Дженнак неуязвимый - Михаил Ахманов

в Хинге - месторождения изумрудов и рубинов, лучше и богаче, чем ренигские, на северо-западе Верхней Эйпонны, на границе с Ледяными Землями - золото, что вымывали из земли речные воды, а в горах Айрала было все, и самоцветы, и драгоценный металл, и медь с железом, и залежи угля. На побережье Дейхольского моря сочилась из земли черная вязкая субстанция с неприятным запахом; сок тоаче, соединенный с ней, превращался в горючий сихорн, питавший первые моторы. Их сконструировали в Одиссаре в конце столетия, положив начало эпохе безлошадных экипажей, кораблей без паруса и весел и летающих машин. Не менее ценным было изобретение взрывчатки, представлявшей смесь сихорна с перенаром; ее использовали для снарядов и ракет, но главным было другое - возможность сокрушать скалы, прокладывать дороги и тоннели в горах, бить в каменной породе шурфы, добираясь до рудных жил. Дженнак одним из первых оценил это открытие; его мастерские в Айрале и Шанхо изготовляли взрывчатку в таких количествах, что ее хватало для Россайнела и Киганы.

На переломе нового века вспыхнула война в Бихаре. На этот раз Асатл решил истребить непокорных кочевников, и в пустыню вторглись две армии: одна, основная, наступала с востока, другая, вспомогательная, — с северо-запада, с берегов Длинного моря. Этот второй экспедиционный корпус прошел через горы за морем Бумеранг и состоял из двадцати тысяч тасситских всадников с легкими полевыми метателями; снабжение боеприпасами, пищей и водой производилось с помощью огромных грузовых воздухояетов. Накомы Ширата Десятого полагали, что зажмут бихара меж двух жерновов, раздавят и перемелют в пыль и прах; разумный план, если известно, сколько под жерновами зерен. Но численность бихара никто не ведал, и оказалось их слишком много для аситских армий: восточная была приостановлена, а западная - окружена и разгромлена, причем ее остатки ринулись к узкому проливу, соединявшему Длинное море с морем Меча, и переправились в Нефати.

Эта держава была особой среди приморских стран и хоть находилась в Лизире, в северо-восточном углу материка, больше тяготела к Риканне. Нилум, огромный поток, даривший жизнь Нефати, разливался ежегодно с той же точностью, с какой падали капли в Храме Мер, затем воды его убывали, оставляя на полях плодородный ил. Не было на планете другого места, столь подходящего для земледелия; росли тут пшеница и ячмень, овощи и фрукты, пальма, хлопок, сахарный тростник и винная лоза. Еще нефатцы разводили скот и птицу, а изобилие пищи и твердая власть жрецов, владевших страной тысячелетия, сказались развитием всяких искусств, строительства, торговли и орошения земель. Нилум был так многоводен, что ирригация его не истощала, и со временем земли к востоку от реки сделались цветущим садом до самого моря Меча. Его соленые воды стали рубежом Нефати, отделявшим благодатную страну от пустынь номадов, не знавших, к счастью, мореплавания. На западе лежала труднопроходимая лизирская пустыня, на юге были джунгли, населенные племенами чернокожих, а на севере — Длинное море, и эти препятствия хранили Нефати от иноземных вторжений. Страна обходилась без армии, держали лишь блюстителей порядка да флот, охранявший берега от пиратов мхази.

От прочих племен Лизира и Риканны нефатцы отличались внешним видом, были не белы и не черны, а смуглы, волосы имели темные и прямые, черты лица - правильные, и более других народов казались похожими на одиссарцев и арсоланцев. Это сходство и древность их культуры внушали уважение, и Джемин, в пору своих походов на мхази, решил, что покорять еще и нефатцев нет нужды, ибо люди они не воинственные, зато знающие толк в торговле и полезных ремеслах. И приказал Джемин, чтобы нефатцам открыли доступ во все порты Риканны, и вскоре появились там нефатские купцы и лекари, горшечники и ювелиры, искусные повара, строители и иные умельцы. А чтобы мхази не тревожили страну, Джемин построил крепость Чиргата и посадил в ней двухтысячный гарнизон, а при крепости была еще флотилия из восьми драммаров. Но крепость возвели не на землях Нефати, а к западу от дельты огромной реки, на побережье Длинного моря. Считалось, что кроме разбойничьих народов моря, никто стране не грозит; дикарям из южных джунглей н западных степей до Нефати не добраться, да и не так страшны эти дикари, а от бихара защитят море Меча и Пролив. Пролив был, разумеется, поуже моря, но все-таки в сотню полетов стрелы - на лошадях не переплыть, а в корабельном деле кочевники не обладали опытом.

В те годы Дженнак оказался в Нефати не случайно - коль выдавал он себя за нефатца, то стоило узнать страну, язык и обычаи этой земли, временами столь непривычные чужеземцу. К примеру, нефатцы не пили молока и не ели яиц, трапезничали на особой посуде, форма которой менялась утром, днем и вечером, писали кистью сверху вниз, носили парики и разводили на мясо гиен, собак и крокодилов. Их позы и жесты отличались от языка киншу, но был в них ясный для нефатцев смысл: перед владыкой закрывали глаза, чтобы не ослепнуть от его величия, в знак одобрения оттопыривали большой палец, кланялись двенадцатью разными способами и, удивляясь, хлопали по бедру. Дженнака увлекли их древние легенды и хроники тысячелетней давности, коих нашлось особенно много в хранилище города Нофр, стоявшего на берегу Пролива. Город, окруженный садами и пальмовыми рощами, был велик, красив и богат, правили же в нем князь Хеуб-ка и коллегия жрецов, поклонявшихся священной Птице Ниаи, символу мудрости. Дженнак купил усадьбу, нанял поваров, садовников, служанок, и решил, что отныне он будет не просто Та-Кемом Джакаррой, а Джакаррой из Нофра.

Он прожил в своем новом хогане месяц или два, и как-то вспомнилось ему, что Унгир-Брен, учитель юных лет, собирал всевозможные редкости в хайанском Храме Записей. И подумал Дженнак, что хорошо бы отослать туда предметы из Нефати, небольшие статуи богов, одежды и украшения, а еще копии с древних свитков и их перевод на одиссарский. Наняв молодого писца и искусного рисовальщика Мериптаха, он велел скопировать тексты нескольких сказаний о прошлых временах, и юноша уже приступил к работе, когда аситские армии вторглись в Бихару.

В Нефати это особой тревоги не вызвало. Веками нефатцы жили к западу от моря Меча, а номады - к востоку, и контакты меж ними сводились к меновой торговле: корабли нефатцев бросали якорь у восточного берега, выгружали ткани и вино и брали взамен лошадей и верблюдов. Конечно, хищники-бихара зарились на нефатские богатства, но переправиться через соленые воды не могли: ни кораблей, ни лодок у них не имелось, и Пролив, самое узкое