Битва за надежду - Алекс Хай

тонкую полоску, под ним — снежно-белая рубашка без галстука. На ногах — лакированные ботинки, в руке — небольшой чемодан из светлой кожи.

Он докуривал сигарету, а когда увидел меня, с улыбкой бросил окурок в урну и направился в нашу сторону.

— Феликс, — прошипел я. — Какого рожна ты здесь делаешь?

Он подошел ближе, пожал руку Будбергу, как старому знакомому:

— Богдан Васильевич, рад вас видеть в добром здравии. Как поживает ваша прекрасная супруга? Все еще сражает своей красотой шведское общество?

Будберг не улыбнулся — он тоже явно не ожидал увидеть здесь Юсупова, но чуть склонил голову:

— Здравствуйте, ваше сиятельство. Моя супруга все так же прекрасна, благодарю.

Я скрестил руки на груди:

— Феликс? Мне повторить вопрос?

— О, я всего лишь приехал за лакричными леденцами для Иды, — небрежно бросил он. — По неведомой мне причине сестра обожает эту мерзость.

Я прищурился:

— Леденцы? Серьезно?

Феликс шагнул ближе, наклонился к моему уху и тихо добавил:

— Не мог же я пропустить такую веселую вечеринку. — Он отстранился и подмигнул. — В любом случае, я поеду вслед за вами в посольство.

Я только выдохнул:

— Конечно, поедешь. Куда ж без тебя…

* * *

— А здесь вполне красиво, — заметил Лёва, глядя в окно. — Даже похоже на родной Петербург…

— Ага, так же мерзко в межсезонье…

Микроавтобус дипломатической службы плавно свернул на подъездную дорожку, ведущую к зданию посольства. За окнами мелькали деревья парка Ульриксдааль — высокие, стройные, с еще голыми ветвями, на которых только-только начали пробиваться первые набухшие почки.

В воздухе чувствовался терпкий запах сырости — смесь талого снега, прелых листьев и пробуждающейся земли. Вдалеке виднелись аккуратно подстриженные живые изгороди, клумбы, пока еще пустые, и узкие тропинки, покрытые тонким слоем гравия. На некоторых кустах уже появились первые крошечные зеленые листочки, а по краям тропинок пробивались крокусы — яркие фиолетовые, желтые и белые пятна среди серо-коричневой зимней палитры.

— Когда-то это была одна из королевских резиденций, — прокомментировал Будберг, не оборачиваясь. — Но затем ее передали шведскому министерству иностранных дел, а оно, в свою очередь, распродало часть земель иностранным государствам. Так Ульриксдааль превратился в посольский квартал. Нам повезло выкупить виллу Бейлон — это самый красивый особняк в парке.

Мы с Левой и Леней выбрались из микроавтобуса вслед за Будбергом и Аполлоном. Я огляделся, проверяя посты охраны — их здесь было немало. Мы подошли к багажному отсеку, и Лева с Леней взялись за коробку с дипломатической почтой.

Вилла Бейлон предстала перед нами во всей красе. Трехэтажное здание в неоклассическом стиле с симметричным фасадом, большими окнами и колоннами у главного входа. Светло-кремовые стены с идеально ровной штукатуркой, черепичная крыша, балконы с изящными коваными перилами. Над центральным входом возвышался герб Российской империи, а по бокам от него трепались на ветру флаги двух государств.

Мы только закончили выгружать коробку, когда подъехало дорогое такси. Из него вышел Феликс Юсупов, подчеркнуто лениво потянулся и всячески старался делать вид, что он здесь просто праздно шатается. Водитель достал его небольшой чемодан, и Феликс, небрежно кивнув, подхватил его одной рукой.

— Какого лешего, Феликс? — тихо спросил я, с трудом сдерживая раздражение. — Не мог сначала позвонить?

Феликс с невинной улыбкой пожал плечами.

— Ой, ну ладно тебе, Лёш. Я тебе еще пригожусь, вот увидишь.

— Феликс, чтоб тебя! — я шагнул к нему, и Юсупов инстинктивно отпрянул. — Дело и так рискованное, а ты можешь и вовсе пустить все под откос.

— Но Лёва мне уже все разболтал, я уже прибыл, все уже случилось, так что… просто принимай мою помощь.

Я сжал зубы, чувствуя, как нарастающая злость поднимается к горлу. Феликс явно ушел в самоволку. Если с ним что-то случится — отвечать мне перед Идой и перед их родителями.

Будберг, с выражением легкого недоумения, посмотрел на Феликса, затем покачал головой.

— Прошу внутрь, господа, — сказал он и повел нас к входу. — Нас уже ждут.

Мы вошли в холл виллы — просторный, с высоким потолком, лепниной по периметру и большой хрустальной люстрой. Пол был выложен мраморной плиткой в черно-белую шахматную клетку.

Будберг повел нас вверх по парадной лестнице к кабинету посла. Тяжелые двери с латунными ручками открылись, и мы вошли в кабинет.

Барон Петр Корнилович Сухлетен сидел за массивным деревянным столом. Лет шестидесяти, с густой седой бородой и бакенбардами, в черном костюме с золотыми пуговицами. Он выглядел так, словно только что сошел с парадного портрета начала прошлого века.

Будберг шагнул вперед.

— Ваше превосходительство, разрешите представить: светлейший князь Николаев, князь Львов, граф Уваров и граф Безбородко. А также… князь Юсупов.

Мы по всей форме поприветствовали посла. Сухлетен внимательно оглядел каждого из нас, его взгляд остановился на Феликсе.

— О визите князя Юсупова мне ничего не сообщали, — холодно заметил посол. — Хотелось бы думать, что это — случайное совпадение.

Феликс с невозмутимой улыбкой шагнул вперед.

— Я прибыл в частном порядке, — сказал он. — Узнал, что кое-что готовится. И я тоже готов отдать долг родине.

Мы с Будбергом переглянулись, прекрасно понимая, во что все это может вылиться.

— В этом и проблема, ваше превосходительство… — тихо проговорил атташе.

Глава 15

Посол Сухлетен внимательно смотрел на Феликса, затем подозвал к себе Будберга. Они отошли на пару шагов и вполголоса заговорили по-шведски, то и дело бросая на Феликса оценивающие взгляды.

Феликс сохранял полное спокойствие, опираясь на подлокотник кресла. Он понимал, что сейчас решалась его дальнейшая судьба, но ни одним жестом не выдавал волнения.

Я наблюдал за ним исподлобья, прищурившись. У Феликса на лице играла легкая улыбка — почти вызов. Он сидел чуть развалившись в кресле, пальцами лениво касаясь лацкана своего дорогого твидового пиджака. Будберг о чем-то спорил с послом — я слышал напряженные нотки в голосе атташе, — но Феликс выглядел так, словно находился на светском приеме.

— Феликс Феликсович, — наконец проговорил Сухлетен, откашлявшись и вернувшись за стол. — Что вы знаете о миссии, на которую прибыли ваши сослуживцы?

Юсупов чуть приподнял бровь, но его улыбка осталась неизменной.

— Достаточно, чтобы понять, что я тут не случайно, — сказал он спокойно. — Я все-таки теперь экспедитор Спецкорпуса. И, надеюсь, не самый скверный.

Сухлетен прищурился.

— Прошу подробнее, ваше сиятельство.