Фантастика 2025-156 - Оксана Олеговна Заугольная

Человек выразительно моргнул.

— Телон, закрой дверь, — велел Вейдэль, обернувшись. — Дай ему говорить, — добавил он, обращаясь к Дарону, который зажимал человеку рот. — Чей ты Раб? — спросил он пленника.

— Ничей! — ответил тот хрипло.

Вейдэль помолчал.

— Ты не из Бальгона? — спросил он с оттенком удивления.

— Нет.

— Откуда?

— Из Ялгаада.

— Зачем приехал?

— У меня письмо для Мстислава арра Валерио. Отпустите, меня прислал герцог Эл!

— Неужели?! — глаза Вейдэля вспыхнули. Он понял, что человек не понимает, кто они. — Где оно?

— Я должен отдать его Мстиславу арра Валерио, — повторил воин твёрдо.

— А ты его когда-нибудь видел? — усмехнулся Вейдэль.

— Нет, — признался пленник.

— Он перед тобой! Давай письмо.

— Развяжите меня.

— Сначала послание.

— В правом кармане на груди.

— Достать! — велел Вейдэль Телону.

Пленника перевернули на спину и обыскали. Свиток был передан Вейдэлю, который тотчас развернул его и прочитал.

— Та-ак! — протянул он тихо. — Значит, в Малдонии уже знают, что мы готовимся к войне. У вас прекрасные соглядатаи, — сказал он воину. — Но клану Валерио это послание не поможет, а где наше логово, ты скоро узнаешь.

— Почему… ваше? — спросил пленник, нахмурившись.

— Боюсь, я тебе солгал, — усмехнулся Вейдэль. — Я не Мстислав. Заткни ему рот, и получше! — велел он Телону.

Человека положили в угол комнаты. Вейдэль решил взять его с собой в Кар-Дагельм, чтобы допросить спокойно и подробно. Судя по доспехам, пленник не был простым воином и мог знать что-нибудь важное. Конечно, жаль, что в Малдонии стало известно, что носферату собирают новую армию, но это ничего не меняет, просто придётся действовать быстрее.

Вейдэль ещё раз пробежал глазами свиток. Как они могли узнать?! Он побарабанил пальцами по столу, затем взглянул на пленника. Спросить, что ли, этого? Вряд ли он знает. Ладно, подождём до возвращения в Кар-Дагельм. У Вейдэля было много вопросов, но ответ на один из них интересовал его больше всего: действительно ли Железный Герцог завладел Книгой Молоха? Он бы хотел, конечно, знать ещё, для чего она понадобилась полководцу, но сомневался, что это известно кому-нибудь, кроме самого Эла.

Глава 27

Утреннее солнце слепило глаза узников, проведших в подземелье королевского замка столько дней, что они забыли каково это — смотреть на ясное небо, не обливаясь слезами. Осужденные, шагавшие к поджидающему их эшафоту, походили на затравленных зверей. Они жмурили глаза от режущего света, а роскошные одежды превратились в пропитанные кровью, потом и испражнениями лохмотья.

Узники едва держались на ногах и поминутно спотыкались. Видимо, только сознание того, что они оказались на свежем воздухе и выбрались из подземелья, мешало им упасть.

Через некоторое время глаза привыкли к новому освещению, и обречённые увидели, что их ведут к виселице. На фоне бледно-розового неба чётко вырисовывалась поперечная балка, с которой свисали одиннадцать веревочных петель. На перекладине сидели три жирные вороны, ничуть не смущающиеся тем, что вокруг собралась огромная толпа желающих поглазеть на казнь.

Площадь действительно была заполнена до отказа. Она походила на волнующееся море человеческих голов. Все взоры устремились на одиннадцать узников, пробиравшихся к эшафоту под охраной тюремщиков. Толпа была настроена враждебно. Она с нетерпением ожидала казни предателей, пытавшихся захватить власть и ради этого убивших наследного принца а, возможно, отравивших и самого короля Мирона. Пропаганда сделала своё дело, подав жителям столицы предстоящую казнь в нужном свете.

Владело людьми и любопытство: им хотелось знать, какие изощрённые пытки выдумали палачи для столь опасных преступников.

Эл наблюдал за происходящим из окна своего дома-замка. Он отказался присутствовать на казни и теперь стоял, чуть отодвину тяжёлую портьеру. Толпа вызывала у него отвращение, смешанное с презрением: она не решала ничего, но требовала, чтобы правители действовали в её мелочных интересах. Эти люди внизу полагали, будто станут свидетелями справедливого возмездия, хотя на самом деле были лишь статистами, более того — декорациями, которыми Эл обставил свой триумф. Разумеется, всё это требовалось ради высшей цели. И некромаг не уставал повторять себе, что терпит общество людей не просто так. Он пожертвовал одиночеством, скитаниями по Пустоши ради общего блага, ради ценностей, которые некогда поклялся защищать.

Стражники передали осуждённых палачам. Те втащили их на эшафот и подвели под перекладину. Некоторые узники дрожали, другие держались отчуждённо, но ни один не издал ни звука, ибо Вопрос выполнил распоряжение Эла и позаботился о том, чтобы осуждённые не могли говорить.

Несчастным надели на шеи петли и слегка затянули. Городской палач прошёлся взад и вперёд по подмосткам, проверяя работу подручных. Сегодня он и сам был на вторых ролях, потому что казнь предстояло совершить другому человеку.

В толпе раздались приветственные крики, когда на площади показался Вопрос. Он шёл пружинящей походкой, слегка подёргиваясь и щуря привыкшие к полутьме подземелья глаза. На нём была свободная рубаха, заправленная в кожаные штаны, на ногах — мягкие сапоги без подошвы. На плечи Вопроса была накинута короткая бурка, защищавшая от прохлады. Он вяло помахал зрителям, благодаря за теплый прием.

Толпа впервые видела его, но ей было обещано «достойное зрелище под руководством настоящего мастера своего дела» — так говорилось в листовках, распространённых по городу людьми Эла. И от Вопроса ждали настоящего представления.

Он не торопясь поднялся на эшафот и огляделся. Всё было готово для экзекуции. Городской палач ждал в стороне. Он слегка кивнул взглянувшему на него Вопросу, давая понять, что можно начинать.

При виде своего мучителя приговорённые задрожали. Вопрос прошёлся перед ними, рассеянно проверил, хорошо ли натянуты верёвки. Казалось, он думал о чём-то постороннем. Затем по его приказу палачи подтянули верёвки, так что узники были вынуждены встать на носки. По их лицам было видно, каких усилий им это стоило. Осуждённые изо всех сил старались удержаться в этом положении, чтобы не испытывать давление на горло.

На подмостки чинно поднялся глашатай со свитком в руках. Обведя взглядом притихшую толпу, он развернул обвинительный приговор и, откашлявшись, начал читать. Вначале назывались имена осуждённых, затем перечислялись вменяемые им преступления, после чего глашатай, особо подчёркивая каждое слово, зачитал приговор:

— Таким образом, вышеперечисленные изменники должны быть казнены на площади прилюдно. Вначале их вспорют от грудины до паха. В животы запустят крыс, чтобы те выгрызли внутренности. После этого осуждённым сломают конечности — а именно, руки и ноги. Затем им сдерут кожу с лиц. Лишь после этого нечистивцы будут повешены! Именем Военного Регента Малодонии Эла, — глашатай выпрямился, чеканя каждое слово, — приказываю привести приговор в исполнение!

Люди на площади потрясённо молчали. Такие жестокости были даже