Дженнак неуязвимый - Михаил Ахманов

кто-то двигался дальше, на острова и в Нефати, но были предпочитавшие холодный сумрачный Норелг. Там быстрее богатели - Норелг нуждался в людях, знавших счет и грамоту, умевших прокладывать дороги, строить дома и корабли, а более всего - искать руды и закладывать шахты. Мир двигался вперед, по-разному в разных местах, но с каждым годом движение было все быстрее, все стремительнее. Ибо сказано в Пятой Священной Книге, Книге Провидца Мейтассы: мир будет принадлежать людям, и станут они властвовать над жаром и холодом, над великим и малым, над светом и тьмой.

Столетие перевалило за половину, когда умерла Заренка. Для Дженнака это не было ошеломляющим ударом - обычные люди, в отличие от светлорожденных, старились не вдруг, а постепенно, угасая как пламя догорающей свечи. Заренка скончалась во сне. В ту ночь Дженнак сидел у ее постели, сжимал ее руку и слушал ее дыхание; оно становилось все реже, все тише и, наконец, замерло. Дженнак склонился над ней, поцеловал сухие губы и подумал, что милая его подруга снова молода и идет сейчас в чертог богов по мосту из радуги. Там ждали ее другие женщины, которых он любил - может быть, Чолла и девушка Чали с Матери Вод, а Вианна - та поджидала непременно. Ведь Заренка была ее воплощением и свершила то, что не получилось у Вианны: прожила с любимым жизнь, берегла его покой и родила ему наследников.

Прах Заренки похоронили в березовой роще, там, где Дженнак ее встретил в первый раз. Теперь и ему полагалось уйти вслед за нею, освободить место молодым, расстаться с Сайберном - во всяком случае, на время. Так он и сделал, поступив по обычаю дейхолов; случалось у них, что старик уходит в лес и ищет смерти в одиночестве. Смерть Дженнаку не грозила, совсем наоборот - морщины на его лице разгладились, кожа стала молодой и гладкой, ярче заблестели глаза; исчез в лесу старик, а появился из леса мужчина в расцвете сил. Но было это далеко от берегов Байхола.

* * *

Риканна, Азайя, Лизир, 1755-1830 годы от Пришествия Оримби Моолъ.

Он направился в Ханай - туда, откуда пришел в Сайберн больше полувека назад. Дорога была гораздо проще, чем в первый раз - по Тракту Вечерней Зари мчались в Айрал и Роскву экипажи на конной тяге с мягкими сиденьями, шли купеческие караваны, и на расстояние в полет сокола приходилось не меньше двух, а то и трех гостевых дворов. Дженнак немного изменил внешность, чтобы выдать себя за предпринимателя-атлийца, желающего вложить капитал в айральские копи или, возможно, в россайнские поля с репой и капустой. Имелся у него увесистый мешочек с серебряными чейни, что хранились с давних пор, да и обличьем он был похож на человека богатого, знающего себе цену - изъяснялся только по-атлийски, надменно поглядывал по сторонам, а в ответ на поклоны служителей с гостевых дворов лишь с презрением выпячивал губу. Добравшись до Росквы и осмотрев большой и шумный город, он пересел в другой экипаж и продолжил путь к границам аситских владений. Через двенадцать дней переправился у Кива через Днапр, облачился в белый, шитый золотом плащ и стал уже не атлийцем, а арсоланцем. Тут, в Риканне, кланялись ему еще ниже, ведь каждый видел в нем не просто богача, а мужчину благородного и знатного - возможно, даже с каплей светлой крови. Наняв удобный экипаж с двумя погонщиками, Дженнак миновал земли западных россайнов, обширную страну скатаров и зилов, горы на севере Атали и, наконец, прибыл в Ханай. В мешке его звенели последние чейни.

Сыновья Чейканы были еще живы. Правда, Джерит совсем одряхлел, передал наследнику власть Протектора и удалился в горное поместье при целебных источниках. Младший, Джума, оказался не только жив, но энергичен и довольно бодр для своих восьмидесяти лет. Преклонив колени перед Дженнаком (тот поспешил поднять старика), Джума извлек из потайного ящика три десятка свитков с перечислением богатств светлорожденного сахема, его рудников и плавилен, дворцов и земель, складов с товарами, кораблей, ходивших по Длинному морю в Океану Восхода, плантаций сахарного тростника, коки и других полезных растений, стад, табунов и хранилищ драгоценного металла. Здесь же были перечислены компании, совместные с купцами Кейтаба, Одиссара, Тайонела и Арсоланы, а также выгода от каждой. Дженнак изучал эти свитки несколько дней, затем велел устроить мастерские в Шанхо, Сейле и Айрале, чтобы плавился в них металл, делались метатели и перенарные снаряды, а еще работали с золотом и серебром и чеканили монету. Покончив с этими делами, он спросил у Джумы, доволен ли тот, не забывал ли себя, умножая чужое богатство, и старик ответил, что не забывал и - милостью Одисса и светлого сахема! - теперь он первый среди магнатов Атали. А затем, испросив разрешения, привел своих наследников, двух внуков от единственной дочери, и раскрыл им тайну, поведал, что в хогане их - избранник богов, Великий Сахем, увенчанный белыми перьями, и хоть те перья не заметны, шелест их однако слышен. Как говорится в Книге Повседневного: истина отбрасывает длинную тень, но лишь умеющий видеть ее узрит! Склонились юноши перед Дженнаком и поклялись ему в верности именами Шестерых, Священным Ветром и Великой Пустотой.

В последующие годы Дженнак странствовал по свету, менял корабли и спутников, забирался в дебри Лизира и Хинга, плавал у берегов Дальнего материка, искал острова в Океане Заката и временами возвращался то в Ханай, то в Лондах и Сериди или в Шанхо, где построил дворец, окруженный садами и водоемами. Личины его были разными: он представлялся то ат- лийцем, то потомком арсоланцев из Риканны, то жителем Нефати Та-Кемом Джакаррой. Именем Джакарра звали старшего из его братьев, того, который возглавлял когда-то в Одиссаре Очаг странствующих и торгующих; имя Та-Кем носил первый нефатец, что повстречался Дженнаку на западе Лизира, когда его драммары переплыли океан. В память о них он принял эти имена, а нефатское происхождение было удобным, так как жители той страны внешне напоминали эйпонцев, имели смуглую кожу, изящное телосложение и волосы на лице у них не росли.

К тому же нефатцев уважали, почитая за мудрецов; страна их была древней и единственной в бассейне Длинного моря, где люди изобрели письменность и искусство прокладки каналов и возведения пирамид.

Шло время, и прирастали богатство и тайное могущество Дженнака. Не только усилиями рода Джумы; в мире хватало сокровищ, спрятанных в горах, в руслах рек и в безводных пустынях. В Южном Лизире Дженнак нашел алмазные россыпи,