между различными точками времени.

Ирина кивнула, понимая, что это согласуется с их теорией о состоянии Малкольма – его сознание существовало в квантовой запутанности с матрицей «Архивов», воспринимая время нелинейно.

– А что с Джиангом? – спросила Чен, проверяя результаты последнего синтеза препарата. – Он все еще на станции?

– Да, – подтвердил Санчес. – Моретт держит его под домашним арестом в жилом секторе. Формально – для его собственной безопасности, фактически – как заложника в случае вмешательства Марсианской Республики.

– Нам может понадобиться его экспертиза, – задумчиво сказала Ирина. – Особенно при работе с квантовыми аспектами протокола.

– Я могу организовать его извлечение, – предложил Санчес. – У меня есть люди в жилом секторе. Но это увеличит риск преждевременного обнаружения нашей операции.

– Пока воздержимся, – решила Ирина после короткого размышления. – Сначала завершим подготовку оборудования и препарата. Если возникнут критические проблемы с квантовыми расчетами, тогда рассмотрим вариант с Джиангом.

Она вернулась к работе над нейроинтерфейсом, тщательно интегрируя компоненты согласно чертежам Чанг. Эта версия была значительно сложнее той, что использовал Малкольм, – с дополнительными квантовыми процессорами и более совершенной системой биологической обратной связи.

– Как продвигается синтез препарата? – спросила она Чен, не отрываясь от своей работы.

– Финальная стадия, – ответила доктор. – Базовая формула синтезирована, сейчас проводим стабилизацию и финальную калибровку. Еще около четырех часов, и первая партия будет готова.

– Отлично, – кивнула Ирина. – Нейроинтерфейс будет завершен примерно в то же время. Затем нам потребуется еще около десяти часов на интеграцию всех компонентов и финальное тестирование.

– Это оставляет нам минимальный запас времени перед прибытием подкрепления Моретта, – заметила Кейн.

– Минимальный – но достаточный, – уверенно сказала Ирина. – Главное – успеть инициировать протокол до начала силовой операции по извлечению артефактов.

Санчес, получив информацию о прогрессе работ, покинул лабораторию, направляясь обратно в командный центр для координации действий с приближающимися кораблями Альянса. Ирина, Чен и Кейн продолжили работу, каждая сосредоточившись на своей части проекта.

Через несколько часов интенсивной работы Ирина обнаружила странную аномалию в системе нейроинтерфейса. Некоторые квантовые цепи демонстрировали нетипичные паттерны активности, как будто реагируя на внешние стимулы, которых не должно было быть в изолированной лаборатории.

– «Прозерпина», – обратилась она к ИИ станции через квантовый коммуникатор. – Ты регистрируешь какие-либо квантовые аномалии в этом секторе?

– Подтверждаю, доктор Ковалева, – ответила ИИ. – Локализованные квантовые флуктуации, исходящие из пещер. Интенсивность растет в геометрической прогрессии последние три часа.

– Причина?

– Анализирую доступные данные, – последовала короткая пауза. – Высока вероятность, что это реакция артефактов на подготовительные работы команды Моретта. Они устанавливают оборудование для силового извлечения центральной структуры, игнорируя все предупреждения о потенциальной дестабилизации.

– Они начали раньше, чем мы предполагали, – встревоженно сказала Ирина, обращаясь к коллегам. – Моретт не ждет прибытия подкрепления для начала операции.

– Это меняет все наши расчеты, – мрачно заметила Кейн. – Если они активируют извлекающее оборудование до завершения нашей подготовки…

– Мы должны действовать немедленно, – решительно сказала Ирина. – Даже с незавершенной подготовкой. «Прозерпина», свяжись с Санчесом, пусть готовит группу для проникновения в пещеры.

– Связь установлена, – ответила ИИ. – Диего Санчес подтверждает информацию о преждевременном начале операции Моретта. Он собирает группу и будет в лаборатории через десять минут.

Они ускорили работу, завершая критические компоненты и откладывая второстепенные. Чен подготовила первую партию стабилизирующего препарата, хотя и предупредила, что без финальной калибровки его эффективность может быть снижена. Ирина завершила основную структуру нейроинтерфейса, но некоторые квантовые цепи остались не полностью интегрированными.

Когда Санчес прибыл в лабораторию, его лицо выражало контролируемое напряжение.

– Ситуация критическая, – сообщил он без предисловий. – Моретт активировал тяжелое оборудование для извлечения. Наши датчики регистрируют растущие темпоральные аномалии вокруг пещер. Если это продолжится, вся станция может оказаться под угрозой.

– Какой план? – спросила Ирина, собирая оборудование.

– Проникновение через технические туннели, как мы обсуждали раньше, – ответил Санчес. – Мои люди создадут отвлекающий маневр – симуляцию критической неисправности в системах жизнеобеспечения научного сектора. Это должно отвлечь часть сил Моретта от пещер.

– А как насчет оставшейся охраны?

– С этим придется справиться на месте, – мрачно сказал Санчес. – У меня есть небольшая группа бойцов, но открытое столкновение – последний вариант. Наша цель – проникнуть незамеченными, инициировать протокол и уйти до того, как Моретт поймет, что произошло.

Ирина кивнула, понимая риски.

– Нам нужны Джианг и его экспертиза в квантовой физике, – решительно сказала она. – Без него успешная инициация протокола маловероятна.

– Я уже отправил людей за ним, – подтвердил Санчес. – Они должны доставить его к входу в технические туннели через пятнадцать минут.

– Отлично, – Ирина завершила сборы. – Кто идет в пещеры?

– Вы, я, Чен для медицинской поддержки, двое моих специалистов для технического обеспечения и защиты, – перечислил Санчес. – И Джианг, когда присоединится.

– А я? – спросила Кейн.

– Вы остаетесь здесь, – сказал Санчес. – Ваше знание методов работы Моретта будет полезнее в командном центре, координируя наши действия и анализируя его реакцию.

Кейн кивнула, принимая решение.

– Понятно. Я буду поддерживать связь через «Прозерпину» и направлять вас, основываясь на перемещениях сил Моретта.

Они быстро завершили приготовления и покинули лабораторию, направляясь к входу в технические туннели. Ирина несла модифицированный нейроинтерфейс и квантовую матрицу, тщательно упакованные в защитный контейнер. Чен отвечала за стабилизирующий