Молот Пограничья. Книга III - Валерий Пылаев

старики уходит сразу на несколько дней, так что у вас будет достаточно времени и обсудить, и посмотреть там все. И заодно зажарить на костре целого кабана.

— Ну, от такого я уж точно не откажусь, — рассмеялся я. — Так и передай отцу… Кстати, раз уж ты здесь — у меня есть для тебя кое-что.

Добытый в бою трофей провалялся на полке под картой с того самого дня, как мы пленили Зубова, а я так и не придумал, что делать с таким сокровищем. Но теперь, когда Елена появилась здесь, да еще с весьма интересным предложением от рода Горчаковых, все вдруг сразу встало на свои места.

— У меня уже есть меч. Твоему отцу, пожалуй, нужно что-то потяжелее. — Я взял с полки сверток с зачарованным клинком. — А вот тебе будет в самый раз.

— Что?.. — Елена осторожно заглянула под ткань. — Матерь милосердная! Ты хочешь отдать мне меч Зубова?

— Да. — Я склонил голову. — Лук — это, конечно, хорошо, но кто знает, как и с кем тебе еще придется драться. А хорошее оружие никогда не бывает лишним.

— Не знаю, что и сказать. Таких ценных подарков мне еще не дарили. — Пока Елена принимала клинок из моих рук, ее щеки из розовых стали пунцовыми. — А ты не думал оставить его — к примеру, для Катерины?

— Думал, — усмехнулся я. — Но все же надеюсь, что к тому моменту, как она будет в силах владеть оружием, оно ей уже не понадобится.

— Да, конечно! Не подумай, что я не хочу — кто в своем уме откажется от такого? Но… Хотя — не важно. — Елена вдруг приподнялась на носках туфель и неуклюже поцеловала меня в щеку. — Спасибо тебе!

— Ого… И тебе. — От неожиданности я даже отступил на шаг. — А теперь, когда мы вроде как покончили со всеми формальностями — как насчет чая?

— Прости, мне… Мне уже пора ехать. — Елена попятилась в сторону двери. — Извинись перед Катей и Олегом Михайловичем. И перед остальными тоже!

— Ты ведь только вошла. — Я почувствовал, как мои брови сами по себе поползли вверх. — К чему такая спешка.

— Меня уже ждут в Орешке. Правда, была очень рада тебя повидать, Игорь! — Елена спиной вперед вышла в коридор, едва не зацепившись за дверной косяк свертком с мечом. Там, похоже, споткнулась несколько раз, и уже откуда-то с лестницы крикнула: — Прости, пожалуйста!

— Что… Хаос, что это за?.. — пробормотал я себе под нос.

Ничего даже отдаленно похожего на разумное объяснение происходящего у меня не было. Елена, бесстрашная дочь князя Горчакова, исходившая пешком оба берега Невы, то ли испугалась чего-то, то ли засмущалась, как девчонка-подросток из пансионата для благородных девиц. Мы сражались с ней бок о бок, не раз прикрывали друг друга и уже давно были на ты. Можно сказать, дружили семьями. Она никогда не бегала ни от опасности, ни от драки — а теперь вдруг удрала. Да еще и так быстро, будто вместо драгоценного зачарованного клинка я предложил ей в подарок ядовитую змею.

Впрочем, как раз змей Елена наверняка не боялась нисколько.

Наверное, надо было пойти за ней. Выяснить, в чем, собственно, дело — или хотя бы проводить до машины. Но удивление было так велико, что вместо этого ноги сами понесли меня к зеркалу.

Ничего интересного в нем ожидаемо не отразилось. Заострившиеся скулы и синяки под глазами от недосыпа так никуда и не делись, да и в целом вид мог быть и получше, однако того, чем объяснялось бы столь поспешное бегство прекрасной гостьи, я не увидел.

У меня не выросла вторая голова, кожа не превратилась в чешую, волосы не и уж тем более не выпали. Шея, чуть помятый ворот рубашки, плечи — все как всегда. Самое обычное лицо.

Даже симпатичное… Наверное.

— Даже интересно, что ты там увидел.

От неожиданности я едва не заехал в зеркало лбом. Дядя нечасто упражнялся в умении подкрадываться дома, однако всякий раз делал делал это совершенно некстати.

— Впрочем, меня куда больше интересует, почему Елена Ольгердовна мчалась по лестнице так, будто ты сделал ей какое-то непристойное предложение. — Дядя подпер дверной проем здоровенным плечом. — А может, даже не одно.

— Узнаешь — расскажи, — проворчал я, — отворачиваясь от собственного отражения. — Вот уж не думал, что ее сиятельство так удивится подарку?

— Ты отдал ей меч Зубова?

— Ну… да. — Я пожал плечами. — У тебя какие-то возражения?

На этот раз дядя ответил не сразу. Сначала прищурился, потом долго смотрел на меня, будто просвечивая насквозь, и при этом то и дело морщился — в общем, всем своим видом давал понять, что я то ли сказал, то ли сделал какую-то несусветную глупость.

И только через полминуты заговорил снова.

— Да уж… Я иногда забываю, что ты всю жизнь прожил в Новгороде, а не на Пограничье. Нет, Игорь, — вздохнул дядя. — Никаких возражений у меня нет — и быть не может. Более того: вздумай ты подарить меч самому Горчакову — я бы сказал, что именно так и следует проявлять уважение к соседу и главе древнего рода. Но в случае с Еленой Ольгердовной все… скажем так, несколько сложнее.

— Сложнее? — удивленно переспросил я.

— Именно. Нет, ничего дурного она, конечно же, не подумала. В крайнем случае спишем все на то, что ты пока еще не успел изучить местные обычаи. В конце концов, дорогой подарок, который юноша дарит девушке благородных кровей, может и не означать… ничего такого. — Дядя посмотрел на меня исподлобья, но потом перестал хмуриться, вдруг заулыбался и, отвернувшись, закончил: — А может и означить кое-что очень серьезное. К примеру — намерение объединить ваши рода.

— О… да уж, — поморщился я. — Действительно, неловко вышло.

Я мог только догадываться, чем продолжится разговор. Дядя явно собрался то ли отчитывать меня за поспешность, то ли просто посмеяться от души.

Но не успел. За его спиной в полумраке коридора показалась знакомая худая фигура, и в кабинет влетел Иван. И одного взгляда на его встревоженное бледное лицо хватило понять, что у нас появилась проблема посерьезнее сбежавший княжны.

— Ваше сиятельство, там… Это самое…

— Да говори уже, — вздохнул я. — Меня сегодня, похоже, уже не удивишь ничем.

— Это вы зря, Игорь Данилович. — Иван выдавил из себя некое подобие улыбки. — Пойдемте на улицу — я лучше покажу.

Дядя отлип от стены, и через несколько мгновений мы уже спускались по лестнице. Шагая к двери, я не торопясь перебирал в голове варианты той дряни, которая могла случиться — от