Архивы Плутона - Эдуард Сероусов

– Справедливо, – согласился Санчес. – Но в данном случае наши интересы совпадают. Моретт и Земная Коалиция представляют непосредственную угрозу как для научной целостности исследования, так и для физической безопасности станции и персонала.

Он указал на голографическую проекцию станции в центре командного центра.

– Ситуация приближается к критической точке. Моретт запросил подкрепление с Земли – дополнительные силы и оборудование для "обеспечения безопасности артефактов". Фактически, это подготовка к силовому извлечению центральной структуры, несмотря на все предупреждения о последствиях.

– Когда прибудет подкрепление? – встревоженно спросила Ирина.

– По нашим данным – через тридцать шесть часов, – ответил Санчес. – К этому времени корабли Альянса также достигнут станции. Если дипломатическое решение не будет найдено, начнется прямое военное противостояние.

– Которое может привести к дестабилизации «Архивов» и катастрофическим последствиям, – мрачно добавила Чен.

– Именно, – кивнул Санчес. – Поэтому наш приоритет – не допустить эскалации конфликта и защитить «Архивы» от любого вмешательства, которое может нарушить их стабильность.

– У нас есть преимущество, – сказала Ирина, решив поделиться частью полученной информации. – Данные из скрытой лаборатории Чанг содержат протокол реинтеграции – теоретическую модель восстановления сознания из состояния квантовой запутанности с артефактами.

Санчес выглядел заинтригованным.

– Вы говорите о возможности вернуть исчезнувшую исследовательскую группу? И, возможно, Чанг?

– Теоретически – да, – подтвердила Ирина. – Но реализация требует специфического оборудования, стабилизирующего препарата усовершенствованной формулы и модифицированного нейроинтерфейса.

– Часть необходимого оборудования есть здесь, в инженерном секторе, – сказал Санчес, после короткого размышления. – Остальное можно адаптировать или создать. Что касается синтеза препарата – у нас есть базовая биохимическая лаборатория, хотя и не такая продвинутая, как в научном секторе.

– Этого должно быть достаточно, – сказала Чен. – Формула, разработанная Чанг, относительно проста в синтезе, хотя некоторые компоненты редки.

– У нас есть необходимые ресурсы, – заверил Санчес. – Альянс Внешних Планет готовился к длительной автономной работе на станции, включая медицинское и научное обеспечение.

Он повернулся к Ирине:

– Что конкретно требуется для инициации протокола реинтеграции?

– Три ключевых элемента, – ответила она, извлекая данные из скопированных файлов. – Во-первых, стабильный квантовый мост между физическим миром и матрицей «Архивов» – это можно создать, используя модифицированный нейроинтерфейс и образец артефакта.

– У нас есть небольшой образец, – сообщил Санчес. – Извлеченный до активации защитного поля. Он хранится в изолированном контейнере для изучения энергетических паттернов.

– Отлично, – кивнула Ирина. – Во-вторых, нейрологический стабилизатор – препарат, который защищает мозг от перегрузки при контакте с квантовыми сигналами артефактов. Формула Чанг требует некоторой доработки для конкретной задачи реинтеграции.

– Доктор Чен может руководить синтезом, – предложил Санчес. – Наши биохимики предоставят всю необходимую поддержку.

– И, наконец, самое сложное – когерентная квантовая матрица, способная удерживать и стабилизировать сознание в процессе перехода из квантового состояния в физическое, – продолжила Ирина. – Это потребует создания специализированного оборудования, сочетающего элементы квантовых компьютеров и нейронных интерфейсов.

– Над этим придется поработать, – задумчиво сказал Санчес. – Но с учетом ресурсов инженерного сектора и вашей экспертизы, это выполнимо.

Он повернулся к своим специалистам:

– Выделите доктору Ковалевой и её команде отдельную лабораторию, обеспечьте полный доступ к ресурсам и максимальную защиту. Это абсолютный приоритет.

Затем снова обратился к Ирине:

– Сколько времени потребуется для подготовки к инициации протокола?

