Тайны кофейни в Киото. Том 1 - Такума Окадзаки

class="p1">Мы подошли к зданию на углу улицы и поднялись на лифте на четвертый этаж. Из-за раздвижной решетчатой двери с норэн[22] доносились звуки, но у входа в заведение нас никто не встретил.

– Может быть, они сегодня закрыты?

– Внутри кто-то есть… Может, мы слишком рано пришли?

Я проверил: они открывались в шесть вечера. Часы показывали 17:45.

– Вы попали в точку. Что будем делать? – Я наигранно рассмеялся, пытаясь скрыть смущение, и в этот момент из-за двери выглянула женщина, работавшая в ресторане.

– Здравствуйте, мы скоро откроемся. Вы не могли бы немного подождать?

– Разумеется. Это мы слишком поторопились.

– Я подготовлю вам стол. Вы не могли бы назвать свое имя?

– Аонояма… То есть я хотел сказать, что пишется двумя иероглифами: «зеленый» АО и «гора» ЯМА. – Я мельком бросил взгляд на Михоси. Она уже села на скамейку возле входа, где посетители обычно ждут своей очереди, и смотрела в мобильный телефон. Кажется, это препятствие удалось преодолеть. Выдохнув с облегчением, я присел рядом. Она убрала телефон и спокойно спросила:

– Это ведь бар, в котором подают обандзай? Вы любите такую кухню?

– Да, у нее вкус неяркий, но глубокий и никогда не надоедает.

– У меня обандзай ассоциируется с тем, что готовила жена дяди.

Я потер переносицу. Я ведь слышал, что жена Мокава-сан была уроженкой Киото. Хоть Михоси не отсюда, но, в отличие от меня, прожившего здесь всего ничего, наверное, имела много возможностей прикоснуться к кулинарной культуре этого региона.

– Извините, наверное, это была плохая идея.

– Что вы такое говорите?! Эти блюда вызывают ностальгические воспоминания. Я очень рада, что мы пришли сюда. Вот что я хотела сказать.

Хорошо, если так. Мне не хотелось все испортить, поэтому вместо ответа я просто хмыкнул.

– Извините за ожидание. Пожалуйста, проходите. – Официантка провела нас к маленькому столику. Внутри царил полумрак, ресторан выглядел слишком элегантным для идзакая, теплый свет, обычный для андонов[23], разгонял темноту. Михоси посадили на диванчик чуть дальше от входа – это обычно считается лучшим местом в ресторане, – я сел в ротанговое кресло напротив.

Мне не хотелось сразу же начинать с саке – я от него быстро хмелел, поэтому выбрал местное пиво. Михоси заказала коктейль из сливового вина умэсю и содовой. Не самый удачный выбор, но и не так уж плохо. Еще мы взяли жаренный во фритюре намафу[24], домашний хироусу[25] и мелкий вареный картофель с приправами.

Через минуту на столе появились бокал пива и большой бокал коктейля на шампанском. Мы подняли бокалы, окрашенные мягким янтарным цветом.

– И за что же мы выпьем? – спросил я.

Михоси мягко улыбнулась и предложила:

– Может быть, за цифру восемь?

Я ждал, пока она объяснит.

– Сейчас октябрь, по-английски October. Мы с вами встретились на улице Такоякуси. Осьминог по-английски octopus. Общий корень octo.

– А ведь и правда, на латыни octo означает «восемь».

– Да, October получил название оттого, что в древнеримском календаре приходился на восьмой месяц. А в Японии восемь считается благоприятным и счастливым числом. Разве это не делает нашу сегодняшнюю случайную встречу особенно прекрасной?

У меня от этих слов екнуло сердце. А еще от того, что я не видел, что скрывается за ее улыбкой.

– Давайте выпьем за цифру восемь! – предложила Михоси.

– Только за цифру eight? Жаль, что только за нее.

Звон бокалов заставил мое сердце затрепетать.

Атмосфера ресторана, в которой сочетался японский и западный стили, казалась гармоничной, несмотря на то что бокал для шампанского стоял рядом с обандзаем. Попробовав хироусу, Михоси с улыбкой заметила, что вкус отличается от домашнего. Похоже, ей понравилось. Беседа текла непринужденно, и я даже без крепкого саке наслаждался незатейливым застольем.

Когда я заказал бутылочку саке класса гиндзё[26], Михоси предложила наполнить мою рюмку.

– Я очень тронут, Михоси-сан, что вы налили мне саке! – сказал я, поднимая рюмку. Мне было неловко, но я впервые попробовал вслух назвать ее по имени.

– Вы преувеличиваете. Разве я не наливаю вам напитки каждый раз, когда вы приходите в кафе?

– Нет-нет, я совсем не преувеличиваю. Я прошу прощения, если мои слова могут прозвучать примитивно, но вы не представляете, какая для меня радость сидеть с такой красавицей, которая угощает саке.

Видимо, все же алкоголь подействовал и я начал хмелеть. Я позволил себе необычно смелое высказывание, однако Михоси выглядела невозмутимо.

– Но разве для вас это впервые?

Ох, она все же коснулась этой темы. Хоть она и не говорила прямо, но явно намекала на мою бывшую подругу.

– Не ожидал такого вопроса. Мне кажется, вы еще ни разу не спрашивали ничего о моей личной жизни, да еще и с таким любопытством. Я был уверен, что вам это совершенно безразлично, – сказал я, слегка подразнивая ее.

Однако ее реакция меня удивила:

– Прошу прощения, если задела ваши чувства. У меня было хорошее настроение, я позволила себе лишнего. Прошу меня простить. – С этими словами она низко поклонилась.

– Да нет, вы совсем меня не задели, – замахал я рукой. – Я не против. Если хотите что-то спросить, я, разумеется, отвечу.

Однако ее лицо по-прежнему было печально, и я затараторил:

– Да, конечно, не впервые. Но когда я вспоминаю, мне кажется, она вела себя со мной как ребенок, который дрессирует собаку. Если ей что-то не нравилось, она сразу же устраивала сцену и наказывала меня. Так что, даже если она наливала мне саке, это было частью ее плана, я чувствовал себя как домашний питомец, на которого хозяйка надела костюмчик ради шутки. Тогда я готов был с этим мириться. Но сегодняшний вечер совсем другой.

Я сказал все это, чтобы убедить Михоси: я вовсе не обиделся, но сразу же пожалел о своих словах. Выражение ее лица не изменилось, она крепче сжала бокал. Возможно, она даже рассердилась.

Все, больше ничего не расскажу. Я сделал глоток и как ни в чем не бывало добавил:

– Да и у вас подобное, наверное, не впервые. Вы же дольше меня живете на свете.

– Всего на один год, – сказала она, слегка улыбнувшись.

– Но все же и у вас такое бывало? Раз уж вы задали личный вопрос, позвольте и мне тоже.

Я никогда не нарушал дистанции между нами – бариста и посетителем ее кофейни, – никогда не спрашивал о подобном. Я надеялся, что у нее никого нет, мне так казалось, но, если бы она сейчас вдруг сказала, что у нее есть друг, я бы не удивился.

К счастью, ничего подобного не прозвучало, она просто опустила голову и потянулась палочками за картофелем.

– Если под «таким» вы имеете в виду наливать за ужином кому-то саке, то, разумеется, было. Но если вы вкладываете в это иной смысл, то, к стыду своему, я не могу похвастаться богатым опытом и историями, которые могли бы вас заинтересовать. Я уже и не помню, когда в последний раз оказывалась в такой ситуации.

О! Я перебрал в