Князь Беркутов-Туманный - Василий Горъ

зришь в корень! Со стороны кабинета математики. Поэтому влетел в ребро двери, продавил собственный покров и вдребезги разнес тот самый нос, который гордо называл одним из признаков голубой крови! Ему его, конечно же, исцелили. Но школа ухохатывается до сих пор…

— Как ты могла так поступить⁈ — патетически воскликнула ее подружка и объяснила нам, в чем соль истории: — Ломать объект особой гордости первого красавца школы — негуманно не только по отношению к нему, но и к десяткам его воздыхательниц!

Я спросил, какого ранга «первый красавец», и получил два одинаковых ответа:

— Дружинник. Но на два года старше нас.

Тут Света презрительно фыркнула:

— Судя по способу проверки плотности защиты, этот нарцисс обожает самоутверждаться, вызывая на дуэль тех, кто заведомо слабее. А на остальных натравливает какого-нибудь дуролома из своей свиты.

Лиза подтверждающе кивнула:

— Так и есть: Антон обожает сообщать всем и каждому о том, что дрался на четырнадцати дуэлях и во всех четырнадцати победил!

— Серьезная статистика… — притворно вздохнула Оля. — Я по сравнению с ним — жалкий Новик.

— Ага, Новик! — «согласилась» Света. — Причем настолько пугливый, что прячется от дуэлянтов в самых глубоких областях Пятна…

Мы поржали, девчата развили предложенную тему, а я самоустранился. Вернее, минут пятнадцать-двадцать анализировал вопросы, задаваемые нам Лизой, и пришел к выводу, что она намеренно обходит стороной все темы, так или иначе затрагивающие наши родовые тайны, и не дает волю любопытству.

Восхитился. Потом мысленно сравнил эту девочку и ее брата, понял, что вот-вот разозлюсь, и занял себя делом — влез в Сеть с помощью мобильного терминала, нашел страничку Муромского аэропорта, с помощью Дайны выбрал лучший цветочный магазин из имевшихся четырех и попросил содействия у дам. Ибо понимал, что мой букет все равно забракуют. А после того, как выслушал еще один комментарий БИУС-а, немного усложнил им задачу:

— Кстати, и у главы рода Искрицких, и у отца именинника по две жены…

…Приземления я не заметил — разговаривал по телефону с Воронецким, вслушивался в его монолог и злобствовал. Да и на то, что самолет катится по рулежным дорожкам, обратил внимание только после того, как Витя пожелал нам всего хорошего и отключился. Делиться плохим настроением с девчатами и мелочью, естественно, не стал — заставил себя дождаться остановки борта, снятия крепежей и опускания рампы, поморгал экипажу дальним светом, сдал назад, шустренько выкатился на бетонку и через силу пристроился к машине-лидеру, заказанной Дайной еще накануне днем.

До выезда с охраняемой территории пилил, как черепаха, умирающая от старости. Не смог разогнаться и потом — от КПП до открытой стоянки, на которой нас должен был ждать фургончик службы доставки, было менее двух сотен метров. Зато после того, как перегрузил термоконтейнеры с цветами в багажное отделение

и вернулся за руль, сорвал «Буран» с места, с хорошим ускорением долетел до выезда на автостраду и сжег большую часть злости в получасовой гонке. И пусть при этом просвистел мимо нужного поворота, зато практически успокоился, рассказал затихшим девочкам анекдот про гонщика и всадника на хромой кобыле, нравившийся мне в далеком детстве, согласился с альтернативным маршрутом, предложенным навигатором, и снизил скорость так, чтобы приехать в родовое поместье Искрицких к семнадцати ноль-ноль.

Пока катили по второстепенным дорогам, окончательно взял себя в руки, благодаря чему обратил внимание на то, что тут, под Муромом, снегом уже и не пахнет, на деревьях набухают почки, а небо стало по-весеннему ярким. Вот о лете и замечтался. А через какое-то время допер, как поднять мелочи настроение:

— Ли-из, а чем ты собираешься заниматься на весенних каникулах?

— В теории — тренироваться. По выходным. В вашем новомосковском поместье. А что?

— Есть альтернатива поинтереснее — тренировки и отдых в Бухте, в нашем родовом поместье и на автодроме. Кстати, нет желания научиться водить спортивные автомобили?

Максакова потеряла дар речи. А через пару мгновений обрела:

— Есть, конечно! А можно⁈

— И кто, по-твоему, может запретить мне тренировать тебя с Полиной еще и так?

— Никто!!! — выдохнула она, а ее подружка посмотрела в зеркало заднего вида, поймала мой взгляд и благодарно опустила ресницы.

С этого момента девочкам стало не до раздумий о причинах моего плохого настроении — они потерялись в мечтах о восхитительном будущем: выясняли у Оли, Светы и Иры, на каких машинах можно будет учиться водить, получится ли хоть чему-нибудь научиться за неделю, реально ли будет хоть раз проехать по гоночной трассе за рулем и так далее. Потом Лиза вспомнила прошлую весну и спросила, не собираюсь ли я, часом, снова участвовать в гонке серии «Спорт-Элит». А после того, как выслушала ответ, вообще выпала в осадок и… принялась описывать подружке мой «фантастический финиш», который видела своими глазами.

В общем, мелочь заметила, что мы приехали к Искрицким, только тогда, когда я снизил скорость почти до нуля и практически уперся в задний бампер лимузина, поворачивавшего к открытым воротам поместья. А потом как-то уж очень ехидно хихикнула Света и «обрадовала» шуткой из серии «не дай бог!»:

— Игна-ат, а гербы-то на этой машине Берестовские! Не удивлюсь, если выяснится, что тебе привезли Алевтину свет Романовну…

И ведь как в воду глядела: когда лимузин остановился перед парадной лестницей роскошного трехэтажного особняка, из него выбрался тощенький лопоухий мальчишка лет четырнадцати, Роман Ростиславович с супругой и любительница мутировавших щук! И вместо того, чтобы ломануться вверх по ступенькам, повернулись к нам и наблюдали за моей машиной, по «традиции» паркующейся на «неположенном» месте.

Кстати, это было не хамством — Валентина Семеновна сама предложила мне этот вариант, а я согласился. Но их гости об этом не подозревали, поэтому дурели не по-детски. А мне было до фонаря — я спокойно заглушил движок, выбрался из салона, поухаживал за своими спутницами, вручил здоровенные букеты подоспевшим охранникам и, подставив локти Оле со Светой, вальяжно пошел к лестнице.

Как ни странно, Берестов-старший счел это оскорбительным и вроде как пошутил:

— Игнат Данилович, а вы, как я посмотрю, себе не изменяете…

— На мой взгляд, изменять себе — это самое омерзительное извращение из всех возможных… — равнодушно парировал я и уколол в ответ: — К слову, здравствуйте. И… да: раз вы не торопитесь ни представлять мне свою супругу и сына, ни здороваться с хозяевами этого дома и их внуком, значит, счастливо оставаться…

Последнюю фразу озвучил, уже обходя эту четверку, и спокойно пошел вверх по широченным