Молот Пограничья. Книга III - Валерий Пылаев

рука все равно сама поползла к поясу, где обычно висели ножны. Сейчас я почему-то особенно нуждался в родном аспекте. Огонь не только нес тепло и свет — в его силах было прогнать другую магию. Тягучую, тяжеловесную и холодную, как сама таежная ночь.

Увы, уже слишком хорошо знакомую.

— Духи? Нет, духов там нет, — мрачно усмехнулся я, зажигая в ладони пламя. — Но и людей, к сожалению, тоже.

Глава 16

— Не будете ли вы любезны ут-точнить, Игорь Данилович?

От волнения младший Друцкий начал слегка заикаться. И почему-то вдруг заговорил так, будто вокруг нас был бальный зал какого-нибудь столичного дворца, а не осенняя Тайга, затянутая туманом. Неудивительно: на капище собралось достаточно сильных Одаренных и людей с оружием, чтобы не бояться никого и ничего, однако от вида идущей в тумане худой высокой фигуры даже мне стало не по себе.

Впрочем, дело было вовсе не в суевериях. Я просто знал, кто бредет там, в низине за полянкой с идолами: может, и не самое опасное из созданий Тайги, но уж точно одно из самых отвратительных. От темного силуэта веяло могильным холодом, а через несколько мгновений к нему присоединились еще несколько. Три или четыре обычных, размером с человека, и один гигантский — примерно двух с половиной метров ростом. Плечистая фигура возвышалась над остальными и шагала чуть быстрее, с хрустом ломая ветки елей.

Велесова ночь наступила — и мертвым почему-то больше не хотелось лежать в земле.

— Упыри. — Вместо меня ответил Горчаков. — Неужели вы не чувствуете, Александр Матвеевич? От них Смертью за версту несет.

— Чувствую… Матерь милосердная, да сколько же их там?

Младший Друцкий явно нервничал, но паника из его голоса исчезла. Известная угроза всегда понятнее неизвестной, и после разговоров о духах и магии старых богов встреча с самыми обычными, пусть и редкими, таежными тварями наверняка казалась ему чем-то обыденным и нисколько не страшным. Полдюжины с лишним Одаренных из княжеских родов и десяток гридней — в такой компании бояться нечего. Даже в Велесову ночь.

И даже в Тайге.

— Упокойте их уже, судари, — пробормотал кто-то за моей спиной. — Они явно идут сюда.

— Почуяли. Не стоит подпускать упырей близко. — Горчаков покосился на меня. — Твари медлительны, но все равно опасны.

— Сейчас исполним, ваше сиятельство, — усмехнулся Сокол, упираясь в плечо прикладом. — Разлетится голова, что твоя тыква…

— Стой! — Я едва успел схватить уже поднявшийся ствол штуцера. — Лучше обойтись без шума. Неизвестно, кто еще сюда придет, если мы начнем палить.

— Матерь, да сколько же можно… Сам справлюсь!

Младший Друцкий благоразумно решил не полагаться на свои умения обращаться с копьем, и на кончиках его пальцев замерцали бледные огоньки. Кажется, аспект Ветра — Огонь или Лед я бы распознал без ошибки, а для Камня магия выглядела слишком подвижной и легковесной.

Его сиятельство обошелся без грохота, иллюминации и прочих ненужных эффектов: просто взмахнул рукой, что-то невидимое свистнуло в воздухе, и голова шагавшего впереди упыря с неприятно-влажным звуком отделилась от шеи, съехала набок и исчезла в стелющемся по земле тумане. Тело по инерции сделало пару шагов и тоже рухнуло, будто ныряя в мох.

На второй раз Друцкий исправился, прицелился получше и вторым взмахом руки уложил сразу четырех упырей, включая самого крупного, явно успевшего отожраться то ли на местном зверье, то ли на товарищах, не успевших обратиться в нежить. Уродливые угловатые силуэты падали, разваливаясь на части, но их место тут же занимали следующие.

Я мог только догадываться, откуда упыри взялись в таком количестве, да еще и всего в нескольких километрах от Невы, но их из Тайги пожаловала целая толпа.

Мы с Горчаковым ударили одновременно. Я целой россыпью огненных заклинаний — полыхающих шариков диаметром в несколько сантиметров, а он — Кольцом Льда. У края полянки сверкнула вспышка, и полупрозрачные блестящие лезвия разлетелись во все стороны, кромсая мертвую плоть. Еще несколько упырей рухнули, и на мгновение показалось что теперь все точно закончится.

Не закончилось: темные силуэты исчезли, но я все еще слышал доносившееся из леса глухое ворчание. Кривые и бледные пальцы тумана ползли вверх к капищу, цепляясь за землю, а мерная и густая мощь аспект Смерти теперь пульсировала со всех сторон одновременно.

Вряд ли гнилым мозгам упырей хватило остатков интеллекта окружить полянку — они просто брели мимо огромной толпой, и некоторые успевали учуять живую человеческую плоть. И тянулись к капищу, чтобы подкрепиться.

— Да сколько же их там? — растерянно пробормотал младший Друцкий, водя из стороны в стороны стволом невесть откуда взявшегося револьвера. — У нас и покойников-то в Тайге столько не хоронили…

— Не знаю, Александр Матвеевич. — Я прищурился, высматривая бредущие в тумане фигуры. — Это нам, полагаю, только предстоит выяснить.

— Да какая разница? — Старший Друцкий воткнул копье в землю и зажег в обеих руках голубые огоньки. — Просто положим их всех — и дело с концом!

Несмотря на Ледяной аспект, темперамент у его сиятельства оказался весьма жаркий и нетерпеливый. Да и сил хватало: старик не стал размениваться на мелочи и сразу врезал тяжелой артиллерией — чем-то ранга четвертого, а то и третьего. Примерно в трех десятках шагов в тумане сверкнула яркая синяя молния, в воздухе отчетливо запахло грозой, и во все стороны полетели обломанные ветки, комья земли и то, что когда-то было частями человеческих тел.

Могучая магия не пощадила и деревья. Несколько сосен вздрогнули, как от удара топором, а одна с оглушительным треском переломилась и рухнула, придавливая пару-тройку упырей.

— Действительно, чего стесняться? — проворчал я. — Давайте как следует пошумим, судари.

Друцкий уже и сам понял свою ошибку, но делать было уже нечего. Глухое ворчание раздалось со всех сторон одновременно, и капищу из тумана снова полезли уродливые черные тени.

— К бою! — рявкнул я, выпуская из ладони Красную Плеть.

Огненный хлыст одним махом вырос на десять с лишним метров и с сердитым жужжанием распрямился, с одинаковой легкостью кромсая и немертвую плоть, и дерево. Молодые сосенки магия срезала начисто, а старые и могучие калечила, оставляя на коре алые отметины. Я несколько раз прошелся Плетью туда-сюда, очищая подступы к капищу, но это помогло лишь ненадолго: через несколько мгновений туман снова наполнился недобрыми и голодными звуками.

И с других флагов дело обстояло примерно так же. Князья вступили в схватку, методично выкашивая вокруг капища все живое — то есть, мертвое — силой четырех стихий. А кто-то ударил Жизнью — чем-то странным, явно узкоспециализированным: от неизвестного мне заклинания ветви