Барон фон дер Зайцев (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

— Лютер? — ещё сильнее вылупил глаза пацан.

— Почему Лютер, нет, не Лютер. Не перебивай. Зовут его — Матрин фон Бок.

Фон Бок? Предок того фон Бока, что не смог взять Москву, поругался с Гитлером и всю войну почти просидел у себя в имении, а погиб… Что-то там… под бомбёжку попал, кажется. Ну, чёрт с ним с тем фон Боком, а этот прямо подарок. Выучить латынь и поступить в университет, классный план для попаданца. Они все попадают в академию магии. Ну, нет здесь академии, а вот университеты есть.

— Ты слышишь меня, Ванька? — снова ткнул навершием меча в живот Иоганну барон.

Иван Фёдорович правой вполне здоровой рукой принял рукоять бастарда и не удержал на весу, брякнул остриём о кочергу стоящую в подставке возле камина. Не, не десять кило весил полуторник. Где-то полтора кило и весил, возможно чуть побольше, просто не ожидал.

— Осторожней! — отец вскинулся. — Это меч Ангеррана VII Коричневого — маршала Франции. Я на совете у Никополя именно у него такой видел, а мы потом у бесерменов отбили. Если что… — барон пренебрежительно махнул рукой на юг, в сторону Польши и Ливонии, — да, справимся, но, если что, сохрани и потом сыну передай, как и рассказ мой о том, как он нам достался.

— Я сохраню, — у Ивана Фёдоровича горло перехватило.

— Сохрани. А сейчас иди с братом помирись, покайся. Мало ли что… — барон махнул рукой сына отпуская.

Гришка стоял за дверью.

— Прости меня, брат. Дурак был. Теперь поумнел, — Иоганн ткнул пальцем в свою сине-чёрную рожу свою с торчащими из носа кусками пакли, что туда перед уходом Матильда напихала.

— И ты меня прости, брате! — амбал подтянул пацана к себе и прижал к груди.

Событие двенадцатое

Дружина, отряд, копьё барона фон дер Зайцева тронулось к Мемелю рано утром на следующий день. Огромный обоз получился. Никто там в том Мемеле, а потом и в Грюнвальде, где бы это не было, не озаботится из руководства Тевтонского ордена твоим пропитанием. Сам должен всё с собой привезти. А отряд получился не маленький. Сам барон Теодор, двое его сыновей и тринадцать боевых холопов. Все на хороших лошадях, практически дестриэ. По крайней мере их потомки, так как тридцать рыцарских коней барон из очень неудачного для венгров и франков крестового похода на Никополь с собой в имение привёл. Четырнадцать лет прошло. Сейчас барон мог бы и вдвое больший отряд снарядить, и отбитых у турок доспехов хватало, и оружия, а кони размножились, и теперь их у Зайцевых под шесть десятков. Вся дружина одвуконь выехала из ворот замка. Следом тронулось тридцать телег с продовольствием и фуражом.

Нет, в Мемеле можно будет продуктов купить, как и овес лошадям, город не малый и порт там есть. Вот только все последние десять лет Фёдор Васильевич почти в тех местах и почти с теми же людьми воевал и сделал вывод, что лучше везти своё продовольствие. В Мемеле оно выйдет в три раза дороже, а кое-что и в пять. Особенно овёс для лошадей. И их управляющий — Отто Хольте присоветовал барону наоборот взять с собой пяток возов с овсом лишних и там продать в Мемеле за цену в пять раз больше, чем дадут в Риге.

Возчиков и телеги барон нанял. Чуть не половина местных этим промыслом подрабатывало. Только пять телег с оружием и бронями везли жители Кеммерна. Этих Фёдор Васильевич в счёт отработки барщины привлёк. Брал средних сыновей из многодетных семей. Они останутся с бароном до конца войны. Не на себе же тяжеленные доспехи возить по всей Прибалтике, а потом по Польше с Литвой, когда рыцари будут гнать унтерменьшей в хвост и в гриву. Молодёжи этой даже оружие выдали. Сабли и арбалеты. Сумеют ли воспользоваться? Сомневался Иоганн. Но шанс был. Каждый год у себя в баронстве Теодор фон дер Зайцев устраивает турнир зимою. Все мужчины до единого должны из арбалетов и луков стрельнуть по мишеням десяток раз с разных дистанций. Победители получают по три талера, арбалет или лук приличный, вторые уже только по два талера и третьи по одному. Так что стрелять юноши эти точно умеют. Три талера — приличные деньги. Даже очень приличные, и не лень народу взять у победителей прошлых состязаний арбалет и потренироваться, слушая вдумчивые и полезные советы этого победителя. Ему ведь уже нельзя повторно участвовать, а опыт передать в радость, тем более, за кувшин сидра. Но уметь стрелять и принять участие в бою, когда на тебя с гиканьем несётся татарская конница, и стрелы, ими выпущенные, небо закрывают, это разные разности.

