Зимнее дело Вампирского клуба вязания - Нэнси Уоррен

– Да, но и ко многим другим местам тоже.

– И все же интересное совпадение, вам не кажется? А еще это значит, что Даррен не в Оксфорде и пока не тронет ни вас, ни Джемму. Теперь вам легче?

Я успокоюсь, только когда увижу Джемму собственными глазами! И когда она очнется и даст нам всем знать, что ее рассудок остался невредимым. Однако от мысли, что за ней приглядывали, мне действительно стало легче. Да, ситуация была несколько ироничной – к, возможно, умирающей девушке приставили двух вампиров. Но я научилась доверять клыкастым вязальщикам и знала, что Мейбл и Клара будут защищать Джемму всеми силами. Поэтому я кивнула:

– Да, мне определенно лучше.

Рейф немного помолчал, а затем добавил:

– Завтра вечером профессор Сандерсон читает лекцию. Думаю, нам стоит прийти, а после мероприятия немного побеседовать с ним.

Эх, а вампир не слишком-то внимательно следил за событиями в Оксфорде! Я часто ходила мимо библиотеки Уэстон и много раз видела плакат с анонсом лекции.

– Билеты распродали несколько месяцев назад.

Рейф взглянул на меня как на наивную глупышку.

– Я далеко не последняя личность в Бодлианской библиотеке. Мне не составит труда раздобыть нам парочку.

Покачав головой, я грубо передразнила его, словно Эстер, вечно унылая девочка-подросток. Однако в душе я признавала: Рейф молодец. Порой я забывала, что он был почетным членом Бодлианской библиотеки.

– Вы считаете, мы сумеем пробраться к Сандерсону?

Писатель крайне редко появлялся на публике, поэтому после мероприятия его наверняка окружит толпа поклонников.

– По окончании лекции состоится закрытая коктейльная вечеринка в старом корпусе – только для держателей VIP-билетов. Уж там мы его разговорим.

От его слов у меня аж мурашки по спине побежали. Я верила: если уж Рейф решил кого-то разговорить, человек запоет соловьем, хочет он того или нет.

Глава 14

Лекция проходила в Шелдонском театре. Под куполом изящного здания, спроектированного Кристофером Реном, негде было яблоку упасть – столько людей пришли послушать Доминика Сандерсона. Оглядев зал, я увидела, как разнообразна его фанбаза. Мужчин среди гостей было больше, чем женщин, но ненамного. Здесь присутствовали и молодые, и взрослые, и пожилые люди разных национальностей. У большинства были с собой книги: старые зачитанные тома, явно любимые владельцами; иностранные издания и выпущенные специально к сороковому юбилею трилогии новенькие сборники.

В зале стоял оживленный гул. Доминика Сандерсона можно было назвать рок-звездой литературы. В ряду чуть выше нас я заметила профессора Джеффри Нейлора. Рейф, разумеется, раздобыл нам лучшие места – в партере, прямо напротив сцены.

Наконец писатель появился – в сопровождении мужчины, который, насколько я помнила, был его агентом. Зал взорвался аплодисментами. Сандерсон выглядел человеком науки. Он был высоким, худым, в твидовом костюме. Из кармана у него виднелись очки для чтения, а в руке он держал новое издание «Хроник Пангниртунга». Наверняка это было сделано для пиара, ведь на мероприятие пригласили фотографов из СМИ, и на всех снимках окажется именно та версия книги, которую сейчас продвигали.

Я аж поразилась собственной предвзятости к Сандерсону. Высокий старикашка-обманщик. Я нутром чуяла: доверять ему не стоило. Могла поклясться, что даже на таком расстоянии я разглядела, как подозрительно бегают его глаза.

Сандерсон и его агент устроились на диване и несколько минут тихо общались. Затем Чарльз Бич (я вдруг вспомнила имя агента) встал и подошел к микрофону.

Рейф наклонился ко мне и прошептал:

– Он не только агент, но и личный представитель.

Чарльз Бич казался ровесником Сандерсона, но внешне был его полной противоположностью – низким и тучным. Сандерсон же производил впечатление поглощенного писательским делом человека, который забывал поесть.

На Чарльзе Биче был синий костюм в полоску и желтый галстук-бабочка. Голос у него был громким, мощным – и без микрофона услышишь.

– Добрый вечер! – агент дождался, пока шепот и шум стихнут и воцарится тишина. – Я Чарльз Бич, но друзья зовут меня Чаз. И для меня большая честь, что гость нашего вечера, Доминик Сандерсон, – один из таких друзей. Когда он впервые обратился ко мне – в Лондоне, сорок один год назад, – он только-только получил степень бакалавра в Оксфордском университете. Тогда мой опыт работы составлял лишь пару лет. Иными словами, мы оба находились в начале карьеры. К тому времени несколько издателей успели отклонить роман Доминика – такое в моей сфере нередко встречается. Но я сразу понял: в его работе чувствуется нечто искреннее, сильное, увлекательное.

Мужчина замолчал, пережидая волну аплодисментов от поклонников. Я из вежливости притворилась, что тоже хлопаю, однако мои ладони не соприкасались. Кажется, Рейф поступил точно так же.

Чарльз кивнул и продолжил речь:

– Мы с Домиником дали друг другу шанс. Ему достался неопытный агент, а мне – никому не известный автор. – Мужчина обернулся и одарил своего клиента улыбкой. – Мы оба сделали ставки и, можно сказать, сорвали куш.

Он вновь дождался, пока стихнут аплодисменты.

– Многие фэнтези-романы приходят и уходят – за последние четыре десятилетия таких было немало. Лишь единицы остаются с нами надолго, становятся частью современной культуры. «Хроники Пангниртунга» – цикл, который будет жить вечно!

Интересно, откуда он мог это знать? Однако, судя по ярым овациям фанатов, они явно верили, что Чарльз Бич способен предсказывать будущее.

– Глядя на этот замечательный зрительный зал, я понимаю: у каждого из вас есть свои причины быть здесь, свои причины ценить гениальность этого человека. Будет излишним описывать все многочисленные достижения Доминика Сандерсона. Он преподает в Оксфорде, в колледже Крайст-черч, потому что любит делиться знаниями, любит учить, уважает своих студентов. Его книги стали настоящими бестселлерами и завоевали множество наград, а успех фильмов по «Хроникам Пангниртунга» породил целое новое поколение фанатов. – Агент театрально обвел зал рукой. – Вы лишь малая, но очень важная, особая часть этого огромного сообщества. А теперь позвольте передать слово моему другу Доминику Сандерсону!

Зрители опять разразились громогласными овациями. Я слабо похлопала в ладоши – не от восторга, а лишь из вежливости.

Сандерсон подошел к микрофону и прочистил горло.

– Благодарю, Чаз. И вас всех – за то, что пришли, – начал он.

Голос у него был сухой, и во время лекции Сандерсон постоянно делал паузы, чтобы глотнуть воды. Однако, как истинный академик и преподаватель, он рассказывал аудитории о трилогии и заложенном в ней символизме так, словно обращался к группе студентов. Он выдал пару остроумных анекдотов, хотя не производил впечатления человека с отменным чувством юмора. Спустя примерно полчаса Сандерсон зачитал отрывок из книги и сделал шаг в сторону. Чарльз Бич вышел вперед и