Фантастика 2025-156 - Оксана Олеговна Заугольная

каждый угол, перебрал десятки вариантов в поиске единственно возможного. Поистине упорный труд не отменяет вдохновения и наоборот. Только стремление создать предел совершенства позволяет достигнуть истинной гармонии, порождающей шедевр. И я в полной мере воплотил этот принцип в том полотне, которому посвятил несколько последних часов. Пусть я не пользовался ни кистью, ни долотом, ни камнем, ни даже пером — результат превзошёл любые потуги тех посредственностей, что пыжутся превзойти образцы истинных мастеров.

Средства не важны. Холст или мрамор, кисти или резец — лишь средства. Настоящий художник не будет их рабом. Он может и обязан творить из всего, что рождает в нём эстетический восторг и вдохновение.

Пусть я певец смерти и тления, недолговечности жизни, её хрупкости! Я горжусь этим! Я обнажил обратную сторону материи, превращая красоту в уродство, жизнь в смерть, нежность кожи в отвратительные язвы, гладкость форм в ландшафт ран, естественность движений в выломанность позы. На этом контрасте оживают все представления о красоте и, глядя на мои полотна, люди будут видеть совершенство, которое отвергнуто в них, и, чем отвратительнее будет то, что они увидят глазами, тем обворожительнее окажется то, что предстанет перед их внутренним взором'.

Мейстер положил перо и присыпал написанное песком. Затем повернулся и ещё раз окинул взглядом своё творение: юноша и девушка слились в страстных объятиях, но смерть уже сковала их движения, превратив порыв страсти и любви в непристойную позу. Тление распространялось по иссечённым телам, уничтожая некогда зовущую плоть, искажая черты и разрушая былую красоту.

Конечно, слегка удручала недолговечность творения — каждое лишнее трупное пятно нарушало совершенство композиции, но с другой стороны, разрушительной силе времени подвержено любое произведение искусства. Дольше всех стоят архитектурные памятники — если их не предадут огню завоеватели — на следующем месте скульптуры, но с ними нужно бережно обращаться. Книги, казалось бы, самые недолговечные и хрупкие, но ведь их можно переписывать сотни и тысячи раз. Так они способны избежать пожаров, наводнений и прочих напастей. Именно поэтому Мейстер решил не ограниваться «скульптурами», а запечатлевать их в виде рисунков и описаний, которые заносил в дневник.

Впрочем, его не смущала бренность композиций, которые порождало его воспалённое воображение: в любом случае он пережил бы любое из своих творений. С этим следовало смириться и просто создавать всё новые и новые шедевры, которые будут ужасать тех, кто обнаружит их, и восхищать истинных ценителей, гурманов от искусства, которые не пожалеют денег, чтобы лицезреть их или хотя бы услышать из чужих уст описание «скульптур» неизвестного мастера.

Глава 44

Воздушный корабль летел невысоко, но довольно быстро: вершины деревьев проносились под ним, сливаясь в темноте в пушистый ковёр.

Выглядел корабль так: наверху, накрытые огромной канатной сетью, находились шары, сделанные из нескольких слоёв пропитанной особым раствором ткани, почти не пропускавшей воздух, а снизу к ним крепилась длинная открытая гондола, в которой на специальных металлических подставках горели костры, нагнетавшие в шары тёплый воздух, поднимавший корабль. К бортам прикреплялись мешки с песком, использовавшиеся для регулировки высоты полёта: когда воздух в шарах остывал, и корабль начинал снижаться, мешки сбрасывали. В гондоле могло разместиться около пятнадцати человек, а также три пуда не слишком объёмного груза.

Эл стоял на носу, держась руками за борт. На корме располагался штурвал, соединённый валом с большим деревянным пропеллером, приводимым в движение паровым двигателем, созданным по чертежам некромага.

В центре гондолы, на дне, лежал на носилках человек. Он был без сознания и время от времени постанывал. Его нашли на дне оврага — в бреду, со сломанной ногой. Эл взглянул в небо, где парил мёртвый ворон, приставленный соглядатаем к Ольгерду. Только благодаря ему удалось обнаружить начальника телохранителей, а также выяснить расположение логова вампиров.

Воздушный корабль нёс Эла обратно в Ялгаад. Этот полёт был первым, и король Малдонии был доволен испытанием. Теперь в его руках была сила, способная противостоять почти любому противнику. Когда на вампиров падёт небесный десант, они должны будут обратиться в бегство. Эл улыбнулся и взглянул на раненого, ещё раз поразившись произошедшим с ним изменениям. Если бы не ворон, некромаг ни за что не подумал бы, что этот человек в одежде Раба — капитан его телохранителей. У Эла было несколько объяснений, но они казались ему малоправдоподобными, и он хотел услышать разгадку от самого Ольгерда. Но тот пребывал в тяжёлом состоянии: перелом оказался открытым, и он потерял много крови. Если бы кость задела артерию, Эрнадила едва ли удалось бы спасти. Но сейчас у него имелся шанс. Нужно только быстрее добраться до Ялгаада. Там, в стороне от любопытных глаз, Эл сможет применить свои знания, чтобы поставить его на ноги.

Он оглядел корабль и удовлетворённо хмыкнул: теперь, когда она стал королём, и сам Верховный Жрец Ормак благословил его на царствование, весь потенциал Малдонии, вся её военная мощь находились в его руках! Эти корабли станут лишь первым шагом на пути совершенствования машины разрушения, которую он сможет создать, если понадобится. Но Эл надеялся, что делать этого не придётся. Он рассчитывал, что соседние страны признают превосходство Малдонии, и их присоединение к новой империи обойдётся малой кровью. Впрочем, если кто-то будет упираться, всегда можно задействовать воздушные корабли. Этого должно хватить, чтобы самые непокорные признали власть Легионера.

* * *

В лаборатории зажгли масляные светильники, со стола всё аккуратно убрали и положили на него Ольгерда. Он был бледен и время от времени стонал, но очень слабо. Повязка на ноге почернела от крови и затвердела. Её пришлось срезать, и рана снова открылась. Эл давно понял, что придётся использовать магию, и поэтому выставил телохранителей за дверь, а сам наложил новую повязку, предварительно присыпав рану особым порошком, мгновенно превратившимся в густую вязкую массу.

Затем демоноборец сотворил символ Асклепа, и над раненым появилось голубое сияние, медленно сложившееся в причудливый иероглиф. Эта магия зитов, основанная на энергии Ци, не помогала самому некромагу, плоть которого была давно мертва, но могла исцелить живого, если случай был не безнадёжный.

Эл начал произносить заклинание, и спустя несколько секунд из раны Ольгерда потёк гной. Он вспыхивал голубым пламенем и мгновенно испарялся. Когда последняя зловонная порция сгорела в огне символа Асклепа, демоноборец расставил на столе свечи и начертил на воске иглой несколько магических знаков. Возле головы и в ногах Эрнадила он поставил по стеклянному кубу, а потом зажёг лучиной все фитили.

Комната постепенно начала наполняться пряными ароматами. Поплыл сиреневый дым.

Эл положил затянутые