Водный Феникс. Книга пятая - Станислав Алеев

сильный, даже с учетом, что пещера скрыта за каменной толщей, все равно удивительная стойкость…

Мой взгляд упал на центр алтаря. На то место, где размещалась руна барьера, которая должна была защищать мой единственный шанс на перерождение и которая исполнила свою роль на все сто. Но прямо на ней сейчас лежал другой предмет. Что-то знакомое, но в то же время чудовищно неправильное.

Это было «сердце» Миры! Необычный металлический иероглиф, средоточие ее сущности и якорь ее души. Мне уже доводилось его видеть, но тогда он был блестящим, переливающимся всеми оттенками синего, пульсирующим силой и жизнью. Уязвимая и самая сокровенная часть моей самой близкой и дорогой подруги.

Теперь это был просто кусок ржавого, потрескавшегося металла. Тусклый, безжизненный, покрытый уродливыми трещинами, в котором с трудом угадывались знакомые очертания. Она положила собственное сердце на мой алтарь, сделав его источником питания для защитного поля. Будучи запертой в этой пещере, она отдала всю себя, чтобы только дать мне шанс на перерождение.

И в этот момент я понял. Мира, практически бессмертный аватар воды, моя самая верная подруга… погибла. Она умерла, защищая мой шанс на возрождение. Я этого не заслуживаю!

— Что это? — Аня заинтересовалась ржавым иероглифом, но на этот раз я ей не ответил.

Меня накрыло. Волна бессилия, скорби, опустошения и неправильности происходящего, такая мощная и всепоглощающая, что Аня безошибочно уловила ее и тут же стала нашептывать мне слова утешения. Прямо в маске на глаза навернулись слезы, и пещера вместе с алтарем превратилась в одно мутное пятно.

Смерть Мастера была ударом. Но это была смерть воина. Настоящего героя, спасшего всех своих подопечных. Он прожил долгую, славную жизнь и пал в бою, защищая свой дом. Подсознательно, несмотря на все горе, ее было легче принять.

Но смерть Миры… Вечного, почти бессмертного существа. Она погибла не в бою. Она медленно угасала здесь, в этой темной пещере, в одиночестве, отдавая свою жизнь капля за каплей ради меня. Ради обычного человека. Это было чудовищно. Несправедливо. И это была моя вина. Она помогла моему Мастеру и моим согильдийцам, которые ей были никем. Она защищала мой алтарь и обрекла себя на гибель, вместо того чтобы просто отступить в океан…

Из глубины горя, из самого дна отчаяния, начала зарождаться холодная, как лед, ярость. Ярость на имперцев. На себя. И на весь этот проклятый мир. Но вместе с яростью пришла и стальная решимость. Теперь я был обязан выжить. Обязан вернуть свою силу. Обязан отомстить. Жертвы Мастера и Миры не должны были стать напрасными. Прямо сейчас, в эту секунду, я окончательно определился, что уже никак не смогу остаться в стороне от войны с таргонцами.

В этот момент я почувствовал, как в рот вместе с воздухом попала вода. Мой самодельный акваланг, не выдержав давления, начал пропускать воду. Очень скоро он окончательно придет в негодность.

Паника, по большей части идущая от Ани, на мгновение затмила все остальные чувства. Мы здесь, в шаге от цели, и можем по-идиотски утонуть. Ну уж нет!

Нужно было действовать. Быстро. Вытащить алтарь. Вернуться к девушкам. Вернуть себе тело. И закончить войну.

Глава 15

— Давай всплывем и вернемся позже! Мы же так утонем, Симон!

Паника была плохим советчиком. Еще хуже, когда паниковала Аня, а вот последствия ощущать приходилось мне. Дыхание сбивалось, сердце колотилось как бешеное. Капельки солёной воды, попадающие в рот с каждым вздохом, живо напоминали о том, что наше время на исходе.

— Потерпи, осталось немного, только вытащим алтарь, и всё, — мысленно ответил я, стараясь успокоить подругу. — Возвращаться будет слишком рискованно, лучше закончить все сейчас. Если тебе плохо, то лучше побудь пока в Бездне.

Подруга отключаться не стала, но жалобы прекратила. Даже постаралась взять себя в руки в плане эмоций, отчего действовать мне стало чуточку легче.

Стараясь насколько это возможно отрешиться от собственных переживаний, я бережно убрал проржавевшее и погасшее «сердце» Миры в Анину поясную сумку, с которой девушка никогда не расставалась, получив в подарок от матери. После чего быстро обвязал веревку вокруг алтаря, а затем перекинул ее через уступ над входом в пещеру. Таким образом Оля сможет помочь мне с берега вытащить алтарь из пещеры. Но оставалась еще одна проблема, которую необходимо было решить до того, как мы выберемся: защитный барьер алтаря почти иссяк, а нам предстоит продвигаться через залежи цинтия на дне залива…

Я приложил ладони к холодному камню и влил в него почти треть своей маны. Но процесс происходил непозволительно долго из-за особенностей поглощения энергии алтарем. Так что я достал небольшой аритовый осколок и уже гораздо быстрее влил почти всю оставшуюся ману в него. А пока «подключал» осколок в качестве дополнительного питания к защите алтаря, попросил и Аню поделиться своими запасами. И тут же почувствовал, как ее магическая сила мощным потоком хлынула в кристалл, в итоге заставляя защитный барьер алтаря вспыхнуть ярче. Этого должно было хватить, чтобы мы проскочили. Задерживаться надолго мы в любом случае позволить себе не могли: воздух тонкой струйкой пузырей уходил из импровизированного акваланга, а с каждым вдохом солёная горечь во рту ощущалась все более явной.

Я дернул за веревку три раза — медленно, протяжно. Сигнал. Оля на том конце должна была понять. Я осторожно приподнял алтарь и почти сразу почувствовал, как веревка натянулась и мы медленно двинулись к выходу. Я осторожно направлял алтарь, чтобы не ударить его случайно о стены пещеры. Затем пришлось ненадолго остановиться у входа, чтобы отцепить веревку от уступа. А дальше и вовсе толку от помощи с берега почти не было, я осторожно шел по темному туннелю со своей тяжелой и драгоценной ношей, пока наконец не выбрался на дно залива.

— Симон!

Аня уже не могла себя сдерживать — при каждом вдохе воды поступало все больше, я продолжал ее стравливать, но уже успел подавиться, несмотря на всю осторожность.

— Знаю. Но повторной попытки у нас не будет. Алтарь уже под воздействием цинтия, барьер долго не продержится. Нужно спешить!

В данном случае осторожность уже играла против нас. Как только мы покинули пещеру и начали двигаться по дну залива, я понял, что так мы до берега не доберёмся. Здесь, внизу, концентрация цинтия была максимальной. Десятки, если не сотни отравленных артефактов — стрелы, обломки оружия, даже целые охотничьи сети с цинтиевыми грузилами — тускло светились в мутноватой воде. Защитный барьер на алтаре слабел на глазах.

Веревка