Ивана Фёдоровича подмывало предупредить бывшего боярина, что Грюнвальдскую битву рыцари проиграют. И магистра даже убьют. А виной тому станут русские полки, не убежавшие с поля боя, и татарская конница. Не сказал. Как обосновать? Дескать, видение было. А что он знает об этой битве? А вот больше ничего. Даже не знает, где этот Грюнвальд и что это такое. Название города? Название реки? Название дорфа — деревни? И не вымысел ли половина того, что он знает⁈ Историю пишут победители. Вот, в русских учебниках и превозносят русские полки. Опять же не все же рыцари примут участие в битве. Там будет разгром, но потом новый магистр соберёт разбежавшихся рыцарей и новых прибавит и ляхов выгонят из Пруссии и побьют всех восставших в Жемайтии. Или нет? Опять какие-то обрывочные воспоминания. Возможно, если отец едет не в столицу Мариенбург, а в Мемель — город, который на приличном расстоянии от границы, он и не будет принимать участие в проигранной битве.

В общем, ничего Иоганн ни братьям, ни отцу не сказал. Сейчас стоял рядом с мачехой на крыше донжона и рукой махал, провожая удаляющийся отряд. Солнце только выглянуло из-за горизонта и светило в спины едущим на запад всадникам.

Фрайфрау Мария всплакнула, сестрёнка младшая Василиса (Базилиса — Basilisa) ударилась в настоящий рёв, отец Иаков крестил ратников в спины справа налево, а его католический соратник, прямо рядышком стоящий, слева направо. Идиллия просто, чада и домочадцы провожают господина на войну.

У Ваньки — Иоганна в руках бастард. Длина меча равна росту пацана. Оба где-то метр тридцать. Держал его наследник в правой здоровой руке за длиннющую рукоять, уперев в перекрытие донжона. Наверное, смешно смотрелось. Но Иван Фёдорович об этом не думал. Предчувствие нехорошее шебуршалось в душе. Чувствовал или предчувствовал парень, что не вернутся назад родичи. Да, они ему никто. А ещё бывший Иоганн, которого этот боров Гришка скорее всего убил, раз в него перенеслось сознание Ивана Фёдоровича, просто ненавидел старшего брата. Как не питал особой любви и к Александру. Но вот теперь они уезжали, и уезжали навсегда, бросив на него непонятную структуру, баронство это, да и мачеху с сестрёнкой. И к этим обоим не горел любовью Иоганн.

— Иоганн, зайди завтра ко мне, — вырвал из размышлизмов пацана отец Иаков, — Чувствую я, тебе есть в чём покаяться.

Глава 5

Событие тринадцатое

А поболеть можно???!!!

Да, пожалуйста… только на бегу. Утром Иоганн решил умыться. Решил и пошёл в ванную комнату. А нету. Ни умывальника нет, ни ванной комнаты. И никто, как в романах про попаданцев, горшков ночных не выносит и с кувшином и тазиком не приходит. Горшка, кстати, и нет совсем. Неправильный он вообще попаданец. В книгах всё по-другому. Там красиво всё, валяй себе горничных в перинах и потом езжай в карете в академию магии, где между дуэлями и демонстрации своих знаний великих учителям тупым, нужно валять одногруппниц. И преподавательниц молодых, чего их не валять-то, если они валяются. Всегда поражал этот кусок в книгах Ивана Фёдоровича. Чего девки-то в академии делают, да в средние века процент грамотных женщин был близок к нулю? Гораздо позже всякие Бестужевские курсы появились.

Ладно бог с ней с Россией, но и в просвещённой Европе тоже позже. У них на кафедре на стене висела отлитая в бронзе табличка, ну как прикол. «Знатным женщинам положено получать хорошее воспитание, но не образование, которое им совершенно не подходит». Внизу была фамилия автора — Леонардо Бруни и год выхода его книги 1405. То есть, всего четыре года назад. В это время, если женщина умела читать… А читать можно только на латыни, то это в аналы истории попадало. А совместное обучение с мальчиками девочек⁈ Перебор. В СССР-то ввели после войны, году в 1955. Правда, в 1918 тоже ввели совместное обучение, равноправие должно быть, но потом умники в министерстве решили, что мальчиков нужно готовить к труду и обороне и опять начали вводить раздельное обучение. Следовательно, даже если он поступит в университет, как решил отец, то однокурсниц там не будет. Как и молодых преподавательниц. Да и старых тоже.