Последнее дело инквизитора. Полюбить Тьму - Константин Фрес

к воздуху, по которому — теперь это ощущала и женщина, — расползался приторный запах мертвечины.

— Так нужно драться! — воскликнула женщина.

Она и ее спутники — оборотни, Тристан, Алекс и Диана, — вышли в ночь; город был темен, тревожен и непривычно шумен, словно перед боем.

Отовсюду слышались шорохи, шумы, поблескивали чьи-то глаза, мутные, словно отполированные лунные камни.

— Невозможно драться, мадам, в таком составе, — сквозь зубы процедил Тристан. — О, обложили со всех сторон. Видите, вон скачут, за высокой оградой? Не могут протиснуться сквозь металлические прутья, а перелезть мозгов не хватает. Но это временная заминка, скоро сообразят… Как хорошо, что с нами оборотни! Не то Голодные подкрались, а мы б и не заметили.

— Почему невозможно?! — ужаснулась женщина.

— С нами оборотни, мадам. Наше сильное звено, оно же самое слабое.

— Отчего так?

— Эти монстры, мадам, — деловито ответил Густав, отирая пот со лба и бегая вокруг, как пес, отыскивающий след, — они не переговариваются между собой, как люди, к примеру. Они свистят. Страшно, жутко! Тонко, как шипящие змеи. Но от их свиста в голове словно бомба взрывается. Мозг горит, уши жжет. И это настолько больно, что легче поддаться, сесть, и пусть тебя сожрут.

— Отчего же я ничего не слышала об этих чудовищах?

— Видимо, мадам, вам их не доверили. Это же элитная армия Тьмы, — ответил Тристан. — Послушные и страшные, неумолимые исполнители. И подчиняются только тому, кто их послал. До самого последнего солдата. Мастерски притворяются живыми, простыми бюргерами. Могут потерпеть поражение, но если останется хоть один… ты будешь прогуливаться по парку, а красивая барышня вдруг кинется и попытается откусить тебе голову. На своем веку я дважды встречал тех, кто мог бы ими управлять и кого они слушались бы. И это были мерзавцы редкой масти; думаю, демоны в аду здорово поломали головы над тем, чем удивить этих негодяев, каких пыток они достойны, когда они туда попали.

— Вы убили их?

— Разумеется, — Тристан чуть кивнул. — Иначе я б не отделался от Голодных. А так они последовали в ад, вслед за своим хозяином. Ну, готово, Густав?

— Да, ваша милость, — ответил Густав из темноты. — Ах, досада, бомб так мало!

Оказывается, все то время, что беглецы стояли посередине тихого двора, испуганно озираясь, деятельный Густав не просто бегал — он закладывал взрывчатку, как можно подальше от дома.

— Бомб? — испуганно переспросила Диана. — Вы с ума сошли! Вы разнесете весь дом!

— Это особые бомбы, — гордо ответил Густав. — Я сам их изобрел! Взрываясь, они свистят, мисс, почти как Голодные. Ну, будто зовут к себе! Это собьет монстров с толку. По идее, они должны кинуться на источник шума и в неразберихе порвать друг друга.

— По идее?! Вы что, еще не опробовали эти бомбы? — воскликнула Диана. И это было фатальной ошибкой.

Элегантный господин с тросточкой, в клетчатых модных брюках, прогуливающийся под фонарями, вдруг зарычал и упал на четвереньки. На четырех конечностях он передвигался весьма шустро, так, словно природа изначально задумывала его четвероногим.

Если б не ограда, которую так просто голодные не могли преодолеть, он добежал бы до компании в несколько секунд. Но ограда была; крепкая, кованая, с острыми пиками, воинственно смотрящими в небо.

Господин рычал и скалил жуткие, нечеловеческие зубы, пытаясь протолкнуть голову сквозь прутья.

Двое других рыли ногтями подкоп, свирепо сопя.

Кто-то продирался сквозь заросли в сонном саду, да та свирепо, что Диана не выдержала — закричала во весь голос, и Алекс весьма неуважительно зажал ей рот ладонью.

— Господа, вам пора, — быстро проговорил он, обращаясь к поскуливающим в страхе оборотням. — Берите дам и прочь отсюда! А мы побудем еще немного тут. Задержим их и проредим их ряды.

— Встретимся у Зеленых ворот! — распорядился Тристан. — Алекс, призови Рэя. Нам он сейчас очень сильно понадобится.

Диану не надо было уговаривать, она шмыгнула в автомобиль самой первой, вперед Густава, который уселся за руль.

Но вот герцогиня вдруг заупрямилась.

— Никуда я не поеду! — рыкнула она. В ее руке звякнул кинжал, уже знакомый Тристану. — Я останусь с вами, драться!

— Не время торговаться! — раздраженно прорычал Тристан.

— Я вам не предлагаю ни гроша, — огрызнулась герцогиня. — Я так решила, и вам меня не отговорить.

— Мадам! — жалобно взвыл верный Густав.

— Катитесь уже к черту! — выкрикнула она, и ее голос слился с голосом грома, с шумом неизвестно откуда налетевшей грозы. Один из Голодных вынырнул из мрака, подпрыгивая на четырех конечностях, как несуразный пес, молча и свирепо кинулся на нее, и женщина, почти не глядя, всадила ему свое оружие в одержимо блестящий глаз. От касания ее клинка нападающий вмиг иссох, превратился в мумию и ссыпался сухими белыми косточками к ее ногам. — Я остаюсь с инквизитором!

Глава 5. 4

— Мадам, но нам придется драться до последнего монстра! — выкрикнул Тристан. — Если мы упустим хоть одного, он уйдет и будет нас тайком преследовать!

— Значит, будем драться!

— Но это не женское дело!

— Много вы понимаете в женщинах, инквизитор! В конце концов, они посланы за мной, а вы вообще можете уйти, и они вас не тронут!

Спорить было некогда; оборотни уже не могли терпеть близкого соседства с Голодными, Густав завел мотор, и машина скрылась во мраке.

Зато чудовища, что пришли по следу за герцогиней, с хищным рычанием и визгом вдруг полезли из всех возможных мест. И из подворотен, и из-за деревьев, и перелезая через ограду, оставляя на острых пиках клочки собственных одежд.

Это было странно и страшно; как и предсказывал Густав, вполне прилично одетые люди крались на четвереньках, скаля нечеловеческие острые зубы.

Взорвалась с отвратительным скрежетом одна из бомб Густава, и чудовища с воплями полезли на источник звука. Они одержимо хватали друг друга, рвали одежду, вонзали острые длинные зубы в плечи и руки друг друга. Но кое-кто из них оказался сообразительнее. Эти твари ринулись в атаку, и меч Тристана свирепо и неумолимо пронзил самого первого, кто кинулся на инквизитора.

Это был нарядно разодетый мужчина, словно только что из гостей. Черный меч Тристана пронзил его, обращая в ссохшуюся мумию, и выскочил из спины, пробив желтую лопатку.

Но орудовать колющим мечом было неудобно и не с руки, и нож словно сам прыгнул в ладонь Тристана. Рассмеявшись недобрым, страшным смехом, Тристан размахнулся и всадил его в самое сердце прыгнувшей на него твари, на миг встретившись взглядом с тухнущими глазами навсегда упокоившегося существа.

— Идите сюда, исчадия ада, — шепнул он, ощутив знакомую жажду убивать. Глаза его разгорелись недобрым