– При оптимальных условиях – около тридцати часов, – ответила она, быстро оценивая объем работы. – Синтез препарата, создание модифицированного интерфейса, настройка квантовой матрицы… Это сложный процесс, требующий предельной точности.

– Значит, мы должны успеть до прибытия подкрепления Моретта, – заключил Санчес. – Что произойдет, если протокол будет успешным?

– Теоретически, – осторожно начала Ирина, – мы сможем извлечь сознание из квантовой матрицы «Архивов» и реинтегрировать его с физическим телом или подходящим субстратом. Для членов исследовательской группы, чьи тела исчезли, потребуются специальные нейрологические конструкты, своего рода… временные вместилища.

– А для Малкольма? – спросила Чен. – Его физическое тело сохранено.

– Для него процесс будет проще, – объяснила Ирина. – Частичная реинтеграция, позволяющая восстановить полный контроль над телом без потери связи с «Архивами». Своего рода… мост между мирами.

– А Чанг? – тихо спросила Кейн. – Её тело…

– Мертво, – закончила Ирина с болью в голосе. – Но её сознание, согласно данным, частично сохранилось в квантовой матрице. Теоретически, мы могли бы создать нейроконструкт и для неё, хотя процесс будет сложнее из-за повреждений, вызванных её смертью.

Санчес выглядел впечатленным и одновременно обеспокоенным.

– Это выходит далеко за рамки обычной науки, – сказал он. – Мы говорим фактически о… возвращении из мертвых.

– Не совсем, – поправила Ирина. – Скорее о восстановлении сознания, которое никогда полностью не исчезало, а было трансформировано в другую форму существования. Это не воскрешение в религиозном смысле, а сложный квантовый процесс перехода информации из одного состояния в другое.

– В любом случае, это революционно, – заключил Санчес. – И потенциально опасно в неправильных руках. Представьте, если Моретт получит контроль над такой технологией – возможность перемещать сознание между физическими и квантовыми состояниями имеет очевидные военные применения.

– Потому мы должны действовать быстро и тайно, – сказала Ирина. – Завершить подготовку до прибытия подкрепления и инициировать протокол до того, как ситуация на станции выйдет из-под контроля.

Они быстро распределили задачи и ресурсы. Чен возглавила группу биохимиков, работающих над синтезом улучшенного стабилизирующего препарата. Ирина сосредоточилась на создании модифицированного нейроинтерфейса и квантовой матрицы для реинтеграции. Кейн, используя свои знания о методах работы Моретта, координировала защитные меры, чтобы предотвратить обнаружение их деятельности.

Санчес предоставил все необходимые ресурсы и обеспечил полную защиту лаборатории, выделенной для их работы. Он также поддерживал постоянную связь с кораблями Альянса, приближающимися к станции, координируя их действия для максимально мирного разрешения ситуации.

Работа продолжалась без перерыва. Время было критическим фактором – каждый час приближал прибытие подкрепления Моретта и потенциальное начало военного противостояния, которое могло дестабилизировать «Архивы» и уничтожить все их усилия.

Но в глубине этой лихорадочной активности Ирина чувствовала странное спокойствие – словно все происходящее было частью большего плана, разработанного сознанием, существующим за пределами обычного времени и пространства. Плана, в котором Малкольм Харпер, трансформированный контактом с «Архивами», играл ключевую роль.

И где-то в квантовой матрице артефактов, в пространстве между временами, расширенное сознание Малкольма наблюдало за разворачивающимися событиями, направляя их к финальной кульминации – моменту, когда прошлое, настоящее и будущее сойдутся в одной точке, определяя судьбу человечества.

Глава 14: Гонка со временем

Тридцать часов – именно столько времени, по расчетам Ирины, требовалось для завершения подготовки протокола реинтеграции. И ровно столько же оставалось до прибытия подкрепления Моретта – военных специалистов Земной Коалиции с оборудованием для силового извлечения артефактов.

Работа в скрытой лаборатории инженерного сектора не прекращалась ни на минуту.